— Кар! Его горячие губы завладели моими. Никогда! — «Развращённая капитаном», — пояснил мужчина. — Ужасная книга. — Ш-ш-ш-ш, — я показала на одного из воронов, который сидел на насесте. Его тело обмякало. Внезапно оно рухнуло на пол без сознания. Я протяжно выдохнула. Надеюсь, он спит, а не умер от передозировки. Я наполнила каждую изюминку капелькой транквилизатора, но я не знала точно, сколько нужно, чтобы вырубить ворона. — Кар! Никогда, Богиня! Это казалось зловещим предзнаменованием, но я отбросила свои сомнения. Вороны потихоньку, один за другим падали на землю, пока не остался лишь Один. — Ладно, йомен, пожалуйста, открой двери и передай мне спящих воронов. — Конечно, Мать Ужаса. Я рад служить… Отпирая двери клеток, он тихо бормотал себе под нос. Я сняла рюкзак со спины и открыла молнию. Йомен бережно передавал мне воронов одного за другим. Наконец, йомен передал мне Одина. — Ты мне тоже нужен, — сказала я. — Кар! Снимай платье! — Не сейчас, Один. Пошли, — я попыталась схватить его, но он отпрыгнул, сердито раскаркавшись. — Позволь мне, Прославленная, — мужчина схватил Одина и аккуратно зажал под рукой. — Ладно, — мой живот скрутило. — Слушай. Мой божий приказ таков — ты никому не расскажешь об этой ночи и будешь жить дальше, словно ничего не случилось. — Я хочу почитать тебя. Я могу молиться утром и ночью… — Нет необходимости, правда, — я чувствовала себя так, будто передаю ему какую-то мудрость. — Просто веди себя хорошо с другими людьми и постарайся не быть засранцем. — Мне стоит ежегодно поститься на протяжении месяца? — Нет, серьёзно, ужасная идея. Просто относись к людям хорошо, ладно? — Могу я хотя бы получить один день в год, чтобы почитать твоё величественное присутствие? — Конечно, — сдалась я. — И в этот день ты будешь есть, пить и веселиться. — Спасибо, Богиня Ужаса. — Пожалуйста, проводи меня к воротам. И помни… ни слова никому, ладно? Глава 22 — Никогда, Богиня. Кар! Мои глаза открылись, и я моргнула, пытаясь понять, где я, кто я, и кто со мной разговаривает. Пока я тёрла глаза, события прошлой ночи врезались в мой разум. Я глянула на время — одиннадцать утра. Я никогда не спала так долго. Запаниковав, я скатилась с кровати и проверила воронов. Все, кроме Одина, по-прежнему спали в углу комнаты. Они выглядели нормально. Их груди медленно поднимались и опадали, и я чувствовала на их шеях пульс. Я облегчённо выдохнула. Как только Скарлетт благополучно вернётся домой, я верну воронов в Тауэр. Интересно, йомен всё ещё будет хотеть почитать меня, или эта ситуация была временной? Один наблюдал за мной со своего местечка на подоконнике. Такое ощущение, будто его взгляд меня в чём-то обвинял. — Доброе утро, Один, — сонно сказала я. Он перепрыгнул с лапки на лапку. — Кар! Думаю, это был его глаз. Да, дело в этом. Кар! — Полегче, По, — пробормотала я, натягивая чёрную футболку и свободную хлопковую юбку. Я нашла пульт и включила телевизор, переключая каналы, пока не попала на новости. Репортёр-блондинка стояла прямо возле станции Ливерпуль-стрит. — Зарегистрировано 87 случаев влияния на лондонцев этой… мышечной проблемы. Этой мании. Мы не знаем, как это назвать. Нам пока неизвестна причина. Как я и говорила ранее, мы не знаем, вызвано ли это химическим оружием, но полиция подозревает терроризм, и людей просят оставаться дома. Сообщается о тринадцати людях в критически тяжёлом состоянии. Мы также получаем множество сообщений о затоплении берегов Темзы. Три человека утонули, семеро пропали, но как я и говорила, власти… Я выключила телевизор, мою грудь сдавило. Мы беспомощны против фейри и даже не знали, кто на нас нападает и почему. Меня дёргал за верёвочки безумный кукловод, а тем временем фейри мучили людей по всему городу этой танцевальной чумой. Мне нужно поговорить с Роаном, если он вообще захочет говорить со мной после того, как я пырнула лесного короля. Может, у него есть догадки о том, кто атакует город. — Каркнул ворон, предательская влага. Кар! Я вздохнула, но болтовня ворона странным образом успокаивала. Пока птица что-то трещала, мне не приходилось думать о мании, завладевавшей городом. Не приходилось думать о зеркалах, залитых кровью, или о том брызжущем, булькающем звуке… Один захлопал крыльями, и я увидела на его лапке что-то цветное — крохотное зелёное колечко. Оказывается, у всех воронов на лапках имелись кольца разных цветов для опознания. — Вот что я тебе скажу, — я покопалась в чемодане, ища косметичку с туалетными принадлежностями. — Твоё поведение — совершенно неподобающее. — Кар! Он вошёл в меня резким толчком! — Точно. Вот об этом я и говорю, — я нашла маленькие ножницы. — Я не уверена, что тебе место в Тауэре. Ты не такой чопорный, как другие вороны. Я подумываю нанять тебя в качестве сообщника. Когда я подошла к нему, он отпрыгнул в сторону. — Мне снились радости былые! — Мне тоже, приятель, — я схватила его и аккуратно срезала кольцо с лапки. — Мои поздравления. Ты свободен. — Кар! Доброе утро, Богиня! Я быстро почистила зубы, нервно поглядывая на зеркало, но на стекле не появилось никаких кровавых букв. Я расчесала волосы, надела обувь и аккуратно сложила спящих воронов обратно в рюкзак. Затем я оставила Одину изюм на подоконнике. Он подозрительно уставился на меня. — Они нормальные, — сказала я. — Ты можешь мне доверять. Мы же друзья, верно? — Никогда! Я захлопнула за собой дверь номера. Мне надо разобраться с кое-какими срочными делами, пока я не получила очередное послание. *** Сжимая в руке свой новый сотовый телефон, я сканировала улицы вокруг полицейского участка. Лучи послеобеденного солнца под углом падали на улицу, отражаясь от стеклянных зданий. Выпущенные представителями правительства предупреждения о химическом оружии почти опустошили центр города, и толпы немного поредели, отчего стало сложнее оставаться незамеченной. Если ЦРУ допрашивала полицию обо мне, я не хотела, чтобы меня кто-то заметил. Но к этому времени я уже не сомневалась, что ЦРУ считала Габриэля фигурантом дела, и сдаётся мне, его телефон прослушивался. Если так, я скоро об этом узнаю. Я набрала его номер, и он ответил после двух гудков. — Детектив Стюарт. — Привет, это я. Нам надо поговорить. Это срочно. — Я не могу, — он казался измученным. — Здесь творится настоящее безумие. Два человека умерли от измождения и сердечных приступов, больницы переполнены. Не говоря уж о том, что ЛАО всё подогревает, обвиняя иммигрантов в распространении химического оружия. — ЛАО? — Лига Английской Обороны. Ультраправая организация. От Уайтчепела до Лутона они неизменно играют свою роль придурочных мудаков. И видимо, кто-то украл воронов из Тауэра, из-за чего они схватились за оружие. Не знаю, зачем кому-то понадобились птицы, когда умирают люди, но они используют это как символ. Нападение на нашу нацию или типа того. Они утверждают, что беженцы пируют королевскими воронами и травят город иракским оружием. В моём горле встал ком. Похитительница подключила меня к созданию хаоса. — Я возле участка. Встретимся снаружи. Это быстро, — я оборвала вызов. Как быстро сюда доберётся ЦРУ? Десять минут? Пятнадцать? У них здесь не было юрисдикции, и я сомневалась, что они воспользуются местной полицией. Я по-прежнему являлась агентом ФБР. Они не захотят, чтобы меня арестовали британские правоохранительные органы… надеюсь. Я перешла через улицу к полицейскому участку, держа голову опущенной и оставаясь на некотором расстоянии от копа у входа. Я пошарила в сумке и накрыла рукой маленькое зеркальце, которое купила по дороге сюда — моё экстренное средство спасения, если сюда явится ЦРУ. Со дня, когда я опустошила свою магию, я не пыталась прыгать через отражения, и мысль об этом вновь вызывала дурноту. То ощущение пустой бездны между отражениями до сих пор глодало меня. И всё же, возможно, мне придётся быстро исчезнуть. Через пару минут Габриэль вышел из дверей и хмуро посмотрел на меня. — Что такое? — тихо спросил он. — Мне надо возвращаться внутрь. Здесь мэр и шеф полиции. Они требуют ответов, которых у меня нет, и… Я подалась навстречу, прошептав: — Я забрала воронов. Он уставился на меня, сжимая руки в кулаки. Где-то поблизости просигналила машина.