Что-то мне не нравилось в этом тексте. Нет, конечно, мне в нем всё не нравилось. Майк не должен был исчезнуть, и эта записка – полная чушь. Но что-то особенно зацепило мой взгляд. Я понимала, что прямо сейчас бесполезно пытаться разобраться, что именно. Магистр Рониур не вернулся в кресло. Он сел на край стола, скрестив на груди руки. И это подействовало на мои мыслительные способности самым разрушительным образом. Так что я достала из сумки тетрадь, перо и стала аккуратно переписывать текст. – Зачем? – коротко спросил магистр. – Почитаю потом внимательнее, – ответила я. И тут же ощутила пристальный взгляд на своей макушке. Он буквально жег кожу, как прицельно выпущенный огненный шар. Ну конечно, лучшие маги бьются над этой задачей, а какая-то девчонка вообразила, что её разгадает. Наверное, я и правда выглядела самонадеянной. И пусть. Я упрямо закусила губу и дописала до конца. – Не смей лезть в эту историю, – тихо и четко заговорил магистр Рониур, принимая из моих рук записку Майка. Голос был бесстрастным, но серые глаза опасно потемнели. – Даже если в ней замешаны твои друзья. Сегодня приедет королевский дознаватель, Академия будет под надёжной защитой. В ближайшее время мы выясним, что случилось. Занимайся своими делами. Все понятно? Куда понятнее. Умные мужчины все выяснят, а глупая девчонка не должна путаться у них под ногами. Однако Майк – мой друг, Эрмилина – моя подруга. Я не могу вот так просто выбросить всё это из головы и спокойно заниматься своими делами. Но, судя по тому, что ко мне снова обращаются на «ты», магистр в бешенстве. А я не из тех, кто дергает тигра за хвост. – Понятно, – кивнула я. Но, разумеется, слушаться я не собиралась. – А если их похитили? – спросила я, отпив еще немного из чашки. – То для чего? Ну, то есть… для чего можно использовать людей? Или магов? У них ведь большой магический потенциал, как у всех заморышей? Возможно как-то отобрать магию? – Невозможно, – отрезал магистр Рониур. – Но можно заставить мага сделать то, чего бы при других обстоятельствах он делать не стал. Например, написать прощальную записку. Но вряд ли злоумышленникам, кто бы они ни были, требовались именно записки. Нет, тут точно что-то куда более страшное. Глава 27 Возвращаясь в наш домик, я рассчитывала увидеть Эрмилину в слезах, но ошиблась. Она сидела на скамейке с пузатой дымящейся кружкой в руках, и лицо её было совершенно спокойным. Я бы даже сказала, умиротворённым. – Майк меня не бросил, – сказала она, когда я приблизилась. – С ним что-то случилось, плохое. Леди Миока с нашего факультета тоже пропала. И тоже с запиской. Я с недоумением уставилась на подругу. Сразу вспомнилась шуточка, которую видела в соцсетях ещё дома: «Он меня не разлюбил – он просто в реанимации. Девочки, я так счастлива!» Но Эрмилина вовсе не была похожа на такую девицу. Видимо, она заметила моё замешательство и пояснила, отсалютовав чашкой: – Успокоительный отвар. Арманда принесла. Сказала, что наплакаться ещё успею, и заставила пить. Так что я сейчас допью и буду спать до утра. А утром… Было что-то жутковатое в том, как спокойно она говорит о предстоящих утром страданиях, которые, безусловно, вернутся. Эрмилина поднялась со скамейки и пошатнулась. Я подхватила её и помогла добраться до комнаты. Острая жалость болезненно ворочалась внутри, сжимала сердце, закипала слезами на глазах. Я пришла в свою комнату, села на кровать и расплакалась от бессилия. Нужно было что-то делать, но я понятия не имела, что. – Опять кого-нибудь подожгла? – раздался голос из угла. Я вздрогнула. Медведь! В последнее время он со мной не разговаривал, и я уже как-то отвыкла. Хотелось послать к чёрту этого юмориста, но сил не было. Я упала на подушку и разрыдалась в голос. – Эй, перестань! – испуганно выпалил медведь. – Не выношу женских слёз. Рассказывай, что случилось. Вдруг помогу? Ненавистные медведю женские слёзы тут же высохли. А ведь он действительно может помочь! По крайней мере, он наверняка знает, кому могла понадобиться коллекция сильных магов и для каких целей. Я уже открыла рот, чтобы начать рассказывать обо всём, что приключилось, но во входную дверь постучали. Я подскочила, как ужаленная. Кто бы это мог быть? Обычно в домики студентов никто не заходил. Но сейчас точно не «обычно». – Кто? – спросила я внезапно севшим голосом. – Устрица в пальто! – донесся голос кастелянши. Я метнулась в прихожую и открыла дверь. Милая пухлая булочка Гариетта буквально метала молнии: – А что, наказание тебе уже отменили? Я теперь должна тебя вылавливать? Может и убрать подвал за тебя? – Извините, – залепетала я. – Просто тут столько всего… Не могу сказать, что я чувствовала себя виноватой. После сегодняшних событий кто угодно забыл бы о чём угодно, а уж тем более о такой неприятной вещи, как подвал. – Не заговаривай мне зубы, – гнев кастелянши явно утихал. Да и вряд ли она была способна злиться долго: не тот характер. – Пойдём, отведу тебя. У меня рабочий день давно уже закончился. Жди вас тут, нерадивых… Я с сожалением покосилась на дверь своей комнаты. Сейчас бы допросить медведя, пока он в настроении разговаривать. Ладно, сделаю это через пару часов. Будет вредничать, пореву немного. Выдал себя, плюшевая шкурка! Повеселев, я бодро зашагала за Гариеттой, а вёдра и тряпки присоединились к нам уже на территории Академии. Уже через два часа я поняла, что переоценила свои силы: уборка двигалась медленно, у меня буквально всё валилось из рук. Я постоянно задумывалась о Майке и остальных пропавших, о пугающе отстранённой после отвара Эрмилине, вспоминала записку, пытаясь понять, что в ней не так – в общем, надолго зависала. А когда спохватывалась, мне не сразу удавалось сообразить, где я и что тут делаю. Выбралась из подвала я далеко за полночь и торопливо побежала домой. Хорошо, что медведь никогда не спит, так что сейчас я, возможно, что-то узнаю… Не то чтобы я слишком на это надеялась – всё-таки это плюшевый медведь, а не частный детектив. Но хоть что-то подсказать он может. Когда до крыльца оставалось несколько метров, что-то сильно толкнуло меня в грудь. Так сильно, что меня отбросило на несколько шагов назад, а дыхание спёрло, и несколько секунд я беспомощно открывала рот, пытаясь вдохнуть воздух. – Осторожно, идиот! Она нам живая нужна, – раздался тихий мужской голос. Режущий, неприятный. – Ну так и хватай её, раз нужна! Я попыталась закричать, позвать на помощь, но смогла лишь вдохнуть воздух. Голос мне отказал – то ли от страха, то ли оттого, что меня пришибло не просто ударом, а заклинанием. Две серые тени приближались, медленно, уверенно. Я попыталась отползти назад и поняла, что не могу даже этого. Тело стало вялым и непослушным, и страх пропал, а вместо него накатила какая-то болезненная сонливость. Как во сне, когда тебе нужно бежать от преследователя, а воздух становится вязким, и ты не можешь сделать ни шага. Ну вот и сбылась мечта идиота… Я ведь хотела узнать, что случилось с Майком и другими, как эти гады умудрились заставить их написать записки и зачем вообще понадобилось похищать студентов? Вот теперь и узнаю, на собственной шкуре. Тени почти подошли… И вдруг при свете луны я увидела, как маленькая рыжая молния вылетела из-за кустов, метнулась ко мне. Рыжик, котик мой… Ну куда ты лезешь? А котёнок встал между мной и похитителями, злобно ощетинился, выгнув спину, и зашипел. Храбрый, отчаянный малыш! Он пытается меня защитить… И, наверное, даже не понимает, насколько неравны силы. Странно, но тени остановились. Лиц похитителей я не видела, но, судя по их переглядываниям и еле слышным нервным перешептываниям, они были растеряны. А в следующий момент случилось то, чего я не ожидала: котёнок издал громкий мявк и… ночь озарило пламя. Мощное, яркое. Волна жара хлестнула меня по щекам. Но пламя с гулом выстрелило в другую сторону. Раздался чудовищный треск, в небо взметнулся столб черного дыма с гаснущими искрами, а один из похитителей – о боже! – осыпался горсткой пепла! Что же это за огонь такой, который в состоянии за секунду сжечь человека? Второй попятился назад, но убежать не успел. Следующая вспышка пламени, треск, дым, искры – и вот уже на землю осыпается ещё одна горстка пепла. Голос вернулся вместе со страхом, болью и способностью двигаться. Я с трудом села. – Рыжик? – прошептала я онемевшими от ужаса губами. Мне ведь не показалось? Это сделал мой котёнок? Чёрт побери, но как?! Рыжик тут же откликнулся на своё имя. В одно мгновение вскарабкался мне на руки, уткнулся прохладным носом в шею и довольно замурлыкал. «Что же ты такое, мой маленький питомец? И нужно ли мне тебя теперь бояться?» – подумала я про себя, а вслух сказала: – Спасибо… И почесала малыша за ухом. Он замурлыкал ещё громче, и я почувствовала, что ужас, который сковывал меня всё это время, начал отступать. Наша идиллия продлилась недолго. Вскоре послышался топот ног, от сияющих шаров стало светло как днём. У нашего домика стали собираться мужчины в форменной одежде. Один из них подошёл ко мне. – Что тут произошло? – отрывисто спросил он. Я подняла голову, чтобы ответить, и вздрогнула, наткнувшись на колючий презрительный взгляд. Ничего себе… Я еще и сказать ничего не успела, а он уже смотрел на меня так, словно я была преступницей, и он заранее не верил ни одному моему слову. Неприятный тип! Весь какой-то… узкий. Узкие плечи, узкое лицо, длинный узкий нос, брезгливо поджатые узкие губы. Брови и те узкие, словно он их выщипал. Рыжику тип тоже явно не понравился. Он вывернулся из моих рук, прыгнул на все четыре лапы и предупреждающе зашипел. На лице мужчины отразилось искреннее удивление. Он отшатнулся. – Что это ещё за чёрт возьми… – пробормотал он. И я почувствовала себя как никогда защищённой. Погладила Рыжика по мягкой шёрстке. – Тише, тише, маленький, – сказала я вслух. Не хватало, чтобы он ещё и этих визитёров сжёг дотла, чего делать совершенно не стоило. Потому что я уже догадывалась, кто сейчас стоит передо мной. И всё-таки спросила: – Кто вы? Узкий с явной неохотой ответил: