– Ага, ну, это магнето, понятно… Свеча зажигания на месте, провода целые. А это что? А, понижающий редуктор… Чудно… Он заглянул в бачок для бензина и вдруг рассмеялся так, что повалился на землю: – Эй, проф, тут можно было до скончания века крутить ручку! Бак для топлива сухой! Бензин-то хоть взяли с собой? Агасфер кинулся к подводе, выудил из вещей плотно завернутый бачок. Протянул Ханжикову, он сокрушенно покачал головой: – Понимаете, Михаил, с нами должен был ехать механик. Но в последний момент отказался, испугался. Он мне раз пять все объяснил, я даже пометки себе сделал – последовательность действий, так сказать. Стыд и срам, конечно, – докторскую степень имею, а бензиновый двигатель завести не смог, – он повернулся к сыну. – А ты куда смотрел? Ездить на отцовой машине – первый! А тут бензин не догадался проверить… – Ладно, не ругайтесь, – миролюбиво успокоил Михаил. – Давайте бачок сюда. Залив бензин, он что-то подкрутил в двигателе, взялся за заводную ручку – и механизм сразу весело затарахтел. – Ну, вот и вся хитрость, – подмигнул Михаил. – Только сразу под нагрузку ставить не надо – пусть двигатель прогреется… И, как раньше говаривали, Господи, благослови! Он решительно дернул рычаг подключения понижающего редуктора, и бур установки начал крутиться. – А опускать бур вниз умеете, док? Ладно-ладно, не пробуйте. Я сейчас вам покажу. А ты, парень, лопату бери, вывернутую землю в сторону отгребай, чтобы при вытаскивании бура не сыпалась обратно в яму… Придется вам, док, меня в состав экспедиции включать и жалованье платить, – он снова подмигнул. – С превеликим удовольствием! – откликнулся Агасфер. – А ваше начальство не заругает? – Шучу я, док, – с долей сожаления сплюнул Ханжиков. – В Красной армии «подкалымки» не в почете. Когда бур на три четверти ушел в землю, Михаил показал – как его надо вынимать, чтобы «выкрученная» земля не засыпала скважину. – Ну, поехали теперь, показывайте – где следующую дыру вертеть. На сей раз сами будете все делать, профессор, но под моим чутким руководством! Пробурив три скважины, оставили у каждой по человеку с гранатой и отъехали версты за полторы, где ожидала основная группа. Там Агасфер вынул из ящичков сейсмографы, велел Линю и Андрею для каждого выровнять лопатой ровную площадку – чтобы ни травинки, ни камешка. Установив приборы, завел каждый на манер граммофона и включил – из узких щелочек полезла узкая лента, на которой несколько самописцев вели тонкие ровные линии. – Ну, теперь с Богом, как говорится! – Агасфер вытащил ракетницу и выстрелил в небо. Через несколько мгновений из скважин полетела земля, чуть позже донеслись глухие звуки разрывов. А мгновением раньше самописцы дрогнули, и вместо прямых линий начали вычерчивать на лентах какие-то зигзаги. – Вот это и есть запись колебаний земной поверхности, – объяснил Агасфер столпившимся вокруг красноармейцам, отрывая куски ленты и ставя там какие-то пометки. Красноармейцы разочарованно переглянулись: – А как же он золото показывает, твой прибор, господин-товарищ? Или, к примеру, медь, уголь? – На этой равнине под землей вряд ли что из полезных ископаемых отыщем, товарищи. Искать их нужно на месте стыков тектонических подземных плит или разломов. Это у нас был пробный замер, – пояснил Агасфер. – Подземные кладовые есть там, где сам рельеф местности другой. И то прибор не сразу покажет – где и что под землей прячется. Вот эти ленты в лаборатории специальные отдавать надо – там только скажут… Бойцы едва не разом разочарованно разогнулись, дружно сплюнули. – А у нас в деревне дедок древний воду под землей без всяких приборов ваших искал. Лозой! – похвалился один из бойцов. – Да так ловко! Держит перед собой тонкую рогульку и идет себе помаленьку. Где концы рогульки шевельнутся – там и вода! Стало быть, колодец копать можно… – Ну, это совсем другая методика поиска, – пожал плечами Агасфер. – Хотя тоже верная… Товарищ командир, а что у нас с обедом-то? Ханжиков глянул в бинокль, тут же передал его Бергу: – А во-он видите? Дымок от костерка. Там и обед нас дожидается. Двигаемся дальше, что ли? Еремеев, Довгань, Семечко – в круговой дозор! После обеда вас сменят… Смешавшись, группа «ученых» и красноармейцев поспешно направились к берегу небольшой речушки. Сбежав с небольшого обрыва, встретились с кашеварами. Андрей разочарованно оглянулся, заметил под листьями лопуха с десяток блестящих рыбьих спин и плавников. – Так она ж сырая еще… Кашевары пояснили: – То – про запас, господин ученый: от гранаты их много всплыло, рыбов-то. А готовая рыбка на костре, вон она. Приглядевшись, путники заметили разложенные на костре десятка два обмазанных глиной закопченных тушек. Из трещин в подсохшей глине с тихим свистом выбивались наружу тонкие струйки ароматного пара. – Вот и обед! – с едва скрываемой гордостью один из кашеваров выкатил палкой из жарких углей закопченный комок, предупредил: – В руки не бери пока, паря: горячий – страсть! Нетерпеливый Андрей все же взял камень и ударил по глиняному комку – тот моментально развалился, показал розовое ароматное мясо испеченной на костре рыбины. – А я еще в каждую лаврушки положил, да травку ароматную по дороге нашел, – похвалился кашевар. – Теперь сольцы бы малость – и за милую душу уйдет! – Смотри-ка, – заметил Агасфер. – И чистить не надо – вся чешуя в глине осталась! А соль имеется, господа красноармейцы! Ну-ка, попробуем! – Это меня батя-охотник сызмальства научил, – не унимался кашевар. – А птица какая в глиняной обертке получается! Только выпотроши, закатай – и такой скус получается! – Да, действительно, это нечто! – похвалил и Медников, уписывая рыбину за обе щеки. Некоторое время у костра царило молчание, изредка прерываемое довольными возгласами и похвалами кашеварам. Когда рыба была съедена и наступила очередь чая, Берг осмотрелся вокруг. – Скажите, Михаил, а дозор постоянный действительно необходим? – поинтересовался он. – Или дань уставу? Просто положено? Никого ж вокруг! – Лихих людей здесь хватает, док, – пожал плечами командир. – Ну, а то, что их не видать – так на то они и лихоимцы! Наевшись, довольные путники повалились на молодую мягкую траву, прикрыл лицо от яркого солнца кто фуражкой, кто тряпицей. Полежав несколько минут, командир вспомнил о голодных дозорных и рывком сел, оглядывая свой небольшой отряд и выбирая сменщиков. В этот самый момент его фуражка, оставленная на земле, вдруг слегка подпрыгнула и перевернулась, а несколькими мгновениями спустя ветер донес звук выстрела. – Взвод, тревога! – крикнул командир. – Все под обрыв, живо! Голов не высовывать! Все мгновенно очутились под каменистым уступом. Головы высовывать никто не спешил. Немного погодя, один из бойцов подцепил палкой котелок и поднял его над обрывом. Тут же раздался звонкий удар, и котелок слетел на землю, пробитый пулей. – Что ж ты, Семен, добро-то портишь? – зашипел на него командир. – Заметил хоть, откуда стреляли? – Из-под тех двух сосенок, командир… – А дозорные наши где? – Командир вскочил, подхватив карабин, и, пригибаясь, добежал до своего коня, взлетел в седло и, пригнувшись, помчался к соснам. Оттуда с небольшим перерывом блеснули еще две вспышки. По увалу к соснам скакали дозорные, беря стрелявшего в кольцо и стреляя на ходу. Агасфер вынул мощный морской бинокль и всматривался в подножие сосен, комментируя увиденное: – Ага, зашевелились ветки! Уходит стрелок! Через полчаса красноармейцы вернулись ни с чем. Спрыгнув с коня, Ханжиков несколько раз плеснул в лицо ледяной водой из реки. И только потом счел нужным рассказать: – Одна вражина там в засаде была. Долго лежал, несколько трубок успел выкурить – я столбики пепла нашел. Бурят, конечно… Увидел моих кашеваров и залег в засаду. – Зачем? – Может, думал, что большое начальство подъехать должно… – Так зачем стрелять-то? – не мог понять Агасфер. – Буряты у вас с властью воюют? – Они тоже разные бывают, док, – отмахнулся Ханжиков. – Вот у Унгерна самые доверенные полки – монголы да буряты. А другие овечек своих пасут, и эта война им хуже горькой редьки! Политика, док! Помолчав, Ханжиков с огорчением осмотрел свою щегольскую фуражку, просунул палец в пробитую пулей дырку и добавил: – Только я думаю, что этот бурят никого убивать не хотел. Стреляет очень уж метко! Захотел если – и меня с коня бы «снял». – Тогда зачем?.. – Показать хотел, что хозяин этой земли – он. А мы – незваные гости… Ну, что, док, пару часов еще отдыхаем и двигаемся дальше? Будем место для ночлега искать, где-нибудь на сопке. До темноты верст на 7– 10 уйдем. А завтра с утра – снова начнем наукой заниматься. Есть возражения? Возражений не было. Однако улеглись все на отдых под обрывом – так, на всякий случай… * * * Северная петля, по которой экспедиция двинулась из Читы до станции Хилок, должна была отнять у путешественников примерно пять дней. Расчет оказался верным: на невысокую сопку, с которой хорошо просматривалась намеченная станция, шанхайцы вышли на пятый день. Все это время Агасфер мучительно размышлял над тем, куда направиться после марш-броска в Иркутск. Последние новости про дислокацию Дикой дивизии станут известны в Хилке. То ли красные партизаны гоняют воинство барона Унгерна в районе Гусиного озера, то ли степной «самодержец» повел свою рать в Маньчжурию, обратно в монгольские степи, в сторону Урги…