– Почему? – Потому что, – отвечаю я. – Зачем ему нужен Луис? Следует пауза. – Подожди, – говорит Макдермотт. – Он на другой линии. Я спрошу. – Кого? – Укол страха. – Луиса? – Хэмлина. В ожидании я прохожу на кухню к холодильнику и вынимаю бутылку «Перье». В тот момент, когда я ищу стакан, раздается щелчок. – Послушай, – говорю я, как только Макдермотт вновь на линии, – я не желаю видеть Луиса и Кортни, так что, знаешь, отговори их идти с нами или что-нибудь в этом духе. Используй свое обаяние. Очаруй их. – Хэмлин должен ужинать с клиентом из Техаса и… Я обрываю его: – И при чем тут Луис? Пусть Хэмлин сам ужинает с этим пидором. – Хэмлин хочет, чтобы Каррузерс пошел с нами, потому что Хэмлину предстоит заниматься делом Panasonic, а Каррузерс знает о нем гораздо больше, вот поэтому он и хочет, чтобы Каррузерс пошел с нами, – объясняет Макдермотт. Я замолкаю, переваривая это. – Если Луис пойдет, я убью его. Клянусь богом, я убью его. Я, блядь, убью его. – Господи, Бэйтмен, – озабоченно бормочет Макдермотт. – Ты настоящий гуманист. Мудрец. – Нет. Я просто… – начинаю я, смущенный, раздраженный. – Просто… разумный. – Меня интересует, если Луис пойдет, значит ли это, что пойдет и Кортни? – размышляет он. – Скажи Хэмлину, чтобы пригласил… О господи, я не знаю… – Я замолкаю. – Скажи Хэмлину, чтобы ужинал с техасцем один. – Я снова замолкаю, что-то понимая. – Постой-ка. Значит ли это, что Хэмлин… нас приглашает? То есть он платит? Раз это деловой ужин? – Знаешь, Бэйтмен, временами мне кажется, что ты очень сообразительный, – произносит Макдермотт, – а иногда… – О черт, что я несу? – вслух раздосадованно спрашиваю я себя. – У нас с тобой деловой ужин? Господи. Я не иду. Все. Я не иду. – Даже если Луис не пойдет? – спрашивает он. – Нет. Все. – Но почему? – ноет он. – У нас заказ в «Тысяча пятьсот». – Я… должен… посмотреть «Шоу Косби». – О господи, запиши его, дурень. – Погоди, – до меня доходит еще кое-что. – Ты думаешь, у Хэмлина будут… – неловкая пауза, – наркотики, ну, может… для техасца? – А что думает Бэйтмен? – спрашивает Макдермотт, бесчувственный мудак. – Мм. Я должен подумать. Я должен подумать. – Тик-так, тик-так, – нараспев произносит Макдермотт через какое-то время. – Мы никуда не попадем. Разумеется, у Хэмлина что-то с собой будет. – Подключи Хэмлина, переведи его… переведи его на третью линию, – лопочу я, глядя на свой Rolex. – Быстрее. Может, сумеем уговорить его на «Тысяча пятьсот». – Хорошо, – говорит Макдермотт. – Жди. Четыре щелчка – и я слышу голос Хэмлина: – Бэйтмен, а клетчатые носки подходят к деловому костюму? Он пытается пошутить, но шутка мне кажется несмешной. Закрыв глаза, я вздыхаю и нетерпеливо отвечаю: – Не совсем, Хэмлин. Они слишком спортивные. Это противоречит деловому стилю. Можешь носить их с неформальными костюмами – твидовыми или какими угодно. Ну, Хэмлин? – Бэйтмен, спасибо тебе, – говорит он. – Луис не может пойти с нами, – говорю я. – А ты – пожалуйста. – Ладно, – отвечает он. – Техасец все равно не идет. – Почему? – Крестьянский сын осматривает городские достопримечательности. У нас разный стиль жизни, – объясняет Хэмлин. – Я приму техасца только в понедельник. Я быстро и весьма ловко перекроил свои планы. Больной отец. Лесной пожар. – А что насчет Луиса? – подозрительно спрашиваю я. – Сегодня с техасцем ужинает Луис, что освобождает меня от массы проблем. А я встречаюсь с ним в «Смит и Волленски» в понедельник, – произносит довольный собой Хэмлин. – Так что все в порядке. – Погоди, – осторожно спрашивает Макдермотт, – значит, Кортни не будет? – Мы опоздали в «Тысяча пятьсот» или вот-вот опоздаем, – замечаю я. – Кстати, Хэмлин, ты ведь ходил туда вчера, да? – Да, – говорит он. – Сносное карпаччо. Приличный крапивный суп. Неплохой шербет. Только давайте пойдем куда-нибудь еще, а потом, э-э-э, поищем клевых телок. А, джентльмены? – Неплохо, – говорю я. Меня радует, что к Хэмлину раз в жизни пришла верная мысль. – А что скажет на это Синди? – Синди идет на какое-то благотворительное мероприятие в «Плазу», что-то… – Это «Трамп-Плаза», – равнодушно замечаю я, и мне наконец удается открыть бутылку «Перье». – Да, в «Трамп-Плазу», – говорит он. – Мероприятие насчет каких-то деревьев возле библиотеки. Средства на деревья, кусты или что-то в этом роде, – неуверенно говорит он. – Растения? Это выше моего понимания. – Ну так куда мы идем? – спрашивает Макдермотт. – А кто отказывается от «Тысяча пятьсот»? – спрашиваю я. – Ты, – говорит Макдермотт. – Макдермотт, – ною я, – ну тебя. – Подождите, – говорит Хэмлин. – Давайте сперва решим, куда мы идем. – Согласен, – дипломатично говорит Макдермотт. – Я категорически против любых заведений, которые не в Верхнем Ист-Сайде или в Верхнем Уэст-Сайде, – говорю я. – К «Беллини»? – предлагает Хэмлин. – Исключено. Там нельзя курить сигары, – одновременно произносим мы с Макдермоттом. – Вычеркиваем, – говорит Хэмлин. – «Ганданго»? – предлагает он. – Может быть, может быть, – задумчиво бормочу я. – Трамп там бывает. – Может, «Зевс-бар»? – спрашивает один из них. – Давай, – говорит другой. – Подождите, – говорю я им. – Я думаю. – Бэйтмен… – выразительно говорит Хэмлин. – Я обдумываю эту мысль, – говорю я. – Бэйтмен… – Подождите. Дайте подумать минуточку. – Слушайте, я сейчас не в настроении для этой фигни, – предупреждает Макдермотт. – Может, ну его все на хрен, – говорит Хэмлин. – Просто отлупим пару япошек, потом клевых телок поищем.