– Эти трое живы? До сих пор при тебе? – Работают. Тебе они зачем? – Ежели вздумаешь кого направить с весточкой ко мне, выбери кого-то из них. Этих я точно опознаю. Еремеев надеялся на нюх Жучки, уж ее-то сложно обмануть измененным голосом или походкой. – Хорошо, так и сделаю, – пообещал Творимир, – но и у меня будет одна просьба. – Денег у меня нет! – покачал головой Еремеев. – Знаю, их сейчас ни у кого нет. Но прошу я о другом, – не зарядишь по старой дружбе? Мне еще обратно возвращаться, а в дорогу всегда лучше подстраховаться. – Особист выложил на стол две крупные пирамидки. – Накопители? – не ожидал Александр. – Ладно, сделаю. Тагур вызвал подчиненного с утра пораньше. Дела в Смоленском представительстве сейчас шли лучше некуда, однако руководство ожидало гораздо большего, и недавнее послание из Витебска стало тому лишним подтверждением. Наверху опасались роста в Республике промосковских настроений, нежелательных для распространения влияния гномов на Смоленских землях. – Мург, что у нас по алтарным камням за прошедший месяц? – спросил Тагур, стоило подчиненному переступить порог кабинета. Первое, на что обратил внимание вошедший, – глаза начальника сегодня были голубыми, и это говорило о его прекрасном настроении. Теперь требовалось не разозлить босса своим визитом, а потому Мург пребывал в напряжении и его глаза имели желтый цвет. – Доход в полтора раза выше прежнего, – сообщил гном, – хотя алтарей меньше поставили. Цена на сей раз была самая высокая. – Выходит, вторжение шведов нам только на руку? – Несмотря на прекрасное расположение духа, присесть вошедшему Тагур не предложил. – Могли бы еще больше денег выручить, ежели бы цену чуть снизили. – Подчиненный старался избежать встречаться взглядом с начальством. – Ни в коем случае! Все едино Смоленск закупит столько алтарей, сколько нужно. Подождем, когда у Республики деньги появятся. Они еще не все налоги за продажу зерна собрали. – Налог в этом году отменили, поскольку шведы часть посевов уничтожили и запасов на прокорм не хватает. Местная казна пуста, и пополнить ее неоткуда. Им еще продовольствие покупать да дома к зиме восстанавливать. Тут не до алтарей. Крестьяне от зверюг стараются частоколом отгородиться либо в другие деревни перебраться, где попросторнее и алтари имеются. – Когда в казне денег нет, надо взаймы брать. Под проценты, а лучше под залог земель. – Тагур мечтательно возвел глаза к потолку, представляя, как станет владельцем больших угодий, ведь за деньгами местные власти должны прийти к нему. – Так мы и без войны захватим часть Республики. Руководству сие очень понравится. – Местные не пойдут на залог. Будут экономить, голодать, но землю не уступят. К тому же они ведь и к Пожарскому могут обратиться. – Ладно, пусть под проценты, но деньги должны взять у нашего представительства, и Данила в этом обязан помочь! Ты же его завербовал или нет? – Завербовал, – не стал отрицать Мург, хотя вопрос о том, кто кого завербовал, не имел однозначного ответа. Гному небезосновательно казалось, что человек от их сотрудничества получает больше. Мург дернул себя за торчавшие из-за ушей волосяные отростки и продолжил: – Хотя, думаю, у Данилы сейчас другие заботы появятся. – Что значит – «другие»?! – возмутился Тагур, изменив цвет глаз на зеленый. – Ты не объяснил ему наших правил? Он должен зарубить себе на носу: мы приказываем, он выполняет. В противном случае Данила нам не нужен, а за ненадобностью предать его смерти, и всех делов. «Как у него все просто – предать смерти! Только ни первая, ни вторая, ни десятая попытки успехом не увенчались, а предпринимали их не простые смертные: Тадеуш с кучей подельников, эльфы со стагазом, шведский король со своим войском…» Мург уже пару раз пытался донести до руководства, что с этим агентом пришлось устанавливать несколько иные правила, однако гномы быстро забывали о том, что им невыгодно. Боярин своими действиями вытащил Смоленское представительство из глубокой ямы, куда пореченские коллеги подталкивали Тагура и его подчиненных, стараясь отличиться. У них не вышло, поскольку Данила побил главную карту – шведского короля, на которую ставили пореченские. Однако время шло, и от Тагура ждали новых достижений, связанных с усилением влияния гномов в Республике. Практически у всех правителей Западной Европы в число советников входили гномы, а посему большинство их решений шли в угоду именно гномам. Исключением являлись южные лесистые области и крайний запад Европы, где хозяйничали эльфы. Но там и людей проживало совсем немного. Шишколобые старались вытеснять других с территорий, которые считали своими. Все человеческое население там скапливалось вокруг больших городов, в гористых местностях да в засушливых степях, не представлявших интереса для эльфов. Чтобы не злить начальство лишний раз, Мург не стал напоминать о том, как непросто предать смерти именно этого боярина, которого не сумели упокоить и эльфы, и неубиваемое, как раньше считалось, чудовище, именуемое королевским стагазом… Гном решил сгладить некоторые углы, сменив тему. Ему было о чем рассказать: – Данила шибко горяч, и сие немудрено в его-то годы. К тому же тут недавно донесли, что в самой Швеции на днях в собственном имении убит барон Альбрехт. – Знаю, и нам до этого нет никакого дела, – отмахнулся от новостей босс. – Согласен, господин, – послушно закивал Мург, – однако Карл Пятнадцатый в смерти своего ближайшего сподвижника обвинил боярина Данилу и поклялся отомстить коварному смолянину. – Тут последнему дурню понятно, кто действительно стоит за смертью барона. Король сам прикончил того, кто слишком много знал, а вину повесил на другого. – Зато вся Европа теперь возмущена коварством боярина, хотя совсем недавно Данилу считали романтичным героем. – Подумаешь, Европа! Не слишком ли много внимания к какому-то малолетнему вчерашнему купцу? Они там много болтают попусту… – Это мы знаем, а Данила парень молодой, горячий – примет сие за чистую монету, может и к королю шведскому наведаться справедливости требовать. Мург знал, что на условиях Тагура боярин работать не согласится, а потому на ходу пытался найти оправдания, чтобы устранение несговорчивого не поручили именно ему. Гном точно знал – успехом это задание не закончится. – Сам же говорил, что он не по годам рассудителен. – И сейчас повторю, но, когда дело касается его супруги, он готов горы свернуть. И, как показал опыт, – успешно. – А при чем тут девка? – недоумевая, спросил Тагур. – Карл Пятнадцатый заикнулся о мести. Значит, под удар могут попасть близкие Данилы, и о займах боярин пока точно думать не станет. Начальник снова посмотрел на потолок. Почесал у основания «рога» и даже дернул правый волосяной отросток, словно это было способно ускорить мыслительный процесс: – Пожалуй, ты прав. Местных вообще понять сложно, а Данилу – и подавно. Как припомню, чего он вытворял, вызволяя девку из полона, так тошно становится. Любой разумный на его месте трижды плюнул бы да другую себе нашел, а этот… После того как Карл Пятнадцатый покинул территорию Смоленской Республики, Тагур запросил досье на боярина и весьма внимательно с ним ознакомился. Отчет давал полную картину о Даниле Ревине с момента его противостояния с Тадеушем, однако до тех событий о парне не было ни слуху ни духу. Имелось лишь упоминание о том, что семейство торговца Реви-на погибло при набеге степняков. Выжил всего один человек, сын купца Данила. – С ним очень сложно работать, господин, однако пользу извлечь можно, – довел наконец важную мысль до босса Мург. – Раз ты так хорошо изучил этого боярина, поезжай к нему и настраивай на нужный лад. От нас ждут результатов, и поскорее. Затянем – получим неприятности. – Завтра же отправлюсь в Крашен, мой господин. Постараюсь отговорить его от глупостей, а заодно подскажу, где раздобыть денег на очень выгодных для нынешнего времени условиях. – Завтра? – изобразил задумчивость Тагур. – Мне кажется, ты не слишком торопишься, Мург. – С удовольствием бы поехал прямо сейчас, но собирался выполнить твой приказ – составить полную картину размещения алтарей по Республике с учетом последних продаж. Мне отложить это поручение? – Не стоит, – сказал начальник тоном, словно делал большое одолжение, – финансовые дела страдать не должны. Надеюсь, твой подопечный за сутки не успеет наделать каких-нибудь глупостей? – В Крашене пара наших агентов за ним присматривает, ежели чего – сообщат птичьей почтой. – Тогда ступай и займись делами. Когда подчиненный покинул комнату, Тагур достал из ящика стола исписанный лист бумаги и внимательно изучил набросанный им рисунок и заклинание. Оба явились гному в видении, которое возникло во время прогулки рядом с камнем на окраине Смоленска. Раньше этот булыжник явно был пристанищем источника, периодически делившегося энергией с теми, кто знал, когда нужно прийти и как воспользоваться дармовым богатством. Правда, с недавнего времени доступ к энергии источника оборвался. И вдруг – вчерашнее видение… Что оно могло значить? Гном собирался обязательно разгадать загадку. Глава 3 Подарочек из другого мира Леший шагал очень осторожно. Чем ближе он подходил к цели, тем сильнее хотелось повернуть назад, а потому старик не спешил. К окрестностям холма, где рос дуб-ведун, хозяин леса добрался через два часа после рассвета. Каждый клочок земли здесь был буквально напитан чужеродной волшбой. Да что земли – она в воздухе висела серебристой моросью и своей мощью многократно перекрывала ту, что раньше окружала священное дерево. Если изначальные чары были родственными и лесу, и самому лешему, то от нынешних веяло мраком и смертью. Хозяину леса стало не по себе. Час назад он потерял контакт с дятлом, которого отправил к кикиморе. Успел лишь понять, что подруги на привычном месте не оказалось, и приказать птице оставаться на знакомом островке… С тех пор леший уже не мог видеть глазами пернатого и разговаривать с ним – а все из-за злобной чужеродной магии, окружавшей его со всех сторон. Еще совсем недавно, после появления в угодьях священного дерева, старик чувствовал себя едва ли не всемогущим, а теперь его уверенность в мгновение ока испарилась, уступив место леденящему душу страху. Он сразу вспомнил, как висел под ветвями опаленного дерева в сети, вытягивавшей из него силы. Правда, тогда он был полностью отрезан от помощи леса. Сейчас же лес оказался истощен до предела. И хотя леший успел хорошо подзарядиться, вся его нынешняя мощь казалась мизерной по сравнению с той, что осушила часть болота и блокировала золотолистный дуб. Хозяин здешних лесных угодий ощущал себя совершенно не по-хозяйски. Почуяв неладное, он остановился в пяти шагах от болота. – Ага, ты, значится, лешим тут поставлен? – раздался за спиной скрипучий голос. Старик вздрогнул и обернулся. – Знамо дело, я. А ты кто будешь? – нашел в себе смелость спросить леший. Один внешний вид незнакомца невольно внушал страх. Казалось, с тобой разговаривает наполовину мертвец, наполовину живой, и веяло от него леденящей могильной энергией, давящей даже на привычного ко всяким проявлением волшбы лешего. – Ага. Так и думал. Ая – друид в седьмом поколении. Хожу по миру, значица, диковинки собираю. Нашел тут сразу два занимательных деревца, кои по недоразумению считают тебя своим хозяином. – Что значит – по недоразумению? – Голос лешего прозвучал не слишком уверенно. – Они растут на моих землях. – Ага, вот видишь, ты и сам сомневаешься. Значится, понимаешь, деревья не твои. Могу сразу пояснить, дабы потом не стряслось беды: что я нашел, то мое. И не важно, чьим оно считалось раньше. – Дык разве ж так можно? – Лешего пугало не только лицо собеседника, но и его руки. Казалось, что в каждой сокрыт источник, по силе не уступающий священному дереву. О подобном ранее леший даже не слыхивал.