— Это твоя фактория, а не моя. Мое дело — обоз. Я грузы вожу, а не советы тебе раздаю. — Не хочешь, значит, советовать? Ну да, тут никто не захочет. Потому что нечего советовать. Ладно, я напишу письмо, и ты лично его доставишь. Раз грузы возишь, письмо тоже довезешь. А что по остальным людям? Кашик указал на отдельно стоящее многочисленное семейство: — Эти не в долгах, этим приговор десять лет. Но здесь за пять можно освободиться, такой уговор был, вот и согласились. Вон тот старик — опытный горняк. А вот это его сын, тоже горняк. Жаль, не такой опытный, как папаша, но что-то умеет. — Где получили навыки? — спросил Эш. — Старший много где помахал киркой, а сын его на каменоломнях под Сатнарсаном в межсезонье подрабатывал. — Всего лишь каменоломни… — скривился глава фактории. — Да и опытный старик не очень-то меня радует. Это, конечно, лучше, чем тупые навозники, но толку-то от его больных костей… Кто еще? Вперед шагнул крепкий мужчина чуть старше тридцати лет и, не обращая внимания на попытки Кашика его перебить, представился: — Вольная семья Дар. Я Дар Свенций, охотник. Высокие навыки капканов на мелкую дичь и ловушек на крупную. Есть особый навык складывания зверя. Высокий навык незаметности в лесу. Прокачиваю копье и лук. Хорошо поднятый навык разделки дичи. Высшие силы забрали у меня старшего сына, но подрастает младший. У него тоже есть задатки охотника. Жена травница, но мор, который забрал сына, лишил ее зрения. Различает лишь свет и тьму. Дочка тоже травница, вот только навык ее так же слаб, как она сама. Но скоро сможет помогать семье. Я хочу провести здесь несколько лет, чтобы заработать на свой охотничий пост. И конечно же в первую очередь надо вернуть зрение жене. Она хорошая травница, а здесь для нее много работы. Эш одобрительно кивнул: — Без работы ты у нас не останешься. Если покажешь себя хорошо, мы поговорим о ссуде на гильдейского целителя. Вот таких, Кашик, привози сколько угодно. Таким мы всегда рады. Свенций, вот, знакомься с Гуго. Он объяснит тебе порядок раздела добычи и определит в команду. Это все, Кашик, или ты прячешь в телеге пару элитных мастеров по работе с высшими рудами? Обозник оглянулся с таким видом, будто и правда собрался показать специалистов высшего класса. Но, увы, таковых за его спиной не оказалось. И вообще, нераспределенным остался всего лишь один человек. Кашик указал на меня: — Вот мальчишка еще прибился по дороге. — Беглый? — без угрозы уточнил Эш. — Говорит, круглый сирота из свободной семьи. Мор всех забрал. Он на севере много народу выкосил. Эш покачал головой: — Он не похож на северянина. Черты лица тонкие, как у многих имперцев. И глаза почти синие. Редкий цвет даже у имперцев, а уж у наших так вообще не бывает. — Да какая вам здесь разница, кто он и откуда? — заявил на это Кашик. — Обычный мальчишка. Руки и ноги на месте, работать сможет. Макир покачал головой: — Мне в шахту такой не нужен. — Ну да, ты имперцев терпеть не можешь, это все знают, — насмешливо произнес главный обозник. — Да мне плевать, кто топтал его мамашу и бабок. Кожа да кости, его в моей шахте сквозняком пришибет. Зачем мне такой смешной работник? — Всего лишь вторая ступень? — прищурился Эш. — Да, — смело ответил я. Вольный человек должен уметь говорить за себя сам, а не доверять это вороватым обозным. — В твоем возрасте некоторые до пятой добираются, — ухмыльнулся Эш. — Небось еще и неполный омега? — Будущий альфа, — тем же тоном заявил я, уверенно глядя в глаза главного человека в фактории. Тот на это рассмеялся: — Какой забавный малец. Видно характер. Даже жаль, что бесполезный. Отдать его нашим Карасям, так они такого борзого живьем съедят. Это уже не караси, это какие-то волчата подросли. — Может, к Толстому Ору его определить, — нехорошо ухмыльнулся Гуго Обоерукий. — Нехорошо так с вольными поступать, — задумчиво ответил Эш. — Да и толстяк любит мальчиков не каких попало, чтобы такие же, как он. В смысле чтобы пухлые. Мысли Эша, похоже, витали где-то далеко от меня. К тому же он нетерпеливо оглядывался, будто кого-то поджидал. И, похоже, дождался. По висячему мосту прошли еще трое. Парочка плечистых мордоворотов в легких доспехах из кожи и каменного тростника тащила худощавого немолодого мужичка с оплывшим от побоев лицом и слипшейся от крови бородой. Приблизившись, они заставили мужичка встать на колени, застыв по обе стороны от него. Эш указал на эту сцену, грозно пояснив: — Мамук присвоил то, что принадлежит фактории Черноводка. За это Мамук будет наказан. Если притронетесь к тому, что принадлежит фактории, с вами случится то же самое. И если не сможете отрабатывать хлеб, который едите, тоже будете наказаны. Здесь все работают. Лодыри у нас долго не живут. Зарубите это на своих носах. Давайте, покажите Мамуку, что он не прав. — Милости! Смилуйтесь! — заорал несчастный, завалившись на истоптанную землю, щедро изгвазданную лошадиным навозом. — Я ведь не смогу работать! Не смогу! Как же я тогда отдам долг?! Милости! Милости прошу! Пара молодчиков, не обращая внимания на повторяющиеся вопли, навалилась на Мамука. Миг, и его правая рука отставлена в сторону. Еще миг, и будто из воздуха материализовался плоский камень. А затем Гуго, неспешно приблизившись, вытащил из-за пояса топор, небрежно крутанул в ладони, чуть присел и нанес жесточайший удар плоской стороной оружия. Ладонь оказалась меж каменной наковальней и увесистым железом. Даже за пятнадцать шагов я прекрасно расслышал омерзительный треск раздробляемых костей. Боль или страх тому причиной — не знаю. Но Мамук даже не вскрикнул. Просто затих, расслабился, повиснув на руках мучителей. Сознание потерял, или скорее сердце не выдержало. Не самая плохая смерть, если подумать. Ведь даже я, не особо искушенный в медицине человек, понимаю, что кисть раздроблена до состояния, за которым на той же Земле может последовать ампутация. Или в лучшем случае ее восстановят, но вот о былой функциональности не может быть и речи. Здесь, в Роке, Мамуку потребуется целитель с хорошо развитыми навыками. А это стоит немалых денег, коих у него, скорее всего, нет. Эш почему-то обернулся на меня и как ни в чем не бывало спросил: — Ну как, малец, рад, что попал на Черноводную? — Пока что не уверен, — честно ответил я. — И что же тебе здесь не понравилось? — Вы так и не сказали, куда мне идти. А вы здесь главный человек, я не могу сделать этот выбор без вашего слова. — Интересный ты малец… — одобрительно заявил Эш. — Может, даже выживешь. В работники тебя не возьму. Мал ты и ни на что не годишься. Но у нас любой может на кашу заработать, если не лодырь. Повернувшись к Гуго, он насмешливо произнес: — Определи его к Безмозглому. — Так у нас почти все безмозглые, — равнодушно заметил громила, пряча топор обратно за пояс. — Я про Бяку. — К упырю? Да он же его ночью сожрет. — Ну так никто этому мальцу легкую жизнь не обещал. Голова у него точно есть, а у Бяки есть почти все, кроме нее. Глядишь, из двух таких калек один кривой работник получится. Эй, Кашик, если у тебя все, иди за нами. Надо попробовать того вина, которое ты привез. И если оно такое же кислое, как в прошлый раз, мы тебе точно все зубы пересчитаем. Глава 14 БЯКА Без изменений То, что с Бякой что-то не так, я понимал изначально. Ну да я не в том здесь положении, чтобы пренебречь назначением, и потому пришлось смолчать. Когда первый встречный молодой мужчина на вопрос, где здесь можно найти команду Бяки, ничего не ответил, а просто рассмеялся, я понял, что глубина проблемы несколько больше, чем я рассчитывал. С этим Безмозглым что-то очень и очень нечисто. Но мужчина, посмеявшись, все же сжалился: — Нет у него никакой команды. Это над тобой кто-то пошутил. Глаза у тебя слишком синие, над такими у нас шутить любят. — Если это так, получается, Эш у вас большой шутник. — Ты что, новенький? — резко стал серьезным мужчина. — Да. Меня зовут Гед, и господин Эш назначил меня в команду Бяки Безмозглого.