— Тебе? — уточнил Диомед. — Что делать нам, пока ты решаешь, будет ли человек согревать твою постель? Василиос возник перед Диомедом, схватил его за подбородок и произнёс: — Я начинаю уставать оправдываться перед тобой, Диомед. Сначала при Аласдэре, теперь здесь. Прекрати пока не поздно, а иначе преследующие нас боги или другие враги станут наименьшей из твоих проблем. — Стиснув зубы, Диомед противился желанию спрятаться от разъярённого мужчины. — Я доходчиво объяснил, брат? — Более чем. Василиос ослабил хватку и выпрямился, разглаживая ладонями лацканы пиджака. — Рад слышать. Значит, когда они вернутся… — Мужчина, который схватил Ису, мой. Вопрос даже не имело смысла обсуждать. — Не возражаю. Поступай с ним, как угодно. Однако возможно тебе захочется узнать: когда Леонид кормился, я разглядел кое-что интересное о его друге. Диомед подался вперёд, внимательно ожидая продолжения. — Похоже, моя новая добыча видела сны. Видения, которые он переносил на бумагу. Второй мужчина нашёл и выкрал дневник. Логично предположить, что на то имелась причина. И если ему известно, как навредить Таносу и схватить твою Ису, то… — Он тоже причастен. — Я пришёл к тому же выводу. — Василиос постучал пальцем по нижней губе. — Не думаю, что лучшим наказанием за его преступления будет смерть. Губы Василиоса изогнулись в хитрой улыбке, и Диомед приподнял бровь. — Тогда что предлагаешь? — Может, немного… применить силу. В секунду, когда Лео очутился в мраморном холле, он почувствовал пробежавшую по спине дрожь — дурное предчувствие. Знакомое место — оно виделось ему в странных снах. Парис рухнул на пол, а Элиас, к удивлению, остался на ногах и, вырывая руку из хватки друга, всё ещё надеялся сбежать. Бесполезно. С кровью Василиоса в венах Лео намного превосходил по силе бывшего начальника. Аласдэр замер напротив, держа Айседору на плече, будто в этом не было ничего необычного. Лео посмотрел на каменный помост и заметил две фигуры. Несомненно, Василиос и тот второй, страшный. — Приведи его ко мне, Леонид, — велел знакомый голос в голове у Лео. Будто Василиос стоял рядом. Парень глянул на Аласдэра, но тот не пытался помочь. Ноги невольно зашагали вперёд. «Чёрт. Чёрт. Чёрт». — Лео? Что ты делаешь? — спросил Элиас едва слышно. — Ты ведь не можешь всерьёз сдать меня им. Им! — Ты не оставил выбора. — Лео даже не глянул на друга, которого тащил за собой по проходу. — Это… этого не должно было случиться. — Неужели? Рад узнать, Элиас. Выбор бы не помешал. — Выбор есть всегда, — заявил Элиас, напомнив Василиоса, и попытался высвободиться из хватки. — Нет. У меня никогда не было выбора. Ты отобрал его, когда решил плести интриги и хранить секреты. Причём, огромные чёртовы секреты. Как давно ты мне врёшь? С самого знакомства? — Не я так решил, Лео. Просто делал что велено, — ответил Элиас. — Откуда у тебя столько сил? Лео сердито посмотрел на Элиаса и с яростью произнёс: — Я принял решение. Единственное, которое мог. Я решил выжить. Взгляд Элиаса был полон негодования. — Обрекая на смерть меня? Сжимая пальцами запястье мужчины, Лео помотал головой. — В отличие от тебя, я подумал о твоей жизни, прежде чем что-то делать. — Серьёзно? Ты вообще соображаешь, что натворил? Ты разрушил хрупкое равновесие. Парис с ума сойдёт. — Парис? А что насчёт меня? — поинтересовался Лео, когда они дошли до конца зала и остановились перед тремя ступенями, ведущими к помосту. — Знаешь, всё могло сложиться иначе, но ты даже не пытался объяснить. Не дал ни единого шанса понять. Что я должен был сделать? Поверить вслепую? — Да. Слово было произнесено настолько веско, что Лео не нашёлся с ответом. — Леонид, я считал тебя умнее. И они тоже. — Кто, Элиас? Хватит уже врать. — Да, вынужден согласиться, — наконец заговорил Василиос и спустился по ступеням вниз. — Было бы мудро не врать, если не желаешь замолчать навечно. Элиас оторвал взгляд от Лео и уставился на стоящего перед ним Василиоса. — Полагаю, смерть мне уготована независимо от моих действий. Поэтому могу говорить всё, что посчитаю нужным. Лео отпустил Элиаса и, сцепив трясущиеся пальцы в кулаки, осмелился обратиться к Василиосу. — Я сделал то, что ты просил. Старейшина склонил голову и посмотрел на Лео в упор — у того сердце зашлось в бешеном ритме. В своём костюме Василиос выглядел невероятно властно. — Верно, agóri. Хочешь, чтобы я отблагодарил тебя сейчас или позже, в моей постели? Элиас с отвращением засопел, но Лео было плевать, слишком сильно он злился на друга. И осуждать себя за то, что сдался в обмен на их жизни, не позволит. — Ты же выполнишь свою часть сделки? — уточнил Лео. — О да. Я не стану его убивать. Но вот Диомед подобного обещания не давал. Вампир, выжидавший за спиной у Василиоса, подошёл ближе и остановился рядом с Элиасом. Лео гадал, не совершил ли огромную ошибку, которая приведёт к смерти друга. Мужчина с собранными на затылке волосами необычного цвета навис над Элиасом. Но тот и сам был не малого роста. Кожа вампира выглядела идеально гладкой, тело — мускулистым и поджарым, тогда как Элиас казался мощным из-за широких плеч. Схожи они были только в одном: оба с гневом смотрели друг на друга. Воздух искрил от напряжения, и это, судя по всему, влияло на Василиоса: его глаза почернели, как ночное небо. — Где она? — потребовал ответа Диомед, заглядывая за плечо Элиаса. Лео, даже не оборачиваясь, знал, что Аласдэр тоже идёт к алтарю. Парис остался лежать на полу, и про него не вспомнят… если повезёт. Аласдэр остановился по другую сторону от Элиаса и, сняв Айседору с плеча, взял её на руки. — Она здесь, Диомед. Диомед склонился над Айседорой и прикоснулся губами к её щеке. Ни разу ещё он не видел свою подопечную в таком ужасном состоянии. Кипя от гнева, он повернулся лицом к человеку, стоявшему возле Аласдэра. — Это он? — спросил Диомед. — Да, — подтвердил Аласдэр. Старейшина прищурился и поднял подбородок — он уловил особый запах мужчины, яблочный. Резко вскинув руку, он вцепился в его рубашку и притянул ближе. — Ты был внутри моей Исы. Я чувствую на тебе её запах. Элиас уставился на Диомеда с настолько откровенным неповиновением, что старший вампир невольно зауважал глупую храбрость. Нужно отдать должное, даже если эта храбрость неуместна и бесполезна. — Отвечай. Губы мужчины скривились в безумной усмешке, которой, как показалось Диомеду, мог бы блеснуть и он сам. — Да. Я был внутри твоей Айседоры. Диомед решил было, что на этом человек замолчит. Но тот добавил: — Много раз.