– Пожалуй, нам и правда не мешает потолковать, мсье незнакомец! – Он повернулся к кровати: – Эй, Анна, замотайся во что-нибудь и брысь отсюда! Зайдешь через полчаса – нам хватит полчаса, мсье? – Да, мне надо торопиться… ⁂ Вернувшись в служебную квартиру, Агасфер некоторое время прислушивался под дверью, потом беззвучно открыл дверь и принялся готовиться к пробуждению Каиты, который продолжал спать. Он убрал в саквояж кепку и плащ, разделся и бросился в постель. Примерно через полчаса японец начал ворочаться, кряхтеть, потом резко сел на своей подстилке. Агасфер плотнее прикрыл глаза и принялся легонько похрапывать. Через пару минут японец потряс его за плечо. Агасфер весьма естественно сыграл пробуждение, сел в кровати и застонал, держась за голову. – Что случилось, Каита-сан? – Я проспал почти пять часов, – обвиняющим тоном произнес японец, в упор глядя на напарника-гэйдзина. – Такого со мной не случалось никогда! – Не кричите! – попросил, морщась, Агасфер. – У меня раскалывается от боли голова! – Вы никуда не выходили без меня, Берг-сан? – Ох! Куда бы я пошел? Мы пили пиво – я за столом, вы на своем месте. Я работал, черт возьми! Потом… Потом вы поставили бутылку, улеглись и захрапели. Я посидел еще немножко, потом почувствовал, что тоже чертовски хочу спать и подумал: какого дьявола? Вы храпели так заразительно, что я тоже прилег и незаметно уснул. – У меня тоже болит голова, – помолчав, признался японец. – Наверное, это плохое пиво! Мы больше не пойдем в этот ваш ресторан! – А нам и некогда будет ходить! – пожал плечами Агасфер. – Мне осталось работы часа на два, а завтра уже явится Осама-сан. – Вы нашли что-нибудь необычное в этих карточках? – Кое-что есть. Но сообщу об этом я не вам, а шефу! – Разумеется. И все-таки такого со мной никогда не было! – упрямо повторил японец. Около получаса он как ищейка бродил по комнате, нюхал из пивных бутылок, дергал входную дверь, проверял карманы. Украдкой – но Агасфер заметил это – он внимательно оглядел даже ботинки Агасфера, и тот порадовался, что догадался по возвращению насухо протереть их. Когда японец, успокоившись, уселся на свое место, Агасфер отшвырнул карточки и заявил, что с такой головной болью он нынче не работник! Он снова ложится спать, а Осаму-сан и его карточки могут катиться к черту! Глава семнадцатая Санкт-Петербург Визит на Таврическую адъютанта военного министра Сахарова произвел легкий переполох. Сотрудники «перестраховочного товарищества», не ожидая от генеральского вызова ничего доброго, поначалу с огорчением сообщили гонцу, что его высокоблагородие Лавров в настоящее время отсутствует, и когда прибудет – неизвестно. Как ни сторожился полковник Евсеенко, как ни ссылался на срочность поручения и гнев военного министра, суля «отсутствующему» ротмистру изрядную головомойку – ничего не помогало. Хлопнув с досады дверью, Евсеенко сел в автомобиль и отбыл восвояси. Ротмистру, который наблюдал за посетителем из своего кабинета через поляризованное зеркало со второго этажа «конторы», визит тоже не понравился: в Генеральном штабе с очередным докладом он был совсем недавно. А внеурочные вызовы на ковер к начальству, как известно, никаким добрым вестям не предшествуют. Однако прятаться Лавров не привык. Да и бесполезным было, подобно страусу, прятать голову в песок: рано или поздно, а высовываться за глотком воздуха придется. Так что не успело авто адъютанта военного министра скрыться за углом, как ротмистр «сел» на телефон. Надо было срочно выяснить причину столь необычного вызова. Первый звонок – в Генеральный штаб, приятелю-порученцу, умевшему держать язык за зубами. Тот сообщил, что нынче утром министр присутствовал на особом совещании у государя. Что за вопрос обсуждался в Царском Селе – приятель не знал, однако для своего доклада Сахаров затребовал последние данные по боевым действиям на Дальнем Востоке. А по возвращению в штаб – срочно потребовал найти приснопамятную докладную записку прежнего военного министра, Куропаткина о создании Разведочного отделения как такового. Были добрые знакомые у ротмистра и в личной охране Николая. Правда, вызвонить нужного абонента в Царском Селе было сложнее. Однако Владимир Николаевич был человеком упорным, и нашел-таки своего приятеля. Детали особого совещания тот с налету обсуждать отказался, обещал перезвонить через несколько минут – очевидно, с другого аппарата, из более спокойного места. Перезвонив, ничего определенного ротмистру он сказать тоже не мог. Передал слушок: якобы государь со дня на день ожидает предложения о мире, вот и собрал военных, чтобы обсудить положение дел. И, похохатывая, сообщил про еще один «нонсенс»: уже после совещания, отпустив генералов, государь почему-то велел дежурному адъютанту догнать карету военного министра, отбывшего на железнодорожную станцию и вернуть генерал-лейтенанта. – Чего ж тут веселого? – поинтересовался Лавров. – Ты только представь, mon cher ami, полковник Благовский, чтобы не упустить карету, вынужден был, аки олень, скакать напрямки, прямо по клумбам! Продираться через кусты – представляешь, в каком виде он вернулся?! Министр к государю пошел, а Благовский побежал в дежурку, в порядок мундир приводить – и напоролся на великого князя Владимира Александровича! И тот, будучи очень не в духе после совещания, «вовсю отоспался» на бедолаге Благовском. Посулил снять с avec trou du cul[128] погоны и отправить в действующую армию. N'a pas donné et les mots à insérer dans votre défense[129], ха-ха-ха! – Что ж, спасибо, Виктор! Надеюсь, государь не даст своего адъютанта в обиду! Спасибо за сообщение – даю отбой! Повесив слуховой рожок на крючок аппарата, Лавров уже разгадал загаданную ему «шараду». Оправдывая свои неудачи с японцами, генералы наверняка пожаловались государю на отсутствие разведданных, вынуждающих войска воевать вслепую. А государь наверняка тут же вспомнил про свою резолюцию на решении о создании Разведочного отделения, а также представление ему ротмистра в качестве начальника РО. И кажется, нашел крайнего, повелел военному министру дать отчет о действенности службы… Что ж, дальше окопов не пошлют, подумал Лавров и начал тут же, в кабинете, переодеваться из статского в парадный мундир. Переодевшись, бросил взгляд на часы: адъютант на авто наверняка уже успел добраться до Главного штаба и доложить министру об отсутствии Лаврова. В самый раз! И он снова взялся за телефон, попросил соединить его с приемной военного министра. – Господин ротмистр! – возмущенно зарокотал в трубку еще не отдышавшийся порученец-адъютант. – Господин ротмистр, что у вас за подчиненные!? Полчаса не мог от них добиться, где вы! Тупицы! Извольте немедленно прибыть сюда, господин ротмистр! Генерал-лейтенант велел вас срочно разыскать! – Слушаюсь! Через полчаса буду! – Да уж постарайтесь, господин ротмистр! Виктора Викторовича чуть кондрат не хватил, когда я ему доложил, что не сыскал вас! – Выезжаю немедленно! Даю отбой! Сбежав по лестнице, с саблей, поднявшей на ступенях оглушительный звон, ротмистр предстал перед своими слегка ошеломленными сотрудниками при полном параде. – Экипаж мне! – распорядился на ходу ротмистр. – Никонов остается в конторе за старшего, а я в штаб. Не поминайте, как говорится, лихом! ⁂ В Генеральном штабе, выслушав от военного министра все, что положено выслушать нерадивому подчиненному, Лавров под конец узнал и новость, заставшую его слегка приоткрыть рот. – Государь повелел мне завтра, сразу после обедни, вместе с вами явиться к нему. Аудиенция неофициальная, ротмистр, так что не рассчитывайте на парадные лестницы! Жду вас завтра утром, на дебаркадере Царскосельской станции железной дороги. Извольте приготовить подробнейший доклад о работе, проделанной со дня основания Разведочного отделения! У меня все, ротмистр! – Сахаров проглотил поданные ему адъютантом порошки, запил водой прямо из графина, передернулся от отвращения и отвернулся, показывая, что прием закончен. Пятясь, Лавров выбрался из начальственного кабинета, и, оказавшись в приемной, мелко перекрестил пупок. – Быстро вы, однако! – злорадно отметил порученец. – Что, на Дальний Восток загоняют, ротмистр? – Ошибаетесь, поручик! – улыбнулся Лавров. – Приглашен на тайную аудиенцию к государю-императору! И, оставив все присутствие с открытыми ртами, торжествующе громыхая ножнами сабли, Лавров покинул приемную. Про себя же подумал, что, скорее всего, предположение об отсылке на фронт весьма недалеко от истины. ⁂ Карета, мягко покачиваясь, несла визитеров к Екатерининскому дворцу в Царском Селе. Военный министр, хриплым шепотом, давал Лаврову последние наставления: – С государем не спорить! Не оправдываться! «Да, ваше величество!», «Никак нет, ваше величество». Пространных речей император терпеть не может – коли потребуется объяснение – пояснять коротко. Если что не поймет – спросит… Помогите-ка! Сахаров достал из внутреннего кармана мундира небольшой флакончик, пакетики с порошками. Сунул флакончик Лаврову, порошки ловко развернул и высыпал в рот. Замычал, требуя флакончик. Отдышавшись, покрутил головой: – Втравили вы меня, ротмистр, в историю с географией! Я вчера бумаги поглядел – почему не докладывали, что Департамент полиции с самого начала под ногами путается?! – Я докладывал, ваше высокопревосходительство! Шестнадцать докладных записок написал, извольте проверить! – Значит, плохо писали! Недоходчиво! – начал злиться генерал-лейтенант. – Таких бумаг через мою канцелярию за день пуда полтора проходит, – он замолчал, начал с силой растирать левую половину груди. – Сердце, ваше высокопревосходительство? – сочувственно догадался Лавров, припоминая порошки и едко пахнущий флакончик. – Сердце, – покорно кивнул министр. – Вот, глядишь, с вашей помощью и отправлюсь сердце лечить – в отставку! – Бог милостив, ваше высокопревосходительство! Вид у вас, простите за дерзость, вполне бодрый, шестьдесят лет, извините, сроду не дашь! – А вы дерзец, ротмистр! – пропыхтел Сахаров. – Чего это вы мне, как даме, комплименты рассыпаете? – Прошу простить, ваше высокопревосходительство! – Шестидесяти он не даст! Ну и поскриплю еще лет пять[130] – да и хватит, пожалуй. На покой и вправду пора! Ну, кажется, приехали! – Генерал-лейтенант перекрестился, поправил очки в тонкой оправе и выглянул в окно. С двух сторон набегали, махая кучеру руками, дежурные адъютанты. Распахнув двери – хотя карета не доехала до парадного крыльца, – защелкали каблуками: – Генерал-лейтенант Сахаров? Ротмистр Лавров? Его величество нынче избрал местом для утренней прогулки аллею у Висячего сада. Служба в церкви уже закончена – так что извольте следовать за нами! – и уже кучеру. – А ты, малый, к конюшням езжай! Позовут, когда понадобишься… Упруго шагая чуть впереди офицеров, адъютанты то и дело искоса поглядывали на явно отстающего военного министра, переглядывались и недовольно поджимали губы, однако поторапливать не осмеливались. Лавров же из солидарности тоже не торопился. Обойдя Зубовский флигель, провожатые несколько замедлили шаги, высматривая на дорожках и аллеях знакомую фигуру в полковничьем мундире. И наконец враз остановились, поджидая отставших визитеров. Глазами показали на мелькнувшую под аркадами Висячего сада фигуру Николая, забавлявшегося с любимым псом породы колли. – Его величество просил подходить к нему без церемоний, – дали визитерам последнее наставление адъютанты, и, отойдя немного в боковую дорожку, враз закурили, не желая уходить далеко от места встречи.