– Конгодзе! – тихо, но отчетливо прохрипел безгубый рот, растягиваясь все шире и шире. Рука с окровавленным ножом медленно поднялась к горлу. Лишь теперь Фандорин догадался зажмуриться. И стоял так до тех пор, пока не миновал приступ тошнотного головокружения. – Так вот что такое «отрезать лицо»! – раздался возбужденный голос доктора Твигса. – В самом деле отрезал, безо всякой фигуральности! Спокойнее всех держался Локстон. Он наклонился над трупом, благодарение Богу, лежавшим спиной кверху. Две дырки в кимоно, одна повыше, вторая пониже, отливали металлическим блеском. Сержант пальцем разодрал материю и присвистнул. – Вот вам и заколдованный! Под кимоно на мертвеце был панцирь из тонкой закаленной стали. Пока Локстон объяснял доктору, что произошло в участке, Фандорин стоял в стороне и тщетно пытался унять бешеное сердцебиение. Оно было вызвано не бегом, не стрельбой и даже не жутким зрелищем отрезанного лица. Просто чиновнику вспомнились слова, произнесенные несколько минут назад хрипловатым женским голосом: «Сегодня вы убьете человека». – Выходит, мистер Фандорин был прав, – развел руками доктор. – Это и в самом деле ниндзя, самый что ни на есть настоящий. Не знаю, как и где он научился тайнам ремесла, но сомнений нет. Стальной нагрудник, спасший его от двух первых пуль, описан во всех трактатах, он называется ниндзя-мунэатэ. Огненное яйцо – это ториноко, пустая скорлупа, куда синоби через дырочку заливали зажигательную смесь. А видели, как он оскалился перед смертью? В книгах о ниндзя мне встречался странный термин – Последняя Улыбка, но там не объяснялось, что это такое. М-да, малоаппетитное зрелище! О, как хочется Улыбнуться от души Хоть напоследок. Преждевременный сливовый дождь Доронин стоял у окна, смотрел, как по стеклу сбегают ручейки. – Байу, «сливовый дождь», – рассеянно сказал он. – Что-то рановато, обычно они начинаются с конца мая. Вице-консул не поддержал беседу о природных явлениях, и снова наступило молчание. Всеволод Витальевич осмысливал доклад своего помощника. Помощник ждал, не мешал мыслительному процессу. – Ну вот что, – наконец обернулся консул. – Перед тем как я засяду писать рапорт для его превосходительства, давайте еще раз пройдемся по цепочке фактов. Я излагаю, а вы говорите про каждый пункт – факт это или не факт. Идет? – Идет. – Отлично. Приступим. Жил-был некий субъект, обладающий почти волшебными способностями. Назовем его Безликий. – (Тут Эраст Петрович содрогнулся, вспомнив «последнюю улыбку» сегодняшнего самоубийцы.) – С помощью своего непостижимого искусства Безликий убил капитана Благолепова – да так ловко, что все непременно осталось бы шито-крыто, если бы не один чересчур въедливый вице-консул. Факт? – П-предположение. – Которое тем не менее я бы зачислил в факты – с учетом последующих происшествий. А именно: попытка убить вашего Масу – свидетеля убийства. Попытка, исполненная способом не менее, если не более экзотическим, чем само убийство. Как говорят у вас в полиции, почерк преступника совпадает. Факт? – Пожалуй. – Уничтожить Масу преступнику не удалось – снова помешал проклятый вице-консул. Таким образом, вместо одного свидетеля появилось два. – Почему он меня не убил? Я был совершенно б-беспомощен. Пускай меня не стала кусать змея, но он наверняка мог прикончить меня тысячью других способов. Доронин скромно приложил ладонь к груди: – Друг мой, вы забываете, что в этот миг на сцене появился ваш покорный слуга. Убивать консула великой державы – это нешуточный международный скандал. Такого не бывало со времен Грибоедова. Тогда персидский шах в знак раскаяния преподнес царю лучший алмаз из своей короны, весом в девяносто каратов. Как вы думаете, – оживился Всеволод Витальевич, – во сколько каратов оценили бы меня? Конечно, я не посланник, а только консул, но зато у меня дипломатический стаж побольше, чем у Грибоедова. Да и драгоценные камни нынче подешевели… Ладно, шутки в сторону. Факт в том, что меня Безликий убивать не посмел или не захотел. Вы уже имели возможность убедиться, что в Японии даже разбойники – патриоты своей родины. Эраста Петровича это соображение убедило не вполне, но возражать он не стал. – Кстати говоря, не слышу слов благодарности за спасенную жизнь, – изобразил уязвленность консул. – Спасибо. – Не за что. Двигаемся дальше. После неудачной антрепризы с ползучим гадом Безликий откуда-то узнает, что у следствия появилась еще одна странная, неслыханная улика – отпечатки его пальцев. В отличие от Бухарцева, да, признаюсь, и вашего покорного слуги, Безликий отнесся к этому обстоятельству очень серьезно. И я догадываюсь, почему. Вы ведь составили словесный портрет человека, которого Маса видел в «Ракуэне»? – Да. – Он совпадает с приметами вашего незваного гостя? – Очень мало. Лишь по части роста – чуть больше двух аршин – и субтильности. Однако в Японии такое телосложение не редкость. В остальном же… Маса видел в притоне дряхлого старика, сутулого, с трясущейся головой, с пигментными пятнами на лице. Мой же с-старичок был вполне бодр и свеж. Я бы дал ему не больше шестидесяти. – Вот-вот, – поднял палец консул. – Про ниндзя известно, что они мастера менять облик. Но, если теория мистера Фолдса верна, отпечатки своих пальцев изменить невозможно. Схожесть оттиска на воротничке и на зеркале это подтверждает. Так или иначе, Безликий пошел на отчаянно дерзкий шаг – уничтожил улики прямо в кабинете начальника полиции. Попытался скрыться, но не удалось. Любопытно, что перед смертью он произнес: «Конгодзе». – Я правильно запомнил? – Да. «Конгодзе» означает «Алмазная колесница». – Что? – поразился титулярный советник. – В каком смысле? – Сейчас не время затевать подробную лекцию о буддизме, поэтому объясню коротко и упрощенно. В буддизме существует две основных ветви, так называемые Колесницы. Каждый, кто желает Освобождения и Света, может выбрать, на какую из них ему садиться. Малая Колесница мчится по дороге, что ведет к спасению только твоей собственной души. Большая Колесница – для того, кто хочет спасти все человечество. Приверженец Малого Пути стремится к тому, чтобы достичь статуса архата, абсолютно свободного существа. Приверженец Большого Пути может стать бодхисатвой – идеальным существом, которое исполнено сострадания ко всему сущему, но не хочет вкусить Свободы до тех пор, пока несвободны все остальные. – Мне больше нравятся б-бодхисатвы, – заметил Эраст Петрович. Доронин улыбнулся: – Это потому что они ближе к христианской идее самопожертвования. Я мизантроп и предпочел бы стать архатом. Боюсь только, праведности не хватит. – А что же такое Алмазная Колесница? – Это совершенно особое ответвление буддизма, весьма запутанное и изобилующее тайнами. Непосвященным про него мало что известно. В соответствии с этим учением человек может достичь Просветления и стать Буддой еще при жизни, но для этого требуется особенная твердость в вере. Потому-то колесница и называется алмазной – ведь в природе нет ничего тверже алмаза. – Решительно не понимаю, – сказал Фандорин, подумав. – Как можно достичь просветления и стать Буддой, если совершаешь убийства и вытворяешь м-мерзости? – Ну, это, положим, не штука. Мало ли гадостей вытворяют наши с вами святоши, да все во имя Христа и душеспасения? Дело не в учении. Я знаю монахов из секты Сингон, исповедующей путь Алмазной Колесницы. Просветляются себе, никому не докучают. Посторонних в свои дела не пускают, но и сами чужими делами не интересуются. Притом нисколько не фанатики. Трудно вообразить, чтобы кто-то из них отрезал себе физиономию с воплем «Конгодзе!». Главное, я никогда не слышал, чтобы эта формула имела магическое значение… Видите ли, в японском буддизме считается, что некоторые сутры или словесные формулы обладают магической силой. Есть заветное заклинание «Ному Амида Буцу», есть Сутра Лотоса «Наму мехо рэнгэке». Монахи повторяют их тысячи раз, веря, что тем самым продвинутся по Пути Будды. Вероятно, существует и какая-нибудь фанатичная секта, придумавшая себе восклицание «Конгодзе»… – Всеволод Витальевич развел руками. – Увы, в подобных материях европейцу не разобраться. Вернемтесь-ка лучше к Безликому, пока не заплутали в буддийских чащах. Проверим логическую последовательность событий. Вопрос: за что убили Благолепова? Ответ: За то, что кому ни попадя болтал о ночных пассажирах. Другой причины насылать мастера хитрых убийств на столь никчемного человечишку вроде бы не было. Так? – Так. – Безликий – ниндзя, которых, как известно из истории, нанимают за деньги. Особый вопрос, откуда в 1878 году мог взяться ниндзя, – может быть, мы теперь никогда этого не узнаем. Но раз уж нашелся человек, решившийся жить и умереть по законам этой секты, то наверняка способ существования у него был тот же самый. Иными словами, это был наемник. Вопрос: кто его нанял? Ответ: неизвестно. Вопрос: зачем наняли? – Прикрывать и охранять троих самураев из Сацумы? – предположил Фандорин. – Скорее всего так. Нанять такого мастера наверняка стоит больших денег. Откуда они у бывших самураев? Значит, в игре участвуют серьезные закулисные игроки, способные делать высокие ставки, чтобы сорвать банк. Банк нам известен – это министр Окубо. Вот все это я и напишу в докладе на имя посланника. Присовокуплю, что руководителем, связным или посредником сацумских убийств является содержатель игорного притона. Японская полиция следит за ним, и это на сегодняшний день единственная наша зацепка. Что скажете, Фандорин? Не упустил ли я чего-нибудь в своем анализе ситуации? – Анализ вполне хорош, – признал титулярный советник. – Мерси. – Консул приподнял свои темные очки, устало потер глаза. – Однако начальство ценит меня не столько за способность производить анализ, сколько за умение предлагать решения. Что ж я напишу в резюмирующей части доклада? – Выводы. – Фандорин тоже подошел к окну, посмотрел, как в саду под дождем покачиваются листья акаций. – Числом четыре. Заговорщики имеют в полицейских кругах своего агента. Это раз. Доронин вздрогнул: – Откуда вы взяли? – Из фактов. Сначала убийца узнал, что у меня есть свидетель убийства Благолепова. Потом кто-то предупредил сацумцев о засаде в г-годауне. И наконец, ниндзя знал о существовании отпечатков и о том, где они хранятся. Вывод может быть лишь один: с заговорщиками связан либо кто-то из моей группы, либо одно из лиц, получающих сведения о ходе расследования. – Например, вроде меня? – Например, вроде вас. Консул сдвинул брови, помолчал. – Хорошо, с первым выводом ясно. Дальше. – Горбун безусловно знает о слежке и ни в коем случае сам не выйдет на связь с сацумцами. Это два. Следовательно, нужно вынудить Горбуна к действию. Это три. Однако, чтобы снова не произошло утечки, операцию нужно провести втайне и от муниципальной, и от японской полиции. Это четыре. Все. Обдумав сказанное, Доронин скептически качнул головой: – Так-то оно так. Но что значит «вынудить к действию»? Как вы себе это представляете? – Нужно, чтобы Сэмуси избавился от слежки. Тогда он непременно кинется разыскивать своих сообщников. И выведет на них меня. Но для проведения этой операции мне нужна санкция на самостоятельные действия. – Какие именно? – Пока не знаю, – бесстрастно ответил титулярный советник. – Такие, какие п-понадобятся.