– Пошлю ему тортик и цветы, – буркнула я. Потом решила, что совершенно незачем добавлять к стыду за идиотизм чувство вины перед Ленардом и вымученно улыбнулась. Блин, больно-то как! Покосилась на Ясперу и слегка успокоилась. Внешне она выглядела куда более потрепанной, ибо принципиально, похоже, не заплетала волосы. Теперь из роскошных черных кудрей торчали ветки, листья, а с одной половины шевелюры и вовсе стекала вода из ручья. Нас приветствовали аплодисментами. Магистры – бурными, адепты – вялыми. Берген-старший флегматично покачивал нашим флагом, Габриэл оттирал со штанины налипшую и не до конца засохшую грязь. – Что ж, поздравляю команду магистров с победой в сегодняшней игре, – произнес Вингорд, когда мы столпились вокруг. – Магистр Крост, примите мои восхищения. Игра была короткой, но очень зрелищной. Думаю, каждый ее участник вынес для себя что-то полезное. – Не то слово, – усмехнулся Кейман. – Сразу видно, над чем еще успеем поработать до их выпуска. Сайзерон, давайте в следующий раз вы будете собирать свою косу в пучок, потому что выпутывать вас из валежника было несколько трудозатратно. Габриэл покраснел и сразу же зачесался, а я не стала слушать дальнейший разбор полетов и побрела к школе. Хотелось переодеться в чистое, приложить холодное к челюсти и остаток жизни просидеть под кроватью. Проигрывать оказалось неприятно. Проигрывать мозгом – в разы неприятнее, чем магией. Противное чувство обиды грызло изнутри, и от него становилось еще хуже, потому что можно научиться драться, магичить, варить зелья, укрощать тварей из темной магии, но научить проигрывать на парах не смогут, а делать это придется еще не раз. – Эй! – окликнули меня. – Делл! Подожди! Да подожди ты! Бастиан шел за мной быстро, а я решила, что срываться на бег будет выглядеть уж совсем по-детски. В конце концов, право на досаду после провала имеет каждый, но не до истерики же. Но благоразумия хватило только на это волевое решение. Когда ди Файр со мной поравнялся, я не выдержала: – Ну давай, устрой мне взбучку за то, что дала нам проиграть! – Да наплюй на игры! Плевать, кто проиграл! – Тогда что тебе от меня нужно? – Крост дал пятнадцать минут. Потом я вернусь под арест. Он попытался было взять меня за руку, но я дернулась и нервно огляделась. – Я просто хотел узнать, как ты. Слышал, ты лежала в больничном крыле. – Все нормально. Переутомилась. Много тренировок и учебы. Бастиан заставил меня остановиться, развернул к себе и заглянул в глаза. Пытался понять, не вру ли я? С чего бы вдруг? – Могу я тебя кое о чем попросить? – Попробуй. Я, кажется, уже изучила все оттенки его голоса. И способна с первых слов отличить очередную издевку от дурацкой безумной идеи или обычной серьезной просьбы. – Поговори с Бриной еще раз. Ты сказала, дело во мне, но она не хочет даже пытаться со мной поговорить. Оценки почти на нуле, она отказывается ехать на каникулы домой, плохо спит, постоянно нервничает. У меня нет идей, что с ней происходит, но раз она поделилась с тобой в первый раз, поделится еще раз. – Поговорю. Только я ведь тоже под арестом. Мы встретимся через неделю, на поточной лекции у Кроста. – Как получится. А еще… Бастиан осекся: к нам спешил Кейман. У меня снова заалели щеки. Черт, да что такое! Есть в этом мире школа, где учат справляться с неловкими ситуациями, в которых чувствуешь себя полной дурой? Я бы не отказалась от такого диплома. – Пятнадцать минут еще не вышли, – напомнил ди Файр, – и я сам решаю, как их провести. – Я знаю. Решил подкинуть тебе тему для беседы с адепткой Шторм. Как-то по тону и взгляду, который мне подарил директор, сразу стало ясно, что издеваться, шутить и ругаться он не намерен. И тут же обида сменилась противным липким страхом. Что могло случиться? – У тебя есть время до следующего учебного блока, – сказал он Бастиану, – чтобы придумать, по какой причине адептка Шторм не участвует в соревновании по нейтрализации темных существ без ущерба для ее репутации. Это решение не обсуждается. Либо я отстраню ее сам, либо вы придумаете, какую легенду сляпать, чтобы это выглядело прилично. Я открыла от удивления рот, а Кейман повернулся ко мне: – С этого дня ты освобождена от занятий по нейтрализации. – Почему?! – Ты прекрасно понимаешь, почему. Хочешь, чтобы вся школа начала тебя подозревать? – А что я скажу однокурсникам? Тогда меня не начнут подозревать? И что мне делать в эти часы?! – Готовься к экзаменам, тренируйся, да хоть салфетки вяжи. Для всех остальных ты на индивидуальном обучении. Все. Кейман достал из кармана небольшие серебряные часы. – Вот видите, я отнял у вас ровно минуту. Возвращаю. Можете вернуться в спальню в десять-шестнадцать вместо десяти-пятнадцати. Поздравляю с… а-а-а… это уже не вам. Усмехнувшись напоследок, Кейман вернулся к коллегам. – Я чего-то не знаю? – спросил Бастиан. – Ты хочешь потратить свои пятнадцать минут свободы на скучный рассказ о том, как я познакомилась с очаровательной кровожадной летучей мышью? – Похоже, что у меня нет выбора. Тогда постарайся рассказывать более сексуальным голосом. Хоть какая-то радость. Не удержавшись, я пихнула нахала и тут же поморщилась от боли. Но что удивительно: будто бы стало легче. По крайней мере, от мысли о горячем душе и завтраке прямо в комнату уже не веяло безысходностью и тоской. А из-за низких серых туч вдруг выглянуло солнышко. Глава 12 – Многие адепты задают вопрос: зачем мы это учим? Это ерунда, не относящаяся к нашей специальности! Народ захихикал, я опасливо покосилась на зеркало. Самое странное начало практики в моей жизни! Мы сидели в большой аудитории из числа тех, что открывались по заказу магистра. Всегда было любопытно, что там в них такое? Вот в этой оказались парты, поставленные полукругом в три ряда, и зеркала на каждой. Старинные, в массивных бронзовых рамах с вензелями. Каждое зеркало было закрыто темной бархатной тканью. – Однако предсказания для мага – не пустой звук! Брина зевнула. Проклятый арест! Сдвоенная пара предсказаний стояла первой в расписании, и двери выпустили меня из заточения за десять минут до начала. Я едва успела посмотреть в расписании аудиторию, найти ее и занять два места рядом. Придется задержаться после и надеяться, что Кейман не выпишет мне дополнительных воспитательных санкций. – Вы можете называть их интуицией, чутьем, предчувствием, но те из вас, кто откинет в сторону сомнения и скепсис, смогут развить эту чутье до немыслимых высот! Да-да, даже не обладая светлой магией по природе. Своего рода светлые силы – противоположность темных. Темные маги встречаются редко, светлые – каждый второй. Темные маги ужасно сильны, светлые ограничены своей силой. Темную магию изучить до конца не под силу даже самим носителям, а светлую может освоить каждый. Но для этого… Магистр Мартен умолк и торжественно обвел взглядом аудиторию. – Нужно научиться видеть свет там, где его, кажется, совсем нет. Сегодня заглянем в самые темные уголки вашей души и попробуем его там найти. – А можно мне сразу фонарь выдать? – себе под нос пробубнила я. – Снимите ткань с ваших зеркал! Это – старинные зеркала, использовавшиеся много веков назад магами-предсказателями. Зеркало – уникальный инструмент, один из самых простых, но в то же время самых опасных. Отражение реальности таит в себе множество тайн. И среди них есть тайны будущего. Конечно, сегодня вы вряд ли увидите свою судьбу, но постарайтесь открыть сознание зеркалу, рассмотреть в отражении мельчайшие изменения и попробовать их интерпретировать. Зеркало не говорит нам прямо и конкретно. Оно показывает образы. Итак, адепты, снимите с браслета светлую крупицу и приготовьтесь внимать! – Я чувствую себя полной идиоткой, – вздохнула Брина. – И единственное, что вижу в будущем, – парик. – Парик? – Ага. Ты посмотри, какие волосы! Все кончики секутся. Здесь отвратительная вода, и даже маски не спасают. Как думаешь, директор разрешит мне ходить мыться домой? – Это единственное, что тебя беспокоит в жизни? – Я слышу в твоем голосе пренебрежение к проблемам красоты? – фыркнула подруга. – Ну да, конечно, даже если ты вместо прически сделаешь мочалку, братик скажет, что всегда мечтал о чучеле. – Когда ты перестанешь делать грязные намеки обо мне и Бастиане? – Когда вы перестанете ходить по лесу за ручку? Брина хихикнула и продемонстрировала штормграм, на который, конечно, сняли из окна школы, как мы возвращаемся из леса. Да-а-а… попробуй теперь объясни, что меня в лесу обманывали и обижали. Волосы дыбом, ветки торчат, вся в синяках, грязная и еще улыбаюсь довольная. Никогда больше не буду тащить сюда изобретения с Земли! – Хочешь, еще испорчу настроение? – Давай. – Я пожала плечами. – Хуже уже не будет. – Аннабет дружит с Лорелей. – Что?! Первым порывом было обернуться на верхние ряды, туда, где сидела Аннабет, но Брина несильно пихнула меня под ребра. Получилось больно, они еще от захвата флага не отошли.