– Спрашивайте, мистер Фогель! – снова поклонился Осама, чуть морщась от неосторожного наклона головы: журавль и вправду оказался тяжеловат. – Итак, насколько я понял, вы вернулись в отель около пяти часов, господин Кендзо? Вероятно, не больше чем через полчаса после того, как я с мисс Делфи уехал на деловую встречу. Так? Из этого делаем неоспоримый вывод, господин Кендзо: за мной явно следили, и проникли в номер мисс Агнесс сразу после нашего ухода… – Согласен, – кивнул Масао. – Итак, вы поднялись на второй этаж на лифте, и… – Немного не так, господин Фогель, – мягко поправил японец. – Я, действительно, направился прямо к лифту, однако мне сказали, что механизм подъемного устройства не в порядке, и попросили подождать несколько минут. Я решил, что ради второго этажа ждать не стоит, и поднялся по лестнице. – Так-так-так, очень интересно! – подался вперед Салнынь. – Значит, лифт был сломан, и вы поднялись по лестнице. Далее вы повернули в коридор и тут увидели злоумышленников? – Одного, – снова поправил Осама. – Я обратил внимание, что около двери номера мисс Делфи некий человек склонился над замком. Я ускорил шаги, и, подойдя ближе, убедился, что не ошибся. Человек продолжал возиться с замком и не обратил внимания на мое приближение. Тогда я окликнул его, он мельком глянул в мою сторону и продолжал то ли открывать, то ли закрывать дверь. Оказавшись рядом, я схватил злодея за плечо и попытался развернуть к себе. Однако тот сделал мгновенный выпад тяжелой тростью. Но мне удалось увернуться… – Момент, господин Кендзо! – поднял палец Салнынь. – Один момент: трость была у него в руке? – Нет, зажата под мышкой правой руки. Когда я оказался совсем рядом, он ударил по другому концу трости, метя рукояткой мне в солнечное сплетение. Мне удалось увернуться, и я… – Поразительно! – снова перебил Салнынь. – Поразительно: у вас не было и секунды для того, чтобы отреагировать на такой коварный удар, и тут же ответить своим! Вы спортсмен, мистер Кендзо? Масао чуть смутился: – Наверное, нет… Просто я несколько лет занимаюсь у тренера по карате[61]… Знаете, в рамках изучения древнего духа Японии, просто для себя… – Вот как? – подал голос мистер Глезер. – А я слышал, что этим боевым искусством обучают только в спецслужбах Японии… Масао смутился еще больше: – Я тоже слышал об этом. Но мастер карате мой родственник, и мне удалось уговорить его показать мне кое-что… – Понятно. Но мы несколько отвлеклись, – снова взял инициативу в свои руки Салнынь. – Итак, вы уклонились от трости, нанесли ответный удар… А дальше? – Противник отлетел к стенке, и тут я увидел у него на руке кастет. Он пытался встать на ноги, и я приблизился, чтобы выбить у него оружие. Я нанес удар, и тут второй злоумышленник, который прятался за дверью, огрел меня этим журавлем. – Простите, что я столь подробно расспрашиваю вас о таких подробностях. Я подбираюсь к тому – успели ли вы рассмотреть лицо противника, его одежду? Может, он вскрикнул или сказал что-то, что позволило бы установить его национальность? – Боюсь, что тут я вам не помощник, – покачал головой Масао. – Понимаете, в технике карате некогда рассматривать физиономию противника. Все внимание надо уделять его рукам и ногам, телодвижениям. – Жаль, очень жаль, – прищелкнул языком Салнынь. – Когда я приближался, то мне показалось, что это человек лет 40–50. Одет, по-моему, в светлый костюм… Вроде борода и усы… Но не поклянусь в этом. А второго я, сами понимаете, совсем не видел… – Что ж, огромное вам спасибо, мистер Кендзо! – Салнынь встал, протянул японцу руку. – Я очень рад, что у моей помощницы в Шанхае оказался такой самоотверженный друг! Признаюсь вам по секрету, мистер Кендзо: поначалу, узнав о том, что мисс Агнесс проводит время с незнакомым мне человеком, я был не слишком доволен. Но теперь! Теперь вы можете гулять с мисс Агнесс столько, сколько захотите! Всего доброго, мистер Кендзо! Выпроводив японца, Салнынь разлил ликер и предложил рюмку гостю. Тот не стал отказываться и принялся смаковать ароматный напиток. – Ну, что скажешь, товарищ Глезер? – А что тут сказать? Кендзо разведчик, и к бабке не ходи! Карате, брат, не лаунт-тенис! Кому попало заниматься этим делом в Японии не дозволяется. А японцы отличаются законопослушностью. Скажут им: «нельзя» – те под козырек, и кончено дело. Но пока о нем можно забыть. Пропажа твоя, товарищ Гриша, – вот что меня волнует. Код, линейка для шифрования, ключи к шифрам… – Меня уверяли, что способ шифрования не поддается взломке. Хуже, на мой взгляд, что вместе с тетрадью потерян след одного интересного человечка среди моих визитеров… – И это все твои потери? – Нашел-то я гораздо больше. Понимаешь, среди всей этой недобитой белогвардейской швали, которая приходила ко мне со своими прожектами восстановления монархии и диверсионными планами, кое-что интересное я успел передать в Центр. Были места переходов границы, о которых мы не знали. Удалось выявить десяток-полтора явок на нашей территории – это, сам понимаешь, весьма полезная информация. – И все это ты успел передать в Центр? – Многое, но не все, к сожалению… В последнее время поток мстителей начал иссякать, а тут явился ко мне один очень интересный человечек. Совсем недавно из Забайкалья, дезертир. Понимаешь, он выдал крайне любопытную информацию о причинах своего побега от красных. Его сообщение требовало дополнительной проверки: уж слишком «большой» человек был упомянут. Я решил встретиться с дезертиром еще раз, после соответствующей проверки. Это был посетитель из последней десятки. Назвался только именем, фамилию не сказал, и адреса не оставил. Сказал, если что – искать его надо через бабенку в каком-то местном борделе. Имя ее назвал, название клуба, где она платной танцовщицей подрабатывает. Я записал эти координаты в журнал – а его украли! – И что же за информация? – Извини, товарищ Глезер – не имею права делиться подробностями. Даже с тобой: ведомства-то у нас разные, сам понимать должен. Одно могу сказать: ситуация связана с присвоением золота Дикой дивизии барона Унгерна. – Тю! Так его же шлепнули уже в Новониколаевске! Думаю, все, что требовалось партии, из него уже вытянули. – Думать всяко можно… А то, что мне сообщил беглый дезертир, вполне можно назвать сенсацией! – Ладно! Не говоришь – не надо. Молодец, конспирацию блюдешь. Но в таком разе я и помочь тебе ничем не могу. Советом разве что: попробуй еще раз объявление дать. Пригласи дезертира особо. Скажи, что он твой конкурс выиграл – прибежит! – Не выйдет, товарищ Глезер, – уныло покачал головой Салнынь. – За то первое объявление газету прикрыть вообще хотели, редактора крупно оштрафовали. Да и ко мне из магистратуры приходили, кое-как откупился. Предупредили, что в следующий раз и в тюрьму попасть могу за разжигание межнациональной розни и провокационные публикации. – Дела! – покрутил головой Липманов. – Признавать Россию не желают, а ссориться с Советами не хотят! Тогда вот что тебе остается: пошукай в отеле и вокруг него. Лифт, во-первых: случайно ли он так раз к приходу Кендзо сломался? Людишки: не появлялись ли накануне в отеле новые работники? Потом – сами жулики: ты говорил, они через черный ход выбрались, две двери сломали. Видимо, их кто-то ждал: сам поминал про свидетеля, который видел, как один другого волоком вниз тащил по черной лестнице. Обслуги в отеле много, может, и видел кто чего-нибудь. Награду за поимку или реальную информацию в газетке объяви – к этому-то магистрат не придерется! – Думал уже! Думал, товарищ Липманов! Но для качественной проверки всего персонала отеля у меня просто нет людей! Не дуру же мою посылать! И ты мне людей не дашь – потому как у тебя их тоже здесь нет. * * * Агасфер бился над шифром два дня, однако больших успехов не достиг. Да и то сказать: он не был профессиональным криптологом. Энтузиазма не прибавляли и сомнения в нужности дела, на которое он тратил массу времени. Конечно, кто знает: в будущем и новые шифры, применяемые красными разведчиками, могли когда-нибудь пригодиться… Единственное, чего он достиг – расшифровки явно недописанного донесения на обрывке газеты из урны помощницы Салныня. Дезертир Тимофей, проживающий где-то в Шанхае на улице, название которой начинается с букв «Фу…». Упоминается некая мадам Чуй – вероятно, хозяйка танцевального салона. Учитывая то, что бесфамильных Тимофеев в нынешнем Шанхае хоть пруд пруди, найти его черт знает на какой улице представляется маловероятным. Да и зачем его искать, рассуждал Агасфер. Дезертир наверняка соврал и про золото, и про то, что часть его присвоил знаменитый орденоносный военный министр Дальневосточной республики Блюхер. Коротко стукнув в дверь, в кабинет, прихрамывая, зашел Медников, осторожно сел на краешек кресла. Вся левая половина лица старого сыщика представляла собой черно-желто-багровую опухоль, левый глаз заплыл. – Что, красивый стал? – сердито спросил Медников, осторожно дотрагиваясь до опухоли кончиками пальцев. – Разглядываешь меня, Бергуша, как жениха на смотринах… – Хоть бы спасибо сказал, жених, что я тебя из отеля быстро вытащил, – хмыкнул Агасфер, прислушиваясь к появившейся в голосе Евстратия шепелявости. – Вообще-то здорово он тебя, поганец, приложил… – Еще бы не здорово… Ой! – поморщился от боли Медников. – Страшно представить, если бы он второй раз успел меня лягнуть! Андрей говорит, что это лягание – боевая техника какого-то карату… – Карате, – машинально поправил Агасфер. – Один черт – лихо лягается парнишка! Кстати, Андрей говорит, что опытный боец этого самого кара… В общем, проламывает стены голыми ногами! А мне челюсть верхнюю вставную сломал… Нешто тут мастера хорошего найдешь – парижская была работа! – Надо было вчера еще Безухому сказать, чтобы доктора привел, – посочувствовал Агасфер. – Да у меня вчера морда еще не заплывшей была, – возразил Медников. – А потом: твой доктор-китаёза челюсть новую не вставит. – Не один, так другой специалист найдется, – Агасфер встал, размял спину. – До флигеля-то доковыляешь? Или сюда Безухого покликать? – Дойду, не переживай! – Медников с оханьем встал и пошел за Агасфером. – Ты вот что, – вспомнил тот. – Как бы Масао не вспомнил тебя! Хоть и говорят, что европейцы для китайцев-японцев на одно лицо, как и они для нас… Трость-то выбросил? А белые башмаки с гетрами, старый ты модник? Зачем тебе вообще такая трость приметная понадобилась? Не хромаешь ведь, а? – Я ее вместо дубинки носил, – признался Медников. – И клинок внутри, дюймов десять. Жалко выбрасывать! – Не жалкуй, выброси. Новую купишь потом, если что. Только я не припомню, чтобы эта дубина с клинком тебе вчера сильно помогла! – Посмейся, посмейся еще над стариком… Дошли по извилистым дорожкам сада до флигелька, где обитал Безухий. Тот с достоинством кивнул вошедшим, вгляделся в лицо Медникова, покачал головой: – Тряпку с лошадиной мочой надо приложить, – посоветовал он. Медников фыркнул, попробовал скривиться, охнул: – Чего уж там – мочу! Давай уж, говнецом посоветуй харю намазать, лекарь безухий. – Конский говно от другой болезни, – не понял юмора Безухий. – Как дела, Берг? Пока все тихо? – А должно быть громко? – мрачно пошутил Агасфер. – Линь еще в отеле? – Уже нет. Утром на смену пошел, а там полный отель полиции: Фогель нанял, награду за любую информацию обещал. Ищут свидетелей. Кто-то обратил внимание на Линя – он новичок, как раз накануне нашего налета появился. И когда сын японского пьяницы вернулся в отель, Линь его в лифт не пустил: сказал, что сломан. Так что он потихоньку ушел, в Старом городе пока отсиживается. Он тебе нужен, Берг? – Да как тебе сказать, – замялся Агасфер. – Человечка одного найти желательно… – А я на что? Совсем старый и дурной стал? – с обидой высказался Безухий. – Говори мне, кого искать – я Шанхай лучше Линя знаю!