«Все, больше не могу с твоей болью справляться, – снова донесся голос пульсирующего. – Заканчивай скорее!» Человеку больше некуда было сбрасывать энергию проклятия, начала чернеть и вторая рука, предварительно освободившись от рукавов одежды. А до разрыва кольца оставалось еще около метра. И снова болевой удар, едва не лишивший Еремеева сознания. «Да сколько же можно, в самом деле!? Я ведь не железный. Похоже, не дотяну». Совсем смутно, словно во сне, Александр ощущал пощечины лешего, мысленно слышал крики пульсирующего, видел, как истончилось до нуля кольцо потрескавшейся земли на коротком участке, а затем все разом выключилось: боль, зрение, сознание. Через мгновение после разрыва кольца друид покончил с огненной змеей. Колдун пронзил ее сотнями ледяных игл, разорвавшихся прямо в теле, и поспешил обратно, чтобы упрочить блокаду златолистного. Но опоздал – ведун уже подал сигнал болотному источнику, и оба разом ударили по врагу, использовав комья болотной жижи. Друид в мгновение ока сам превратился в ком грязи, которая тут же высохла и ураганным ветром была отброшена на сотни шагов вглубь леса. Еремеев ничего этого уже не видел. Как и не чувствовал, что его водрузили на спину тритона-переростка, отправившегося прямиком к острову, где находился пруд болотного источника. Руки у него были черными до предплечий, дышал Данила через раз. Друид без особого труда разорвал спеченный ком грязи, в котором оказался. Выбравшись наружу, он погрозил кулаком в сторону златолистного, но возвращаться не спешил: – Ага, второй раз, значится, получил по морде. И от кого – от букашки? Пожалуй, не так она проста, как почудилось. Опять же один источник у нее точно имеется, я успел почуять. А два других с ним в сговоре. Занятный человечек. Что ж, я хотел получить достойного противника и получил. Одолеть такого будет интересно, а дубы, что один, что другой, никуда не денутся. И до того источника, что в болоте притаился, тоже доберусь. Друид осмотрел свою одежду. Увидев, что балахон превратился в одну сплошную дыру и вот-вот свалится с плеч, провел ладонью от шеи до колена, после чего одежда стала новой. – Ага, значится, с первой букашкой понятно, что делать, но надобно и вторую отыскать. Вдруг окажется таким же диковинным экземпляром? Тогда можно будет себе сразу двух слуг получить, мне ведь абы кто не подойдет. Один будет деревца выращивать, другой по миру шастать, выискивая новые источники. Не самому же все время ноги топтать. Часть памяти от погибшей тени отпечаталась в сознании друида, поэтому он знал, что второй помощник лешего очень быстро носился по лесу, да еще был невидимым. Имелись у убийцы источников планы и по поводу лешего с кикиморой. Он задумал слепить из них единое существо, которое затем натравить на лесную и болотную нечисть, дабы та не путалась под ногами. – Ага, значится, решено – теперь мне будут служить не токмо покоренные источники, пора и людьми повелевать. Да не простыми, а достойными моего величия. Но сперва я их помучаю, сломаю, выверну душу наизнанку, научу покорности мне и ненависти ко всему остальному. На лице друида появилась зловещая улыбка, ему очень понравились новые идеи. Настолько, что он позабыл о мелких неприятностях. Колдун расправил плечи и гордой походкой направился к месту, где погибла его тень. Там оставались следы второго помощника, о котором друид собирался разузнать побольше. Глава 10 Искушение – Ты действительно думаешь, что поступил, как герой: отобрал деньги у меня, богатого, и отдал бедным? Совершил, так сказать, благородный поступок? А в чем его благородство? Сам попросту украл мое и за счет этого стал добреньким для других. Именно добреньким, а не добрым. Знаешь, как на многих действует дармовое богатство? Оно пробуждает скупость, жадность и тягу к легкой наживе… Еремеев сидел в крохотной комнатке на стуле со стянутыми за спиной руками, а перед ним на кресле восседал его московский босс Виктор. Это с его счетов в Москве Александр перевел ворованные деньги тем, кто в них, по мнению Еремеева, нуждался больше. – Украденные тобой деньги даром не пропадут, – ответил он. – Может быть, кому-то они помогут сохранить жизнь. – Ты думаешь, в онкоцентре работают святые? – усмехнувшись, спросил Виктор. – Да они небось всю халяву по собственным карманам распихали, да еще и похихикали над наивным дураком. И я уверен, что на скользкий путь их спровоцировал твой поступок. «Надо же, он и про онкоцентр узнал, а я-то считал, что все следы замел», – с досадой подумал Еремеев. Он действительно переправил туда круглую сумму, за что потом стараниями людей Виктора и оказался сначала на больничной койке, а чуть позже в новом мире. Вслух же Александр произнес: – Не надо судить всех по себе, Виктор. На земле много порядочных людей. Мысль о том, что ненавистный босс мог оказаться прав, непроизвольно внесла смуту в сознание, но Еремеев постарался ее отогнать. – Динозавры? Их осталось совсем мало, а скоро вымрут и последние. Это пережитки прошлого, которые следует выискивать и уничтожать, чтобы не мешали нормально жить нормальным людям. – Это ты нормальный? Или твои шестерки, готовые убить любого, кто не понравится хозяину? – Они тоже пережиток прошлого, но все же необходимый, пока существуют подобные тебе. Кто-то же должен убирать мусор. – Виктор снова улыбнулся кривоватой улыбкой и сразу напомнил Еремееву друида. Воспоминание о чокнутом колдуне стало холодным душем, заставившим задуматься о происходящем. «Так, где я? – заволновался Александр. – При чем тут Виктор, как он здесь оказался? Здесь – а это где?» – вопросов навалилось много, а связанный не мог найти ответа ни на один из них. Он попытался высвободить руки, напрягшись что было сил, но от усилий лишь появилась ломота в кистях и плечах. Сидевший напротив рассмеялся: – Упирайся сильнее, может, из тебя что и выйдет, но не я. – Босс превратился в Тадеуша и продолжил разговор: – А ведь мы бы могли договориться, Никита. Никитой звали того молодого человека, в тело которого поселилось сознание Еремеева, когда он перебрался в новый мир. Это потом он получил бумаги на имя Данилы Ревина, но Тадеуш знал парня как Никиту. – Вряд ли. Тем более что разговаривать ты даже не собирался, просто пытался убрать с дороги. Знаю я такой принцип: нет человека – нет проблемы. – К сожалению, он не всегда работает. Может, сладим сейчас? – удивил предложением давно уничтоженный враг. – Я с мертвецами не договариваюсь, да и не о чем нам… Еремеев не успел договорить, а в кресле уже сидел барон Альбрехт: – Общие темы всегда можно отыскать, было бы желание и подходящие условия. Я могу их озвучить. Хочешь услышать? – Барон, мне и с живым-то тобой было противно разговаривать, а сейчас и подавно. Какого хрена вам всем от меня надо?! Александр начал сознавать, что происходит нечто ненормальное даже для мира, в который он невероятным способом перенесся из московской больничной палаты. Непонятно было, кто с ним разговаривает и как это выяснить. Злодеи, с которыми Еремееву приходилось сталкиваться раньше, сменяли друг друга явно с какой-то целью. То ли психику желали расшатать, то ли сосредоточиться мешали. Но всему должна быть причина, и ее хотелось понять. – Что надо? – переспросил собеседник, преобразившийся в лысого колдуна, забросившего Еремеева в магический мир, а затем явившегося отобрать тело. – Ничего необычного. Есть простое предложение, можно сказать, второй… нет, пожалуй, уже третий шанс на жизнь. Жизнь безбедную, без особых забот и полную интересных событий. – Вино, девочки и теплое море в перечень услуг входят? – стараясь скрыть сарказм, поинтересовался Александр. – Сколько угодно! И самое главное – без какого-либо ущерба для здоровья, – сообщил лысый, подмигнув. – Весьма заманчивое предложение. И что, никакого подвоха? Такой «олл инклюзив» наверняка стоит бешеные бабки. И вдруг задарма? Не верю! – Случаются еще и сезоны скидок, Сан Саныч, когда ты оказываешься в нужное время в нужном месте. Остается лишь сделать шаг в правильном направлении, и кому-то свалится баснословная выгода. За эту выгоду и плата соответствующая, – туманно пояснил лысый, – но платишь не ты, а тебе. «Да, этот знал меня как Сан Саныча. Понятия не имею, что здесь творится, но кто-то явно покопался в моих мозгах!» – Слабо верится в то, что я попал в число счастливчиков. – Почему же? Наоборот, кому еще, как не тебе, Ерема, должен выпасть джекпот! – Теперь в кресле сидел его сокурсник по институту, который при любом удобном случае старался подставить Еремеева. Он и девушку у него увел, скорее всего, лишь из желания досадить. – Надо быть последним дураком, чтобы отказаться. – Дуракам, говорят, везет. А запишусь в умники, того и гляди – удача отвернется. Ты же в свое время по уму женился, а потом, я слышал, от счастья и спился. Спасибо, меня уберег от подобного. – Выбор, конечно, за тобой, Данила. Но, отказавшись, ты останешься здесь навеки, слово монарха! – теперь говорил король Швеции. «Точно, меня хотят свести с ума. Какого лешего устроили калейдоскоп из лиц, да еще из самых неприятных, если не сказать хуже». – Я могу обдумать столь заманчивое предложение, ваше величество? – Да, у тебя есть минута. Сам должен понимать – не берешь ты, найдутся другие. – Что надо сделать? – Еремеев попытался изобразить волнение. Еще бы – вопрос жизни и смерти. – Сущий пустяк – скрепить договор рукопожатием. «Как же это похоже на развод из нашего мира. Обещают райскую жизнь, считай, за копейки. Только у нас надо подписать бумажку, не читая, а тут – руку пожать. И почему-то на ум сразу приходит поговорка: дай ему палец, он по локоть откусит». – Может, для кого-то это и пустяк, но мои руки мне неподвластны. – Это мы сейчас быстро исправим. Карл Пятнадцатый превратился в обворожительную девушку, которую некогда в клетке привез барон Альбрехт, выдавая ее за Зарину. Дамочка, поднявшись с кресла, томно подошла к Еремееву, залезла ему на колени и, приобняв, принялась развязывать руки за его спиной. «Ну прямо все по сценарию лучших разводов. Еще и красотку в финале подсунули, чтобы мозги окончательно выключить. Не приемлю насилия к женщинам, но уверен: демонстрирующая свое декольте не девушка и наверняка даже не человек. А потому…» Стоило Александру почувствовать, как ослабли веревки, и он резко боднул лбом в подбородок красавицы. – У-у-у-у!!! – раздался уже знакомый возглас, и девица, свалившись на пол, начала превращаться в темно-серое пятно. Трещины на его поверхности подсказали Еремееву, что гнилое проклятие не желало отпускать добычу даже здесь. Пятно начало уменьшаться в размерах и вскоре исчезло, а затем стены, пол и потолок комнаты пошли волнами, Александр ощутил головокружение и открыл глаза. Тагур приходил в бешенство, если его приказы не исполнялись или подчиненные не проявляли должного рвения. Когда ему сообщили, что четверть часа назад Мург вернулся в Смоленск без Данилы, всего с одним асом и до сих пор не доложил о себе, шеф едва не разбил столешницу кулаком. Немудрено, что провинившегося через минуту приволокли за шиворот.