Рон едва пригубил, и я последовал его примеру. — Виктор, у меня есть рабочая схема, как это сделать. — Какая? — Всё просто. Ты открываешь офшор. Офшор, оформленный на имя моей сестры, даёт твоему офшору заём без процентов. То есть это заём между двумя юридическими лицами. Ты вкладываешь наши деньги. Тебе скрывать нечего, и ты им показываешь, что являешься конечным бенефициаром. — Допустим. А что будет, если русские меня кинут? — Не кинут. — Рон, это не разговор. — Ладно. Если они кинут, то я буду это знать. Не ты же меня кинул. К тебе не будет вопросов. Тем более кинут как меня, так и тебя. — Это слова. Что значит не будет вопросов? — Хорошо. Сестра оформит тебе такую бумагу. То есть официально это опишем в договоре займа. — Почему тогда офшор твоей сестры, минуя меня, не может вложиться? — Виктор, всё-таки это моя сестра, и установить взаимосвязь со мной нашему минфину очень просто. Это не тюрьма, но точно увольнение из нашей армии. Более того, достаточно одних подозрений, чтобы отправить меня служить из штаба в какое-нибудь захолустье типа Германии или Италии. — Германия или Италия — это захолустье?! — Сейчас захолустье. Во времена холодной войны не захолустье. Ты хоть понимаешь, что такое Объединённый штаб Комитета начальников штабов армии США? — Откуда? Рон тяжело вздохнул и посмотрел на меня надменным взглядом. — Хорошо. Какой орган в СССР был органом стратегического военного планирования? — Генеральный штаб Вооружённых Сил СССР. — Ты в своё время хотел попасть служить в этот Генеральной штаб? — Конечно. Но не во всяком управлении хотел бы служить. — В каком хотел служить? — Понятное дело, в Главном оперативном управлении. — Так вот, я служу именно в таком управлении, в полном его аналоге. Ты понимаешь, насколько сложно попасть туда служить и насколько просто оттуда вылететь. — Понимаю. — Вот для того что бы сделать всё чисто, мне и нужен ты, Виктор. — А ты мне для чего нужен, Рон? — Я ждал этот вопрос. Нормальный вопрос. Скажем так, по условиям того договора займа ты мне вернёшь не всю сумму — часть будет твоим вознаграждением. Размер обсудим. — Мой ответ нет. — Почему? — Потому что мне неинтересно вообще. Но помочь тебе готов, при одном условии. — Каком? — Я должен буду иметь расписку и от тебя лично, и от твой сестры как от физических лиц. — Зачем тебе это? — Это гарантии моей безопасности. Гарантии, что ко мне не будет претензий. В конце концов, это правило бизнеса о взаимной выгоде и взаимных рисках. — Допустим, я дал тебе такую бумаг и пошёл на очень высокий риск. А твой риск в чём? — В таком случае мой риск отпадает, но только за счёт того, что его поглощает твой риск. — Не сбалансировано. — Не сбалансировано. Но кому надо? Это мне надо? Или тебе? Вроде бы тебе, а я просто тебе помогаю. Почему у меня должны быть хоть какие-то риски? Рон хорошенько отхлебнул и посмотрел на меня недобрым жёстким взглядом. Я мгновенно ответил тем же. Несколько минут. Никто не дрогнул. — Хорошо. Продолжаем разговор? Кто первым отводит взгляд? — Давай я. Без проблем, — ответил я. — Отводи. Я с облегчением посмотрел на стакан с виски. Ох, как непросто с этим Роном! — Я вот всё думал, как могли тебя назначить генеральным менеджером достаточно большой компании. — По-моему, ты меня оскорбил. — Не валяй дурака, Виктор! Хватит! — Но ты только что сказал, что считал меня недоумком. — Нет. Не так. Я до сих пор не мог понять, действительно ли ты являешься простачком или прикидываешься. — Нашёл ответ? — Нашёл. — Какой? — Ты не простой, но и не хитрый. — Загадками говоришь. — Хитрый — это значит дурак. Простой — это типа необразованный, но от природы умный. — А я? — Ты отдаёшь собеседнику верховенство, всем видом уважаешь его авторитет над собой и ждёшь. Так, Виктор? — Именно так, Рон. — Ты достойный компаньон. — Хорошо, что противником не назвал. — Был период, когда я так думал. — Почему передумал? — Потому что понял тебя. Понял твой интерес. — И какой он? — Ты всё сразу понял. Сообразил, что можешь инвестировать деньги, полученные от меня, и при этом ещё и наварить. Сейчас, когда понял, что я вошёл во вкус, решил вообще от всех рисков уйти. Правильно я говорю, Виктор? — Абсолютно. — Отлично. Люблю, когда наступает полная ясность. Но остался один неразрешимый вопрос. — Какой? — Я хочу снять полностью риск того, что кто-либо когда-либо увидит эту мою расписку, которая ясно будет указывать на мою прямую связь с этим офшором. — По-моему, это нереально. Тут никакие нотариусы не помогут.