Он записывает еще что-то, скотина этакая, потом, не поднимая глаз, покусывает кончик ручки и спрашивает: – А где Пол бывал? – Бывал? – переспрашиваю я. – Да, – говорит он. – Где он бывал? – Дайте подумать, – отвечаю я, постукивая пальцами по столу. – «Новый порт», «Гарри», «Фужеры», «Индокитай», «Нелль», Корнеллский клуб, Нью-Йоркский яхт-клуб. Вот там обычно он и бывал. У Кимболла озадаченный вид. – У него была яхта? Я запутался и небрежно роняю: – Нет. Он просто там бывал. – Где он учился? – спрашивает он. Я медлю: – А вы разве не знаете? – Я просто хотел узнать, знаете ли вы, – произносит он, не поднимая глаз. – Мм, в Йеле, – медленно отвечаю я. – Правильно? – Да. – А потом в бизнес-школе Колумбийского университета, – добавляю я. – Кажется. – А перед этим? – спрашивает он. – Если я правильно помню, в Сен-Поле… То есть… – Спасибо, этого хватит. Вообще-то, это к делу не относится, – извиняется он. – Кажется, у меня больше нет вопросов. Пока никаких зацепок. – Знаете, я бы… – тихо, тактично начинаю я. – Я хотел бы помочь. – Я понимаю, – говорит он. Еще одна долгая пауза. Он что-то отмечает, но, похоже, что-то не очень важное. – Можете еще что-нибудь рассказать мне об Оуэне? – спрашивает он робко. Я задумываюсь, потом слабым голосом говорю: – В шестьдесят девятом нам обоим было по семь лет. Кимболл улыбается: – И мне тоже. Притворяясь, что интересуюсь делом, я спрашиваю: – Но у вас есть свидетели, или отпечатки пальцев, или… Он устало перебивает меня: – Есть сообщение на его автоответчике, где говорится, что он уехал в Лондон. – Ну, может, так и есть? – с надеждой спрашиваю я. – Его подруга так не считает, – бесцветно отвечает Кимболл. Не успев это осознать, я думаю, какой пылинкой был Пол Оуэн в общем круговороте. – Но… – я делаю паузу, – но кто-нибудь видел его в Лондоне? Кимболл смотрит в свою книжку, перелистывает страницы, вновь смотрит на меня: – В общем-то, да. – Мм, – говорю я. – Мне было сложно получить внятное подтверждение, – признается он. – Стефан Хьюз видел его там в ресторане, но я проверил, и оказалось, что за Пола он принял Хьюберта Эйнсворта, так что… – А-а-а. – Вы помните, где были в тот вечер, когда исчез Пол? – Он смотрит в книжечку. – Двадцать четвертого июня? – Господи… ну, наверное… – Я думаю. – Наверное, относил видеокассеты. – Открыв ящик стола, я вынимаю свой ежедневник и, просмотрев декабрь, нагло вру: – Я встречался с девушкой по имени Вероника… – Подождите, – смущенно произносит он, глядя в книжечку. – У меня… другая информация. Мышцы моих ног напрягаются. – Что? – У меня другие сведения, – говорит он. – Ну… – говорю я, неожиданно смутившись и испугавшись. Нуприн горчит в животе. – Я… подождите… А что у вас за сведения? – Сейчас посмотрим… – Он перелистывает странички, что-то находит. – Что вы были… – Подождите, – смеюсь я. – Я могу ошибаться… Моя спина покрывается потом. – Ладно… – Он останавливается. – Когда вы в последний раз были с Полом Оуэном? – спрашивает он. – Мы… – О господи, Бэйтмен, придумай что-нибудь. – Мы ходили на новый мюзикл, который только что поставили. Он назывался… «О Африка, смелая Африка». – Я сглатываю. – Дико смешной… что еще. Кажется, мы ужинали у «Орсо»… нет, в «Петалуме». Нет, у «Орсо». – Я останавливаюсь. – По… последний раз, когда я физически видел его… это было у банкомата. Не помню какого… где-то возле «Нелль». – В ту ночь, когда он исчез? – спрашивает Кимболл. – Я не уверен, – отвечаю я. – Мне кажется, вы путаетесь в датах, – глядя в книжечку, говорит он. – Как это? – спрашиваю я. – А где, по-вашему, был Пол в тот вечер? – В соответствии с его ежедневником, что было подтверждено его секретарем, он ужинал с… Маркусом Холберстамом, – говорит он. – И? – спрашиваю я. – Я допросил его. – Маркуса? – Да. Он отрицает это, – говорит Кимболл. – Хотя поначалу он не был уверен. – Значит, Маркус отрицает. – Да. – И у него есть алиби? – Теперь я повышенно восприимчив к его ответам. – Да. – Есть? – спрашиваю. – Вы уверены? – Я проверил, – произносит он со странной улыбкой. – Он чист. Пауза. – А-а. – Ну а где были вы? – смеется он.