– Имеешь в виду профессора? – Да. – Плохо. Ему оказали первую медицинскую помощь, но её явно недостаточно. – Распорядитесь поместить Фёдора Алексеевича в больницу и обеспечьте квалифицированный круглосуточный уход за ним. – Ты мне приказываешь? – Да. – Терпеть ненавижу такого обращения. – Вы мне всё-таки должны. Два раза. – Уже один… – Товарищ нарком, разрешите доложить? – это на крыльцо подсобного помещения, под навесом которого протекала описываемая беседа, явился сержант Коваленко, по приказу Бурмистренко обследовавший окрестности. – Валяй… – Бальбузы нигде нет. – Значит, рассматриваем два варианта. Первый – лейтенант мёртв, второй – он пособник этого вездесущего попа… Как же его? – Пчоловского! – подсказал Яра. – Вы, товарищ сержант, первым делом передайте указание моему водителю: немедленно доставить раненого профессора в больницу. – Слушаюсь. – Сами тоже поезжайте с ними. Сначала поместите Фролушкина в отдельную палату – как-никак всемирная знаменитость, затем вернётесь в отделение за подкреплением и ещё раз прочешете окружающую территорию. По окончании – доложите мне лично. – Есть! – Кстати, как тебя мамка величает? – Колькой… – лицо сержанта покрылось густым румянцем, но в кромешной тьме этого, естественно, никто не заметил. – Свободен, Николай. Повторяю: справишься – сразу доложишь. – Есть! Сержант вернулся буквально через минуту. – Товарищ нарком… – Ну?.. – Там какой-то юродивый привязался к профессору и не хочет отходить от него ни на шаг. – Гоните его на хрен! Хотя нет. Возьмите с собой. Всё-таки родной сын… – А теперь продолжим нашу интеллигентскую беседу, – поворачивая лицо к молодому учёному, миролюбиво предложил Цанава, когда Коваленко полностью «растворился» в темноте. – Давайте… – грустно вздохнул Яра. – Первым делом расскажи о своём видении событий. Может, сообща мы сможем развеять туман вокруг этой нехорошей истории? – Как вы помните, мы с профессором заполучили копию рисунка, по всей вероятности, принадлежащего кисти полковника российской Императорской армии… – Чёрт, опять запамятовал его фамилию – такого раньше со мной никогда не случалось. – Всему свой срок! – не упустил возможности «ущипнуть» наркома Ярослав Плечов, но тот пропустил его реплику мимо ушей. – … В голове почему-то вертится лишь старая, как мир, скороговорка. – Процитируйте! – «Карл у Клары украл кораллы». – О! Используя её, вы, видимо, пытались запомнить автобиографические данные этого весьма неординарного человека. Кнорринг. Карл Богданович. – Точно. – Вступив в должность, Гжегож Викентьевич Колосовский ознакомился с некоторыми документами, хранящимися в костёле Тела Господня, и обнаружил среди них искомый рисунок. Наш Фёдор Алексеевич, хоть и жил в последнее время в Стране Советов, через своих приятелей в руководстве католической церкви (а он, как вам, должно быть, известно, близко знаком со многими высокопоставленными деятелями Святейшего Престола, в том числе и недавно избранным папой римским – слугой Божиим Пием Двенадцатым) всячески покровительствовал молодому ксёндзу. Поэтому тот не счёл нескромной его просьбу скопировать чертёж. Сам викарий приехать в СССР не мог, вот и передал документ через одного из своих подручных – диакона Пчоловского, непонятно каким образом заслужившего беспрепятственное пересечение границы. Причём – в обе стороны. – По данному факту мы проведём соответствующее расследование и сделаем правильные выводы. Продолжай. Не тяни резину. – Марек, и сам имеющий виды на сокровища Несвижского замка, решил нас запутать, и слил воедино на рисунке две русские буквы «л». Так появилось «м», которое и сбило нас поначалу с толку. – Я в эту байду сразу не поверил, – не упустил случая набрать очередные «баллы» в прениях с профессиональным философом нарком. – Однажды во время вашего недолгого отсутствия, мы отправились на территорию дворца, чтобы под мудрым руководством младшего лейтенанта Бурмистренко провести рекогносцировку местности… – Ре-ког-но-сци-ров-ка… Ты даже такие слова знаешь? Откуда? – У меня хорошее образование. – М-да… «Мудрым руководством»… Я его разжалую или… пущу в расход. – Не надо, прошу вас. – Два – два… Выходит, мы квиты? – Отзываю прошение. – Оставляешь для себя ещё один шанс? Так сказать, на чёрный день? – Если честно – да. Думаю, впереди ещё много непредвиденных ситуаций, выхода из которых без вашего содействия мне не найти. – Согласен! – в очередной раз употребил любимое словцо старший майор. – Так вот… Когда Фролушкин обнаружил могильную плиту рядом с телом убитого чекиста, то вспомнил, что когда-то на том месте стояла небольшая церквушка… Потом её снесли… – Вот она – русская буква «ц»! – многозначительно изрёк Лаврентий Фомич. – Так точно, товарищ нарком. С этой минуты берём вас в сообщники. – Это я буду решать, кого брать, а кого оставить за бортом нашего расс… научного исследования. – Понял… Мы отмеряли нужное расстояние и уже собирались начать раскопки, когда хлынул дождь… – Настоящий ливень. Такого я отродясь не видел – в один миг всю Белоруссию накрыл, – печально подтвердил старший майор Цанава. – Бурмистренко сбегал в отделение, чтобы организовать у могильной плиты круглосуточное боевое охранение; позже нам стало известно, что в него отрядили лейтенанта Бальбузу и сержанта Салова… После этого мы с профессором с чувством выполненного долга вернулись на съёмную квартиру и стали готовиться ко сну! – Бреши дальше, не стесняйся! – Лаврентий Второй потянулся и сладко зевнул – бессонная ночь, проведённая в пути, давала о себе знать. – Зачем вы так? – обиженно (и, пожалуй, чересчур наигранно, можно даже сказать – картинно), надул губы Яра, лихорадочно продолжая подбирать каждое слово, каждую интонацию – так, чтобы у наркома не возникло и малейших подозрений в его искренности. – А уже дома профессора вдруг осенило: мол, к той часовне наверняка тоже есть подземный ход! – Логично. – Вот мы и вернулись сюда с целью расспросить караульных, не встречалось ли им во время несения службы нечто необычное. – И что? – Иван Салов заявил, что снизу, будто бы из-под земли, до него не единожды доносились какие-то странные звуки. – Да? – Да… Вот Фролушкин и предположил, что это буянит наш злой гений – Пчоловский. – Возможно. – По всей видимости, подземный ход оказался завален, и Марек пытался пробиться к драгоценностям, разгребая многочисленные завалы.