Карташов с Ларисой прошли в комнату. Она была меньше первой. В ней стояли только письменный стол, шкаф, книжная полка и кровать. Все было чистенько и аккуратно. В этот момент в дверь позвонили. Лариса и Олег почти одновременно вздрогнули и переглянулись. — Вы кого-то ждете? — шепотом спросил Карташов. — Нет, — так же шепотом ответила Галина Семеновна. — Открывать можно? — Конечно, можно, — разрешил Карташов. — Только я, пожалуй, постою рядом с вами. Приоткрыв дверь сначала на цепочку, Галина Семеновна обнаружила на лестничной площадке свою соседку из квартиры напротив, Марью Васильевну. Хозяйка закрыла дверь, чтобы снять цепочку, и через секунду открыла ее вновь. — Ты приехала, что ли? — начала соседка, еще не переступив порог. — А то я смотрю тебя совсем не видно, а ходит только какой-то негр. Просто жуть! Марья Васильевна зашла в прихожую и тут же, увидев посторонних людей, осеклась и растерянно проговорила: — Здрасьте. Ой, Семеновна, ты извини, у тебя гости, я как-нибудь в другой раз зайду. Ты когда обратно-то на дачу поедешь? Скоро? — Следователь Волжского РОВД Карташов Олег Валерьянович, — тут же взял инициативу в свои руки Карташов, проворно выхватив из кармана свое удостоверение. — Я думаю, что вы как раз зашли вовремя. Марья Васильевна, слегка побледнев и испуганно всплеснув руками, поднесла их ко рту и вытаращила глаза. Потом, опомнившись, она с ужасом спросила: — Господи, а что случилось-то? С дочкой что? — Совсем, что ли, рехнулась?! — отмахнулась от нее, как от нечистой силы Галина Семеновна. — Это же надо такое сказать! Вон жильца моего ищут, — мотнула она головой в сторону Ларисы и Олега. — Да мы вообще-то его уже не ищем, мы его нашли. — Карташов сделал скорбное лицо и добавил: — Вот только он этого уже не узнает. — Пьяный, что ли? — недоуменно покосилась на следователя Галина Семеновна. — Мертвый, — коротко сказал Карташов. — Батюшки! — опять всплеснула руками сердобольная соседка. — И кто же это его? Вроде бы он здесь тихо все время жил, не хулиганил… — С ножом в груди нашли его в городском парке. — Ужас какой! — прижала руки к груди Галина Семеновна. — А вы случайно не видели, кто к нему ходил? С кем он встречался? — осторожно поинтересовался Олег. — Да, я его часто встречала. Все время один, — Марья Васильевна задумалась, стараясь припомнить. — Нет, никого не видела… Вот только, — она уже в который раз всплеснула руками, — женщина к нему приходила. Не скажу, что часто, я ее раза два примерно видела, ну, или три. Точно уж не упомнишь. — А какая женщина? — встрепенулась Лариса. — Ну какая, обычная. Вот только старовата она для него. Возраст-то уже у нее не молоденький. Хотя, — махнула она рукой, — сейчас нравы-то какие, сами знаете. Все перепуталось, ничего не поймешь. То ли муж с женой, то ли мама с сынком, то ли папа с дочкой, — сокрушенно вздохнула она. Все это время Галина Семеновна неодобрительно посматривала в сторону соседки и участия в разговоре не принимала. Ей, похоже, было все равно, лишь бы побыстрей все убрались и дали спокойно заниматься своими дачными делами. — А вот, посмотрите, — Карташов достал фотографию Горецкой, — эту женщину вы здесь не видели? Марья Васильевна взяла фотографию и поднесла ее поближе к глазам. Рассматривала она ее достаточно долго. — Н-нет, — протянула она как-то неуверенно, — кажется, не видела. — Вы посмотрите внимательнее, — настаивал Карташов. — Может быть, прическа у нее была другая или макияж. Марья Васильевна наморщила лоб и стала снова изучать глазами фотографию. Пауза затянулась. Олег нетерпеливо переминался с ноги на ногу, но поторопить не решался. — Вроде бы как похожа она на ту, которая сюда приходила, — наконец заговорила старушка. — Но точно утверждать не могу. Та блондинка была, а эта вон темная какая-то. — А вы представьте ее со светлыми волосами, — перебил ее следователь. — Ну, может быть, и она, — снова неуверенно произнесла Марья Васильевна. — Вроде похожа. — Так кажется или она? — немного резковато насел на бабульку Карташов. — Узнать сможете, если что? — Нет, узнать не могу, — категорично вдруг отрезала Марья Васильевна. — Да и идти мне надо. И так вон как задержалась! А у меня еще не сварено ничего. И старушка направилась в сторону двери. — Так ведь и весь день можно проболтать! — продолжала ворчать она. — Вы отказываетесь нам помочь? — повысил голос Карташов. — Не знаю я ничего, не знаю… — Марья Васильевна взялась за ручку двери. — Приведите мне ту блондинку, тогда я скажу, а так — не знаю… Семеновна, давай выпускай меня отсюда! Галина Семеновна, с неприязнью окинув взглядом своих непрошеных гостей, отперла дверь и выпустила соседку на лестничную площадку. Она явно намекала Ларисе и Карташову, что им тоже пора уходить. — Еще один момент, — подняла вверх палец Лариса, — можно еще раз заглянуть в комнату Андрэ? — Пожалуйста, — не скрывая своего недовольства, буркнула хозяйка. Лариса прошла в комнату и осмотрелась вокруг. Что хотела здесь увидеть, она, пожалуй, объяснить не могла. Просто захотелось осмотреть вещи. Порой они говорят гораздо больше о своих хозяевах, чем что-либо еще. — А книги эти ваши? — спросила она у хозяйки, подходя к книжной полке. Галина Семеновна, мельком взглянув на полку, тут же ответила: — Почти все мои. Но вот этих, — указывая на книги русских классиков, — у меня не было. «Наверняка квартирант что-то читал», — подумала Лариса и заглянула под подушку. У нее самой была такая привычка — класть книги в это самое место. И она обнаружила на простынке небольшую книжицу. Лариса подняла ее и прочитала имя автора: Антон Неводов. Это был сборник стихов. Причем автор ей был совершенно неизвестен. — Что-нибудь нашла? — подошел к ней Карташов. — Да вот, — рассеянно перелистывая страницы, показала она ему книжку. — Кстати, очень сентиментальные стихи, — и, открыв наиболее истрепанную страницу, она продекламировала четверостишье: Мамина косынка легкая из газа, И твоя слезинка заискрилась разом. Улетела птицей легкая косынка, На ладони нежной белая снежинка. Следователь Карташов, понимавший, видимо, в поэзии так же, как студент театрального училища в токарных станках, кивнул в знак согласия. — Кстати, судя по истрепанной странице, они Андрэ очень нравились. И странным мне кажется все это, — задумчиво заметила Лариса. Хозяйка тем временем совсем приуныла и решила, наверное, что ее «гости» никогда уже не уйдут. Заметив это и еще раз оглядев все вокруг, Карташов кивнул Ларисе на дверь, показывая таким образом, что им пора. Она встала и направилась к выходу. — Комнату я пока вынужден опечатать, — обратился Карташов к Галине Семеновне. И, опережая ее протест, тут же добавил: — Это ненадолго. До выяснений всех обстоятельств дела. А то, может, родственники какие найдутся… — Какие уж тут родственники! — совершенно расстроенно заметила хозяйка. И, махнув рукой, ушла на кухню, вероятно, для того, чтобы не видеть подобного вандализма по отношению к ее жилплощади. Карташов повесил пломбу на дверь комнаты, и они с Ларисой поспешили на выход. — И что ты обо всем этом думаешь? — спросил следователь. — Пока еще не знаю, но… Опять Горецкая… — Лариса посмотрела на Карташова цепким взглядом. — Да мало ли что она могла тут делать! Может быть, в роль входила, — отмахнулся Карташов. — Я понимаю: Горецкая — жена депутата, пусть и местного масштаба. Кому охота связываться. Тем более вызывать на допрос, — в интонации Ларисы послышалось ехидство. — На какой допрос? — возмутился Карташов. — Ты что?! В качестве кого я ее вызову? Свидетельница? Обвиняемая? Нет, — он сделал категоричный жест рукой. — Пока не будет фактов, я не имею права. — Просто боишься, — спокойно констатировала Лариса.