«А как убрать от тебя зону гнилого проклятия?» – спросил человек. «Надобно разорвать кольцо блокады. Тогда я смогу зачерпнуть новые силы и усложнить задачу убийце источников». «Болотный обещал прийти на помощь для объединенного удара. Но как это теперь сделать? Я не донес воду…» «Проклятие не убрать одним кувшином, но в твоих силах его принять на себя и ударить им по злодею». «Как?» «Через боль, Данила, только через боль. А потом еще надобно будет срочно в пруду болотного источника искупаться, иначе сам погибнешь». «Ты мне поможешь?» «Все, что мог, я тебе дал. Получится подсобить – сделаю, но даже говорить с тобой не смогу, все мои силы уходят на сдерживание проклятия». «А как же удар?» «Надо разорвать кольцо проклятия!» – еще раз напомнил ведун. Спустился на землю Еремеев в глубочайшей задумчивости. Он даже не сразу расслышал лешего. – …я кого пытаю, порученец?! Чего молчишь?! – Мне сейчас предложили загнуться от болевого шока лишь для того, чтобы слегка напугать чокнутого друида. – Александр машинально перезарядил пистоль, заменив свинцовые пули на деревянные. – Вот я и думаю – можно ли вообще застращать сумасшедшего? Они же ничего не боятся. – Мы его смогли удивить, сгубив тень и вызволив источник из плена. – Полагаю, мы лишь разозлили друида, и теперь вся эта злость обрушится на нас. – Ты хочешь сдаться? – задал неожиданный вопрос леший. Еремеев округлил глаза. Подобных слов, да еще произнесенных с долей пренебрежения, он от старика не ожидал. – Хочешь сказать, что взял в порученцы труса? Не поверю! – И правильно, мой порученец – лучший, – и, подумав, добавил: – Под стать мне. – Ага! Значится, сами себя в ловушку засунули? Тем лучше, бегать за вами не придется. А третьего куда припрятали? Небось сбег? Ничего, далече не уйдет, все ваши следы для меня теперь проще пареной репы, могу вызнать, где шлялись неделю назад. Вы еще почуете, каково это – МНЕ урон наносить! По другую сторону от полосы, отделявшей холм, пока еще находившийся под властью дуба-ведуна, появился друид. В рваном балахоне, со свежим шрамом и искаженным от злости лицом. Даже его «мертвая» часть сейчас скривилась, а потому смотреть на уродца было страшно. – Нечего жалиться, коли сам виноват. Тебя сюда не звали, а потому шел бы восвояси, покудова есть, чем шагать, – не смог сдержаться Еремеев. – Ага, жалиться, говоришь? Значится, ты решил, что я, друид в седьмом поколении, стану перед букашкой унижаться?! Ты у меня не простой смертью сдохнешь! Сперва найду всех, кто тебе дорог, и на твоих глазах стану веревки из них вить, очень долго. Потом самого заставлю близких живьем закапывать, да я… – Можешь больше ничего не говорить, мразь. – Цепким взглядом Александр прикипел к ненавистному лицу, а в голосе прозвучала такая устрашающая уверенность, что леший даже голову вжал в плечи. – С этими мыслями ты на белом свете долго не задержишься. Слово даю. – Ага, слово, значится. Да плевал я на твои слова, букашка. Что ты можешь супротив великого… – Букашка? – Еремеев продолжал сверлить врага взглядом. – На любого слона может найтись мелкая тварь, от укуса которой он сдохнет. – Ага, дерзить мне вздумал! Так знай – нет в этом мире ничего, что способно одолеть великого друида. «Сказать, что я не из этого мира, или не стоит? Ладно, пусть сюрпризом будет. Надеюсь, очень неприятным!» – И твоя тень – тому доказательство? Она, похоже, себя считала непобедимой. Теперь уже ничего не считает. Объяснить, почему? – Ага, ты мне побольше баек поведай, пока можешь. А то через день-другой не до россказней станет. Если до этой «милой» беседы у Еремеева еще имелись какие-то сомнения, то сейчас они развеялись без следа. Он уже приготовился к самой лютой боли, лишь бы уничтожить зло, замахнувшееся на его близких. – Сейчас я начну действовать, – шепнул он лешему, – следи за мной очень внимательно, буду в обморок падать – хлещи по щекам хоть до крови, но я должен пребывать в сознании. – Добре, – ответил стоявший рядом старик. – Время баек кончилось, друид. Теперь пора отвечать за злодеяния. Человек выхватил револьвер и произвел шесть выстрелов. Видел, что не промазал, но все пули упали рядом с друидом. – Ага, значится, хотел меня из пукалки подстрелить? Меня, друида… Дальше в дело пошел пистоль и два заряда, подаренных дубом-ведуном. Они также не пролетели мимо, но реакция врага стала совершенно иной. – У-у-у-у!!! – взвыл он, когда обе части прутика пробили кожу и принялись прорастать внутрь врага. Друид отошел на несколько шагов, опасаясь, что стрельба не окончена. На время ему стало не до Еремеева, а тот принялся за вторую часть намеченной операции. Правая ладонь легла на покрытую трещинами, посеревшую землю. Боль, казалось, пронзила все тело, на глазах выступили слезы, но он зацепился взглядом за пробивавшиеся из груди друида ростки и представлял, что именно тот испытывает невыносимые муки. Стоявший рядом леший с ужасом наблюдал, как превращаются в труху рукава кафтана и рубахи, как под воздействием гнилого проклятия чернеет кожа порученца. Накопитель, находившийся в левой руке, наполнялся энергией поганой волшбы, а от ладони человека почва начала принимать свой прежний облик, отвоевывая пространство у проклятия. Похоже, кожа Александра впитывала поганую волшбу, становясь черной, и эта чернота поднималась все выше и выше. Когда она достигла локтя, Еремеев уже мало что понимал, дурея от боли, но тут вмешался леший. Старик пару раз ударил порученца по щекам, а когда понял, что тот не реагирует, приложился сильнее, и человека опрокинуло на землю, контакт ладони с проклятием прервался. – Данила! – заорал леший. – Смотри. Он указывал на вторую руку, где усиленный ведуном накопитель раскалился до такой степени, что задымилась кожа. Мутным взглядом человек посмотрел на лешего, затем снова уставился на друида, который наконец избавился от ростков и сейчас принялся латать брешь в кольце проклятия, проделанную Еремеевым. Мысли в голове Александра проворачивались совсем медленно, но к сознанию они все-таки пробились: «Враг портит мою работу? Не дам! Ему нужно помешать, например, бросить в него камень. И где его взять? О, так вот же он!» Человек метнул в друида накопитель. Несмотря на заторможенность в мыслях и действиях, вещица упала прямо под ноги злодею. Тот еще и нагнулся, собираясь взять светящуюся пирамидку. И тут она рванула. Друида отшвырнуло метров на десять. Протащило по земле и лешего с порученцем, но им достались лишь отголоски взрыва, поскольку дуб поставил щит, поглотивший значительную часть энергии. «Это что здесь происходит! Кто-то решил себя само-убить? – Чужие мысли, появившиеся в воспаленном сознании, были сначала восприняты как сумасшествие. – Мы так не договаривались. Я что, должен себе нового хозяина искать? Эй, Данила, ты еще в своем уме?» «Пульсирующий? – вспыхнула догадка. – Вернулся?» «Еще бы я не вернулся, когда ты, можно сказать, мой дом решил порушить. Что за выкрутасы? Отлучиться на пару недель нельзя!» «Война у нас тут не на жизнь, а на смерть», – объяснил Александр. «И с кем?» «Друид притопал, его еще убийцей источников называют». «Ой!» Пульсирующий на время потерял дар речи, а Еремеев малость пришел в себя. Он осмотрел полоску покрытой трещинами земли, которая в зоне контакта с ладонью стала вдвое тоньше, свою почерневшую по локоть руку, увидел направлявшегося к нему друида. Сейчас в космах злобного волшебника сверкали разряды микромолний. «Этот не даст спокойно поработать, а у меня и отвлечь негодяя нечем», – с досадой подумал Александр. Сейчас его мысли ворочались чуть быстрее, чем минуту назад. Боль хоть и ослабла втрое, но продолжала терзать измученное тело. А ведь ему предстояло еще раз пройти то же самое, а потому было весьма сложно снова подвергнуть себя добровольной пытке. Буквально все внутри человека кричало НЕ-Э-Э-ЭТ!!! «Осталась только плетка. Отхлестать, что ли, злодея? С его тенью это неплохо сработало. Вдруг получится?» «Эта гадина также сможет принимать энергию проклятия, – ожил пульсирующий. – Только держи ее мордой к друиду. Она должна видеть врага, впитывая злую магию». «Благодарю за совет». Еремеев понимал, что нужно торопиться, нельзя допустить, чтобы друид принялся восстанавливать проклятие, иначе кольцо не разорвать, а следовательно, не дождаться подмоги. Тогда вся эта боль, почерневшая рука… все напрасно. И главное, процесс не начнешь сначала, злодей постоянно укрепляет свои позиции. Александр решительно опустился на колено и приложил ладонь к потрескавшейся почве. – Мм! – застонал он, но направил голову змейки в сторону приближавшегося врага. Тот даже остановился, пытаясь рассмотреть, из чего человек целится. Когда заметил змею, рассмеялся: – Ага. Значится, змеями меня застращать вздумал? Хорошо. Сия гадина будет тебя жалить непрестанно, как токмо попадешь мне в руки. А сие случится очень скоро, букашка! Боль снова затуманила мозг Александра, но на этот раз она не столь терзала его, хотя чернота продолжила свой путь наверх. Одновременно начала увеличиваться в размерах и змея. Вскоре Еремеев не мог обхватить ее пальцами одной руки, а когда толщина хвоста стала с ладонь, гадина устремилась к друиду. Тот решил, что отмахнется от напасти одним движением, но просчитался. Хвостатая стремительным броском набросилась на цель, обхватила худосочную фигуру несколькими витками и потащила подальше от дуба.