– Наполнить чарки! – Слушаюсь! – Да вы закусывайте, хлопаки[33], проше бардзо[34]. Кстати, как вам мои крученики? – Божественны! – Умеете вы, Фёдор Алексеевич, и взглянуть так, как следует, и слово правильное подобрать… Ярослав, Василий, давайте за здоровье пана профессора. Может, ещё научит вас искусству обхождения с дамами… – А что? Мы «за»… – Да уж – шарман, – первым пригубил рюмку Фёдор Алексеевич. – Лейтенант Бурмистренко! – Я! – От лица командования выношу вам благодарность! – Служу трудовому народу… Виноват… «Служу Советскому Союзу!» – так теперь следует отвечать, руководствуясь тезисами нового Устава внутренней службы. – Его уже приняли? – Да. – И когда только успели? – удивился Ярослав. – А разве вы следите за всеми изменениями в нашей законодательной базе? – Ну, почти… – Давненько – ещё год назад. А, возможно, и больше. – Странно, что я пропустил такое событие. – Ничего. Со всеми бывает. – Спасибо, родной, утешил… Да, кстати, Василий Кондратьич, выставляя это самое временное охранение, ты учёл все требования нового Устава? – спросил профессор. – Так точно. Как положено. Теперь даже мышь не проскочит! – А крот? – Этот наверняка может. Он ведь под землёй лазает. А у наших хлопцев таких глазов нет, чтоб туда заглянуть. – Значит, кабы чего не вышло, ближе к вечеру нам придётся проинспектировать несение службы… – сказал Плечов. – Я, Ярослав Иванович, с тобой согласен, – откликнулся профессор. – А сейчас… Плесни-ка, сынок, по третьей… Всё, всё выжимай… Последние капли – себе. Так сказать, «точку на дочку»… – Так ведь сначала пацана состругать надобно, – подозрительно покосился на Плечова Василий Бурмистренко. – Продолжателя династии, наследника традиций. – Сынок у него уже есть. – Это меняет дело… – Значит, снова за прекрасных дам, господа! – Ура, товарищи! Глава третья. Старый знакомый «И чего вдруг профессор вспомнил о кротах? Неспроста это, неспроста… Пчоловский наверняка следил за нами и мог сделать правильные выводы – зная о содержании записки, это было нетрудно… А раз так, мы действительно должны приготовиться к любому, самому неожиданному, самому непредсказуемому развитию событий. Как говорит младший лейтенант Бурмистренко, „кабы чего не вышло“. Тем более что здесь моему бывшему сослуживцу известна каждая тропа, каждый лаз, каждый подземный ход… Стоп! Ключевое слово – „подземный“! Похоже, Фёдор Алексеевич полагает, что один из тоннелей ведёт и до заброшенного кладбища… А это – немалая проблема! Выходит, у противника есть шанс раньше нас добраться до золотых апостолов». – Эй, батя, хорош спать. – Что? Что опять стряслось? – К счастью – ничего. Пока! – Сколько времени? – Часы напротив. – Семнадцать ноль-ноль… И два часа не поспал. – Пошли. – Куда? – В замок. С инспекцией. * * * У могильной плиты втихаря покуривал высоченный парень, запахнутый в плащ-палатку обычного защитного цвета. Её полами он умело защищал свою папироску от непрекращающегося дождя и резких порывов обычного в этих местах северо-западного ветра. Второй сотрудник органов «метил» территорию с наружной стороны ограды дворца Радзивиллов. На наших героев он не обратил ни малейшего внимания, а вот курильщик сразу взял обоих под прицел своих карих глаз. – Вы куда, товарищи? – К вам. – Стоять. Проход временно запрещён! – Да мы по делу. – Сначала представьтесь! – Я – профессор Фролушкин, руководитель научной экспедиции по изучению архитектурных памяток города Несвижа, а это мой помощник – аспирант Плечов. Может, слыхали? – Так точно – слыхал! Сержант госбезопасности Салов… Чем могу быть полезен? – Ничем. Нас интересует, как вы несёте службу. – И как – на ваш взгляд? – Молодца! Никто не беспокоил? – Вы первые… – И ничего необычного во дворце не происходило? – Что вы имеете в виду? – Привидения не мерещились, призраки не шалили? – Я во всякую бесовщину не верю. Чуть что – пальну из нагана – и поминай, как звали! Правда… Не знаю, стоит ли даже упоминать о такой мелочи. – Стоит… Стоит, товарищ сержант… В нашем деле важна каждая деталь. – Однажды мне показалась, что прямо подо мной кто-то скребётся. Шур-шур-шур… Через пять минут звуки повторились.