Лицо у нее было чумазое, все в саже. Рядом валялись раскуроченное металлическое ведро и крышка. На серых камнях, блестевших под осенним закатным солнцем, темнели многочисленные следы-отпечатки от взрывов. – Ты собирала ловкокрабсов без меня, – вывел Голден-Халла. – Да. Хотела принести вам в подарок: показать, что научилась с ними работать. А они взорвались! Да мне шагов сто до Бури осталось! – искренне возмутилась Найт. – Почему они не дотерпели? – Наверное, ты недостаточно заколдовала щипцы. Седативный эффект выветрился. – Вот жмых, – вздохнула Лади. – Жмыхов жмых, – согласился Берти. Потом еще раз оценил ее покрытую копотью физиономию и вдруг с силой провел большими пальцами по щекам Ладиславы, обнажая белые полосы кожи на грязи. Эдакий шутливый камуфляж наоборот. Найт в ответ что-то вякнула и негодующе вывернулась. Берти усмехнулся. Что ж, последняя проверка пройдена! Если бы сейчас Ладислава застыла с тем своим задумчивым (слишком задумчивым!) взглядом, какой он замечал на себе раньше, это значило бы, что ее интерес к нему не иссяк. А так – полностью сошел на нет, доказано. Испарился вместе с грустью и страхом, раньше жившими в глубине разноцветных глаз. Исчез как очередной из оголтелых пунктов плана «все успеть». Окончательно сменился влюбленными взорами в сторону Винтервилля. А значит, все ровно так, как и должно быть. Берти вздохнул, убрал руки в карманы клетчатых брюк и медитативно качнулся с пятки на мысок, рассеянно глядя сквозь Ладиславу, которая пыталась хоть как-то восстановить чистоту двора. Душа чего-то страстно хотела… – Что вы теперь будете делать, мастер Берти? – спросила Найт. – Вернусь в Саусборн, снова заселюсь в свою мансарду над булочной и возобновлю детективную практику. Весной съезжу к Моргану в Норшвайн – он собирается купить там хижину в горах и уже активно зазывает меня в гости в начале мая. Думаю, ему хочется таким образом поставить себе срок, к которому он обязан обустроиться. На обратном пути, возможно, слегка попутешествую… А дальше – по вдохновению! Жизнь тем и хороша, что всю не распланируешь. Так интересней. – Я навещу вас на зимних каникулах. – Корабли не ходят, эй. – Пф. Меня такие мелочи не останавливают. – Это угроза? – Обещание. – Ну-ну. Только ловкокрабсов не привози. Террористкой сочтут. – Еще раз: меня такие мелочи… – Найт, ты просто невыносимо самоуверенная девица, ты в курсе? – засмеялся сыщик. Лади подмигнула ему и пожала плечами. Вдруг откуда-то со стороны Хромой башни раздались дикие вопли… Какие-то каменные. – О, дракону опять интересный камешек достался! – обрадовалась Найт и потащила Берти проверять догадку. При поедании предыдущих сувениров из Нижней Этерны ящер успешно «посмотрел» историю кражи сердца под авторством Моргана и великую битву с Всеобщим Участием (дважды, с разных ракурсов). Однако новый камень оказался из какой-то другой партии. – Говорю вам: булыжник показал мне тайник-с-с! Тайник-с в Буре, восходящий к тем временам! – таращил мраморные глаза дракон. – Каким – «тем»? – Позабытым-с-с-с-с! И вдохновленный ящер нарисовал Ладиславе и Берти эдакую карту сокровищ, которая привела их в библиотеку. В вечерний час там никого не было. Лади уверенно отправилась к белой шестиугольной колонне – Хребту Этерны – и хотела уже нажать несколько символов, вырезанных на ней, как Берти вдруг остановил адептку. – Погоди, Найт, – серьезно сказал он. – Мы точно хотим это открыть? Вдруг это очередной «корпус загадок»? Я люблю секреты, но на этом острове словосочетание «позабытые времена» явственно отдает неприятностями. Девушка поколебалась мгновение или два, а потом радостно предложила: – Я могу подождать до завтра и открыть уже без вас! Берти шлепнул ладонью о лицо и рассмеялся. Шикарная альтернатива. А потом сам нажал на скрытые панели. Что-то внутри колонны заскрипело и застонало, а потом часть столба провернулась, будто кольцо, и в нем открылся проем, внутри которого лежала очень старая книга. Она, как и все вокруг, была покрыта таким толстым слоем пыли, что даже не удавалось разобрать, какого цвета обложка. – Ого! – хором ахнули Берти и Ладислава. Голден-Халла тотчас забыл о своих предыдущих опасениях. Он достал из кармана жилетки тканый платок и стал осторожно смахивать пыль с фолианта. Постепенно стало видно темно-фиолетовую, потрескавшуюся от старости кожу. От нее исходила странная сила – как от некоторых амулетов или колдунов родом из Лесного королевства. На обложке медленно проступили золотые знаки. Они вились и гнулись, переливчато мерцая, и когда Берти случайно коснулся одного из них пальцем, сыщика пронзило странное чувство – будто кто-то пролистнул его самого. – А что это за язык? Я никогда не видела такие буквы… – завороженно прошептала Найт. – Я тоже, – Берти, поколебавшись, взял книгу двумя руками и открыл. Между потемневших от времени страниц тотчас стал набухать чернильно-лиловый туман. Его рваные клочья упруго толкались вперед, как будто бы кто-то выпихивал их прямо из корешка. От книги пахло чем-то неуловимым. То ли перцем, то ли жасмином, то ли древесиной… А еще тихим, забытым горем. …Все так давно случилось, что мир успел родиться и погибнуть, родиться и погибнуть вновь. Я помню только – шепот моря, клетки, небо, кровь… Берти поморщился от неясного тихого звона, вдруг заполнившего его голову. Потом помахал ладонью, разгоняя туман, который уже полностью затопил секретную нишу в колонне и теперь расползался по всей библиотеке. Не слушая какие-то слабые, неуверенные опасения Найт, сыщик напряженно и жадно всматривался в то, как по страницам начинает бежать вязь незнакомых сияющих символов, написанных будто бы от руки. Сердце Берти заходилось неясным ужасом и одновременно любовью. И вдруг сыщик почувствовал, как на плечо ему легла чья-то призрачная рука. – Элайяна!.. – рефлекторно вскрикнул он, оборачиваясь. Но это была не эльфийка, а незнакомый юноша лет восемнадцати. Странный образ: капризный красавчик в широкополой шляпе, с ярко подведенными сурьмой глазами, маникюром в виде игральных карт и вельветовыми бриджами. Судя по тому, что сквозь чужака слегка просвечивал интерьер библиотеки, он был не вполне настоящим. За спиной у него была рыбацкая сеть, наполненная невиданным количеством фолиантов – таких же немного призрачных. – Привет, леденечики! Так, рыжий, а ну-ка захлопни и пасть, и книгу. Сначала книгу, будь добр! – хищно осклабился незнакомец. – БЫСТРЕЕ. Нет, не вздумай швыряться в меня заклятием, это у-жас-но пло-ха-я идея! Захлопнул? Умничка. Всем бы такую понятливость, а то так и норовят познать размах моей ярости. Давай сюда, – и чужак очень быстро, но осторожно забрал книгу из рук опешившего Голден-Халлы. Она будто бы скукожилась и мгновенно потемнела. – Сами же говорили: некоторые тайны должны остаться тайнами! – Кто ты?.. – нахмурился обескураженный Берти. – Да, кто ты?! – подхватила Лади и отшатнулась, когда пришелец громко и слегка визгливо расхихикался. – Кто я?! Я кто?! Серьезно?! Тиссу де Винтервилль спросите, еретики! Хотя нет, лучше не спрашивайте. Она вас убьет за то, что челом она бьет, а свиданки со мной вам падают. Нехорошо, нет, совсем нес-пра-вед-ли-во! Хотя вы имеете честь лицезреть всего лишь одну мою двухсотую часть – даже на приличную плотность материала не хватило, ну что ж такое-то, – так что, возможно, вы будете прощены. Извините, что я к вам кусочком явился: я занят слегка, понимаете? Но, кстати, Голден-Халла! Читаю твои мысли и ужасаюсь. Ты нос-то не вешай: все только начинается! Ну и душа пусть не грустит: еще влюбишься в кого-нибудь тебе подходящего. Гарантирую, обещаю, угрожаю и устрашаю! И вообще: я это мало кому говорю, но ты все делаешь правильно. Вот прям смотрю и любуюсь. Так держать! Не сдавайся! Вперед и вперед! Только радоваться не забывай, а то без радости жизнь в принципе не имеет смысла. А про тебя, малыш мой белокурый, и говорить нечего: ну сорвала джекпот! Ну вообще! Всем бы такой удачи и жизнелюбия! Не растеряй! Чмоки! Чужак стремительно бросился вперед и неожиданно тяжелой ладонью надавил на лоб Берти, а потом – Ладиславе. Не успели они что-то сказать на сей счет, как чужак… исчез. Вместе с книгой, зажатой под мышкой. В библиотеке воцарилось долгое, густое молчание. За окном пела птичка. Под окном чертыхался Хьюго-артефактор, вновь спускающийся по плющу и застрявший ногой в лозе. Ладислава Найт перевела изумленный взгляд на Берти. Потом откашлялась и медленно протянула: – А вы не сочтете меня больной на всю голову, мастер Берти, если я предположу, что это был… э-э-э… дух одного из наших богов-хранителей?.. – Не сочту, – задумчиво отозвался Голден-Халла. – Учитывая его комментарии про еретиков, чтение мыслей и общий, хм, карточный колорит произошедшего, у меня ровно такой же вывод. – Немного безумный, да?.. – Немного?! Это ты деликатно выразилась, – сыщик, поколебавшись, захлопнул тайник в колонне. Они переглянулись. И вдруг поняли, что не помнят, как тут оказались. И зачем. И что, собственно, сейчас происходило. Но самое интересное, что эта мысль не вызывала ни малейшего беспокойства – ум просто соскальзывал с нее, переключаясь на иные объекты. – Мне пора собирать саквояж, – наконец улыбнулся Берти. У него было парадоксальное ощущение, будто он узнал что-то важное и хорошее от того, чьему мнению он доверяет. Будто сама вселенная его поддержала: ты молодец. Мы все молодцы. Мир вообще добр. Все будет. Приятно, что ни говори!