— Вот именно. И что делать будем, Виктор? — Говорят, что в любой сделке остаётся что-то, что невозможно обложить санкциями за нарушение, или они будут несопоставимыми оставшемуся риску. — Предлагаешь верить тебе на слово? — Ничего другого не остаётся. — Это не в моих правилах. Слова не стоят ничего. — Что? Говори, Рон. — Во-первых, ты должен вложить и свои деньги. Размер обсудим. — И что это тебе даст? — Деньги любят тишину. — Согласен, любят. Дальше? — Дальше ты мне дашь расписку о том, что в случае возвращения моей расписки и сохранения конфиденциальности ты получишь назад деньги, которые мне сам дашь. — Ну ты намудрил. И сколько я должен буду тебе отдать за расписку? — Не менее ста тысяч долларов. — У меня нет этих денег. А если бы и были, тогда что я сам вкладывать буду? — Не волнуйся, все эти договорённости я беру на себя, мои юридические консультанты эту работу сделают. Потом шаблоны отдам тебе, и ты их изучишь. Обещаю, что у тебя будет не менее недели на изучение. Итак, ты получаешь два займа. Первый заём ты обязан вернуть мне со всей заработанной в России маржой за минусом обязательных платежей и операционных расходов, естественно. Со второго займа возвращаешь мне сумму займа плюс проценты, которые обычно даёт банк, остальное полученное в России на эти деньги забираешь себе. Кроме того, даёшь мне сто тысяч своих под расписку, и я тебе их возвращаю с маржой, заработанной на них в России, взамен на расписку о личных гарантиях. — А в цифрах это как? — Первый заём, тот, что полностью будет работать на меня, — десять миллионов долларов. Второй заём — два миллиона долларов. — И от тебя расписка о том, что ты лично и твоя сестра не будете иметь претензии ко мне, если выданные по договорам займа деньги, инвестированные в проекты, которые вы сами укажете в договорах займа, по любой причине не сработают. — В принципе, ты меня правильно понял. Единственное, там юристы могут назвать эти договоры не займа, а как-то по-другому, типа договор-поручение. Ты это понимаешь? — Как раз это понимаю. Мне плевать на их название. Мои юристы будут смотреть на их суть, на все обязательства и главные условия. — Виктор, как у вас в бизнесе называется то, что мы с тобой сейчас обговорили и заключили? — Вроде бы это называется предварительным договором. Это когда мы договорились о том, как это будет работать, и про размер денег. — По рукам? — По рукам, Рон. Мы громко хлопнули друг другу руки и сразу полностью осушили наши стаканы. После этого обговорили ещё кое-какие детали. На следующий день мне написали юридические советники Рона о готовности приступить к оформлению моей новой фирмы в Панаме. Ещё через несколько дней я получил от них же проекты сделок (без наименований и конкретных значений) и немедленно отдал их на изучение Тони. Как только Тони подготовил своё заключение, я тут же направил всё недавно нанятому адвокату. Заодно пусть он Тони проверит на профессионализм. Как только получил всё это от адвоката, отправил генералу Крупину (уже с конкретной информацией и всеми наименованиями), у него будет пять дней для ответа. ГРУ понадобилось всего четыре дня. Из заключения юридической службы ГРУ или кого-то там другого (скорее всего, они нанимали кого-то) следовало, что Тони отработал очень профессионально. Нанятые адвокаты тоже хорошо справились. Но и у тех, и у других очень стандартный угол зрения. Наши смотрели на сделки ещё и с той стороны, что обязательства перед моим офшором наши российские контрагенты точно не выполнят, поэтому настоятельно рекомендовали мне потребовать от фирмы Рона предварительно согласовать условия моих сделок с российскими контрагентами. То есть мне надлежало их подписывать и перечислять деньги только после того, как эти сделки согласует лавка Рона. Там были и хитрости. Дело в том, что наши уже знали, в отличие от Тони и адвокатов, что российские контрагенты не будут ни под кого менять условия договоров. И, скорее всего, сами эти договоры (шаблоны) уже изучены консультантами Рона. Но они не знали, что в договоры со всеми иностранными юридическими лицами в последний момент будет вписано одно условие: договорная подсудность. То есть у всех будет написано: «все споры и разногласия стороны будут решать путём переговоров, а если…, то в суде». У нас в договоре будет: «Все споры разрешаются в Арбитражном суде Московской области». При этом я не мог понять, почему суд области, если на сайте этих судов числился отдельно Арбитражный суд города Москвы, а этот инвестиционный объект находился именно в Москве. Но мне было, естественно, совершенно наплевать на эти тонкости. Тем не менее суть я понял и был абсолютно спокоен за все арбитражные суды своей Родины. В них я был абсолютно уверен, также был уверен в стабильности и непредвзятости всей судебной системы России. Глава 4 Я уже определил, что Рон обладает очень быстрой реакций, острым умом, он далеко не мямля. Готов был к тому, что Рон не будет тянуть. Но не ожидал, что Рон очень быстро взвинтит темп сразу же после принятия решения. Да, Рон — человек действия. Вопреки моим ожиданиям, ни его самого, ни его юридических советников не смутили даже условия по тому, в каком суде будут рассматриваться возможные споры. Удивился и высказал своё несогласие Рону в переписке. Рон мне ответил, что готов развеять мои сомнения, но только при очной встрече. Я упёрся, и он, сославшись на то, что связан службой по рукам и ногам, попросил меня приехать в Вашингтон. Я, в свою очередь, решил одной поездкой решить несколько вопросов и согласовал свой приезд с помощником Ричарда. Мне давно хотелось встретиться с ним очно и утрясти много рабочих, но очень важных (особенно для меня) вопросов. Приехал в Вашингтон вечером накануне встреч, разместился в гостинице и пошёл пешком изучать город. Эта задача уже настолько перезрела, что было даже неловко перед самим собой. Маршруты заранее продуманы, но и без подсказок от генерала Крупина тоже не обошлось. Завтрашний ужин с Роном запланирован в одном из ресторанов. Вот он Вашингтон! Вот он Пентагон… Внутри этого здания целые подъезды где расположен Объединённый штаб Комитета начальников штабов Вооружённых сил США. Для любого выпускника высшего командного училища времён холодной войны — магические слова. Как для наших героических дедов ОКВ (Oberkommando der Wehrmacht, OKW) — Верховное командование Вермахта, центральный (главный) орган командования, планирования и управления Вооружённых сил Германии в 1938–1945 годах. Разумеется, я мог бы воспользоваться официальной экскурсией по зданию Пентагона. Но что это мне даст? Мне совершенно неинтересно смотреть на знаменитую закусочную, расположенную в центре этого пятиугольника, в которой, по легенде, продают фантастически вкусные хот-доги. Здание закусочной венчает знаменитая фигура совы, выточенная из дерева. К тому же я знал, что экскурсовод обязательно расскажет легенду, что на эту закусочную русские во время холодной войны нацеливали аж две ядерные ракеты, так как думали, что это вовсе не закусочная, а самое важное помещение для переговоров, в виду того что его постоянно посещало много офицеров и гражданского персонала. Ха-ха-ха! Экскурсанты должны, наверное, сами сделать вывод, какие русские дураки. Или дурак тот, кто этому верит? Непонятно. Сегодня вечером я посещу один из многочисленных городских ресторанов по рекомендации генерала Крупина. Американские армейские офицеры не так много зарабатывают, чтобы посещать дорогие рестораны. Тем не менее они очень требовательны к качеству еды, но это не единственный критерий. Второй наиважнейший критерий — это то, что заведение должно располагаться вовсе не рядом со зданием Пентагона. Тоже понятно. Офицеры после службы хотят раствориться в толпе и в любом случае не хотят видеть своих командиров и начальников. Третий критерий — это возможность варьировать еду. То есть возможность в итальянском кафе или ресторане съесть что-то из китайской кухни, например. Эти критерии мне были понятны, и я с ними соглашался. Четвёртый критерий состоял в том, что, несмотря на моду у гражданских в то время, американские офицеры полностью игнорировали кухню ближневосточную и всякую там подобную типа афганской. Это результат войн в Заливе и «экскурсий» по Афганистану. Мне особенно интересным показалось, когда генерал Крупин упомянул, что американские офицеры после всего этого, после такого плотного знакомства с исламским миром потянулись к чтению литературы, связанной с Реконкистой. Реконкиста… Мне тоже есть что вспомнить. Освежил в памяти свои ощущения после Афганистана и Средней Азии. Поэтому сегодня вечером я ужинаю вдалеке от здания Пентагона в кафе «El Reconquista». Как известно, вкусная латиноамериканская кухня в пафосных североамериканских ресторанах не живёт, но отвечает всем требованиям американских офицеров, тем более они очень любят натуральное и хорошо приготовленное мясо. Зашёл в ресторан уже после восьми вечера. Едва нашли мне столик, всё забито. В военной форме никого не заметил. Осмотрелся, прислушался. Обратил внимание, что людей с аккуратными короткими стрижками немного. К ним и присмотрелся повнимательнее. Уже минут через двадцать понял, что как минимум одна компания — это офицеры. Внимательно присматривался к этой компании. Услышал немногое, был момент, когда они нехорошими словами характеризовали кого-то. Ещё был разговор об утопичности сроков, нарезанных одним их начальником по какой-то задаче, но резкостей в его адрес не было. Не было ни слова и про политику. Но некоторые нелицеприятные междометия в адрес власти были. Краткость, к сожалению. Кто эта власть, я не понял. Много разговоров про женщин. Это отлично, и тема интересная! Но не это было главным. Я их визуально изучал и пришёл к выводу, что выпили они немного, в основном по бокалу пива. В целом их не отличить от обычных гражданских людей. Главное, я понял, что, если бы они были не в компании, если бы я вычислил офицера, который здесь ужинает без компании, мне не составило бы труда с ним познакомиться. И что важно? Здесь практически нет воинских частей. Здесь только Объединённый штаб КНШ, министерство обороны и некоторые части ПВО, связи, охраны, обслуживания. А это значит? Это значит, что с высокой долей вероятности офицер в возрасте сорока лет и старше служит там, где мне интересно, то есть не в воинских частях. Вышел из кафе довольным: вполне достаточно информации для прикладной задачи в этой поездке. С Роном встреча только завтра вечером. Утром первое очное знакомство с помощником Ричарда по имени Бретт. В принципе, после моего разговора в Хьюстоне с Ричардом Бретт резко изменил своё отношение по взаимодействию со мной. Я полностью знал календарь Ричарда и имел доступ ко всему, к чему имел доступ Бретт. Этого было достаточно. Ричард долго подбирал себе помощника. Бретт ловил каждое слово Ричарда, каждый его вздох и готов был броситься на выполнение поставленной задачи тут же. А когда понимал, что на самом деле задачу не уяснил, не понял, то впадал в ступор и полное отчаяние. У него был панический страх перед Ричардом.