– Я! – Проводите гостя. – До свидания, товарищ Сталин, – поклонился Ярослав. – Разрешите идти? – Иди, сынок! – Иождь сначала пригладил одной рукой свои роскошные усы, и только затем поднёс ко рту трубку. – До встречи… * * * – Хоть бы предупредил… – выдохнул Плечов, опускаясь на сиденье «рашен-бьюика», как называли этот советский автомобиль на Западе. – Извини. Нельзя было. Иначе – весь сюрприз коту под хвост, – улыбнулся Алексей, запуская двигатель. – Согласен, как любит говорить в таких случаях старший майор Цанава. – К слову, как тебе его методы? – На лице. Можешь полюбоваться… – Извиняй – издержки производства. – По моему глубокому убеждению, своим поведением он только дискредитирует наши славные правоохранительные органы. – Не суди – и не судим будешь! Мы планировали начать внутреннее расследование против всего наркомата внутренних дел Белорусской республики, но сейчас это невозможно. Не переживай, за самоуправство Лаврентий Фомич получит сполна. Но работник он цепкий и полезный. Спорить Ярослав не стал, а капитан, решив, видимо, что тема исчерпана, спросил: – Тебе куда? – Вези сначала домой. Там разберёмся. – С кем? С чем? – С хозяйкой. Не знаю почему, но уж больно негостеприимно она нас приняла. – Здесь моя недоработка. Надо было раньше довести до твоего ведома, что у гражданки Ладогиной появился новый кавалер. Любовник. Дядя Стёпа. Мультфильм одноимённый видел? – Нет. – А в кинотеатре давно бывал? – Давненько. – Сходи. Его показывают практически перед каждым киносеансом. В качестве журнала, – Копытцев в очередной раз поправил очки и вполне артистично продекламировал: В доме восемь дробь один У Заставы Ильича Жил высокий гражданин, По прозванью Каланча. Рост у него – метр девяносто, если не больше… Слесарь-сантехник пятого разряда. Мастер на все руки. – Поймаю, проучу обоих. Чтобы не порочили светлую память отца… – Сегодня – суббота. Именно в этот день он обязательно проведывает свою ненаглядную. Сразу после смены. И, бывает, остаётся на ночлег. Только калечить кого-нибудь из них – не рекомендую. Нет у нас такого права. – Да понимаю. – Лучше собрать волю в кулак – и ждать. Терпение в чекистской профессии – одно из главных качеств. Однако вернёмся к нашему литературному персонажу: По фамилии Степанов И по имени Степан, Из районных великанов Самый главный великан… – Он тоже Степан Степанов, – догадался Яра. – Ты ничего не выдумал? – Нет, конечно. – А стих хороший. Кто его написал? – Сергей Михалков. – Где-то я уже встречал фамилию автора. Уж не в журнале ли «Пионер»? – Всё может быть. Ты даже такие читаешь? – Иногда листаю – сын растёт… – Извини, не хотел тебя обидеть, – заметив, что подчинённый «надул губы», сменил тон Алексей Иванович. – По долгу службы чекист обязан просматривать всякую прессу: и детскую, и рабочую, и партийную… Чтобы в любой компании не терять лицо… Впрочем, кому я это объясняю? Без пяти минут кандидату наук! – Не льсти… Ты-то уже защитился? – Ещё нет. Хорошо тебе – и в органах, и одновременно в науке. А я и в самом кошмарном сне не мог себе представить, что «командировка» так затянется! – Скучаешь по аспирантуре? – Ещё как… Приду домой, сяду за стол, начну писать. Две-три строчки накрапаю – и «аллес капут»: либо посыльный, либо звонок по телефону – шуруй, братец, на работу: защищать советскую власть от вражеских происков… О! Шлагбаум! Так быстро. Не зря говорят, что путь домой всегда короче. Сейчас предъявлю пропуск – на выезд из режимной зоны – и продолжим нашу беседу. – О’кей, как говорят американцы. – Кстати, ты какими языками владеешь? – Английским, немецким, можно сказать, – в совершенстве, французским, испанским – похуже, на разговорном уровне, итальянским – со словарём. – Молто бэнэ[42]! – Грацие[43]. На сей раз дотошный знакомый Копытцева – Григорий – решил отступить от своих принципов и предписанных свыше правил – даже не взглянул на предъявленный ему документ. Отмахнулся устало, мол, езжайте – и пошёл в будку к напарнику по только что выпавшему – и уже не растаявшему – снежку. – А мне удостоверение когда выпишешь? – шутливо поинтересовался Яра, прекрасно осведомлённый о том, что на нелегалов распространяются далеко не все правила, действующие в их ведомстве. – Не положено, – подтвердил Алексей. – Жаль. – Вот состаришься, легализуем тебя в системе – тогда «ой». Документы, грамоты, ордена-медали, почести разнообразные, наконец – заслуженная слава! – И на том спасибо. – Кстати, новый хахаль Ефимовны – жуткий бузотёр, как выпьет – ключи летают, словно перелётные птицы. – Какие ключи? – Все, какие только есть на белом свете: и торцевые, и накидные, и гаечные, и трубные…