К гостям-то он не в меру добр, Адмет. Геракл Из-за чужих же мертвых нам не плакать! Слуга Чужих? Уж то-то очень не чужих. Геракл Он от меня не скрыл беды, надеюсь? Слуга Иди, пируй. Господ мы делим горе. Геракл Иль речь идет не о чужой беде? Слуга Когда бы так, ужли б я стал сердиться? Геракл Иль надо мной хозяин подшутил? Слуга В печальный дом ты б не вошел, пожалуй.[2] Пауза. Геракл Старик отец иль из детей кто умер? Слуга Адметова жена скончалась, гость. Минута молчания. Геракл Что говоришь? Я пировал у мертвой? Слуга Дверь от тебя стыдился он закрыть. Геракл Проклятие! Такой жены лишиться… Слуга Всех нас она сгубила в доме, всех. Геракл В глазах его, конечно, были слезы: Печаль лица и стрижки он не скрыл… Но объяснил, что в землю опускают Чужого человека. И, прогнав Сомнения, в распахнутые двери Вошедши, пил под кровом друга я, Пока он здесь стонал. И до сих пор я В венке… И ты виновен в этом, раб! (Срывает и ломает миртовую ветвь.) Зачем беду таил? Но где ж царицу Хоронят? Где найду ее, скажи? Слуга Дорога здесь прямая на Лариссу: Как выйдешь из поселка, гроб ее Ты отличишь по вытесанным камням. (Уходит в дом.) ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ Геракл (один) Ты, сердце, что дерзало уж не раз, Ты, мощная десница: вам сегодня Придется показать, какого сына Тиринфская Алкмена родила Царю богов. Жену, что так недавно В холодный гроб отсюда унесли, Я в этот дом верну на радость другу. Я в ризе черной демона, царя Над мертвыми, выслеживать отправлюсь, Его настичь надеюсь у могил, До близкой жертвы жадного. Засаду Покинув, пряну я и обовью Руками Смерть. И нет руки на свете, Чтоб вырвала могучую, пока Мне не вернет жены. А коль охота На демона не сладится и он