– Она говорит, что с мужем приехала… Не русский, узкоглазый, в финской дубленке? Ты, морда протокольная, почему сразу не могла сказать, что она с иностранцем приехала? Я ей предъяву накатила, а оказывается, не по теме. Дай сюда список жильцов. Как ее зовут? Разобравшись в ситуации, женщина на том конце провода вернулась к Федосеевой. – Марина, тут накладочка вышла, с кем не бывает! Мариночка, а вы почему с мужем двухместный номер не взяли? Экономите? – Все вопросы к мужу. – Да ладно, что ты как не родная! Марина, он тебе настоящий муж? А кто по национальности? Вьетнамец? Не хило. Приезжали тут как-то ребята с Вьетнама, хороший заказ сделали. Марина, ты не обиделась? Послушай, солнышко, вы не хотите развлечься? Мы к вам девочку пошлем, она универсалка, и тебя удовлетворит, и мужа. Ты же не ревнивая? Современная женщина не может быть ревнивой. Что, девочку не надо? Марина, у вас с мужем должны остаться самые приятные воспоминания о Москве. Лесби-шоу не желаете посмотреть? Откровенные сцены, девушки – высший класс! Во всей Москве таких красавиц не найти. Ты, Марина, не спеши с ответом, с мужем посоветуйся, а я вечерком перезвоню. Чао, дорогая! Джо вернулся около четырех часов дня. – Соскучилась, проголодалась? Поехали обедать… Стоп! У тебя чего такое загадочное лицо? – Сутенерша звонила. Спрашивала, не хочешь ли ты лесби-шоу посмотреть. – Ха! Нашла чем подивить. Лесби-шоу. Приедут две замызганные иногородние чувихи и будут целоваться да раздевать друг друга. Отстой! То ли дело раньше было. Помнится, году так в 1986-м попал я на подпольное представление. Представь: полутемный зал, ярко освещенная сцена. На ней мужчина и женщина совершают половой акт. Билеты на это шоу стоили как импортный магнитофон, но достать их было невозможно – только для своих, проверенных. Сейчас бы я на эту пошлятину смотреть не стал, а тогда аж дух захватывало. На крыльце гостиницы Джо сказал: – Прикинь, вчера я заплатил отдельно за номер и отдельно за себя. Сегодня заступила новая смена, и деньги снова потребовали. Беспредел какой-то! И требуют-то доллары, а не рубли. Двадцать баксов за беспрепятственное посещение своего номера в любое время дня и ночи. Деньги требуют за мое пребывание с тобой в номере, который полностью оплачен. До ресторана Марина и Джо прогулялись пешком. Вьетнамец выступал в роли экскурсовода. О каждом примечательном здании он мог рассказать забавную историю, скорее всего выдуманную или почерпнутую в источнике, не заслуживающем доверия, но Марине все, что рассказывал Джо, было интересно, все в новинку. Она была очарована огромным красивым городом, который до этого видела только по телевизору. За обедом они распили бутылку красного сухого вина, повеселели. Обратно возвращались в сумерках. Джо еще днем присмотрел валютный магазин и решил напоследок поразить Марину – купить ей что-нибудь эксклюзивное, сапоги «Саламандра», например. «Выбирай любые. На ценник не смотри. У меня денег на все хватит». Чтобы сократить путь до магазина, Джо пошел напрямик, через дворы, но не учел, что Москва 1993 года была совсем не такой, как во времена его студенчества. На заре капитализма в каждом дворе столицы России была своя банда, беззастенчиво грабившая прохожих. – Стоять! – раздался грубый окрик из темноты. От ближайшего подъезда к Марине и Джо подбежали трое парней, преградили путь к проспекту. В руках у одного из них был нож с длинным лезвием. Парень не думал скрывать оружие. Напротив, он держал нож лезвием вперед, как бы демонстрируя решимость в любой миг пустить его в ход. «Все, мамочка, приехали, – с замиранием сердца подумала Федосеева. – Если рыпнемся – обоих прирежут». – Слышь, ты, узкоглазый, – сказал один из парней, – у нас новые обычаи. Кто ходит по этому двору, тот нам дань платит. Ты… Дальше он ничего сказать не успел. Молниеносным движением Джо ударил его кулаком в горло, развернулся и каблуком ботинка разнес человеку с ножом коленную чашечку. Третий грабитель опешил, не сразу сообразил, что ему лучше убежать, а не ждать, когда вьетнамец изуродует и его. – Ты, это… ты не так понял… Парень попятился, встал в оборонительную стойку, сжал кулаки. – Говорила мне мама: не ходи в Москве по подворотням, – пробормотал Джо. – Смотри! Вьетнамец вытянул левую руку в сторону, щелкнул пальцами. Грабитель машинально посмотрел, куда показывает незнакомец, отвлекся и пропустил удар ногой в висок. – Уходим! – скомандовал Джо, схватил Марину за руку и быстро вывел на проспект. – Как интересно стало жить в этом городе! – весело сказал он, оказавшись в толпе москвичей. – Во времена моей молодости меня узкоглазым никто не называл и налог за перемещение по дворам не требовал. Марина, прекрати дрожать! Успокойся. Сделай глубокий вдох и медленно выдохни. Запомни: ничего не случилось. Мы просто гуляем, наслаждаемся зимней Москвой. – Ты никого не убил? – спросила перепуганная Федосеева. – Хочешь вернуться, первую помощь оказать? Не думаю, что оценят. Джо, дав приличный круг по городу, повернул к гостинице. – Марина, забудь об этой стычке. Ничего не было. Ты приехала в Москву, сидела в номере, потом прогулялась по городу, в подворотни не заходила, грабителей не видела. Меня вообще в Москве не было. В самолете с тобой летел какой-то проходимец, который украл паспорт у Дао. Сам Дао из Сибири не выезжал, это могут подтвердить свидетели. И потом, помяни мое слово, никто не пойдет в милицию заявление писать. Тот фраер, которому я ногу сломал, в больнице скажет, что сам упал. Такова нынче жизнь: получил по рылу – сам виноват. В номере Джо с порога велел девушке раздеваться. – Дай я в душ зайду, – попросила Марина, но он и слушать не захотел. Скинув с себя одежду, Джо повалил девушку на кровать и слился с ней. Марине было не до секса. Она покорно лежала, закрыв глаза. «Вот так поездочка! – раз за разом думала Федосеева. – Вот так город Москва! То проститутки, то сутенерши, то бандиты в подворотне. Ей-богу, у нас в Сибири спокойнее и надежнее». Насытившись любовью, Джо откинулся на спину, расслабился. – Все, адреналин вышел! – с удовлетворением сказал он. – Кровь остыла. Самое время закурить. Вьетнамец поднялся, нашел сигариллы, сел напротив Марины, чиркнул спичкой. – После смертельной опасности единственное желание – полюбить женщину, остудить кипящую кровь. Со мной такое уже было в Камбодже. Наша колонна попала под обстрел «красных кхмеров». Меня ранило в руку. Вот тут видишь шрам? Это тогда зацепило. Командир бригады, когда узнал, что меня ранило, пришел в ужас. Представь, мой дядя – высокопоставленный политработник, член ЦК компартии Вьетнама. Я тебе не говорил, что мой дядя – генерал? Он был против, чтобы я в боевых действиях участвовал, но мне, по молодости, было на все плевать, вот я и напросился на войну с полпотовцами. Короче, привезли меня в полевой госпиталь, а там – медсестры! Я, не дожидаясь первичного осмотра, затащил первую попавшуюся сестричку в пустую палатку. Она визжит, брыкается. Я – весь в грязи, бинт слетел, с руки кровь капает. Начальник госпиталя прибежал, заглянул в палатку и как скомандует: «Рядовая! Отставить сопротивление! Лейтенант, даю тебе пять минут, и бегом на обработку раны, пока инфекцию не занесли». Классно было в Камбодже, есть что вспомнить. – Скорее бы домой, – вздохнула Марина. – Успеешь. Самолет у нас завтра после обеда. Сдадим номер, съездим в другую часть города, я куплю тебе подарок на память о Москве. Немецкие фирменные сапоги хочешь? Дома скажешь, что в столице за копейки купила. – Какая Москва? Я родителям сказала, что в Новосибирск с подругой поехала. Они меня и так черт знает за кого в последнее время считают, а уж после Москвы так совсем разговаривать перестанут. – Потерпи немного. Все идет как надо. Когда закончу дело, я тебе отдельную квартиру куплю. Будет где с мужчинами встречаться. 26 В субботу Джо встретился с Сергеем Козодоевым. – Мастер, пойми меня правильно. Ничего личного, никаких намеков на лапотную Русь, но правда есть правда. Вы, русские, со времен Петра I благоговеете перед всем иностранным, особенно западным. Все, что пришло к вам из-за границы, – шик-модерн, все отечественное – отстой, совок, прошлый век. В начале недели я встретился с дядей в Москве. Зашли мы в магазин. На прилавке лежит огромная рыбина. На ценнике написано «Осетр. США». Помилуйте, что за страна происхождения? Откуда осетру взяться в Северной Америке? Всех осетров ловят в бассейне Каспийского моря, то есть они или русские, или иранские. Но нет! Продавцы знают, что если к русскому осетру прицепить ценник с магическими буквами «США», то товар гарантированно раскупят. – Джо, – мрачно сказал Сергей, – я надеюсь, ты не собираешься прочитать мне лекцию о русском менталитете и реформах царя Петра? Я еще помню школьный курс истории: окно в Европу и все такое. – Прости, увлекся! Так вот, о дяде. Я не рассказывал о нем? О, это влиятельный человек, член ЦК компартии Вьетнама, генерал. В Москву он прилетел по приглашению посла. Какие дела были у дяди в России, я не знаю, но кое-что мне удалось разведать. Летом этого года «Газпром» поглотит всех независимых игроков на газовом рынке Сибири. Твою компанию они собираются купить за символическую цену. – Предположим, что так. Тебе-то какое дело? – Я могу помочь продать СГТС за хорошие деньги. – Продать и я могу. Все дело в цене и сроках. – Восемьдесят пять процентов от общей стоимости активов тебя устроит? Срок – месяц. Деньги – наличными. – Чего, чего? – поразился Сергей. – Ты представляешь, сколько стоит «Сибгазтранссервис»? Как ты обналичишь такую сумму? Это невозможно. – Для тебя невозможно, а для новой фирмы – запросто. Я же неспроста начал разговор с ремарки о преклонении русских перед всем иностранным. Новая фирма должна иметь международную форму собственности, тогда никто не посмеет ее тронуть. Любое покушение на собственность фирмы с участием иностранного капитала чревато скандалом на уровне межгосударственных отношений. На это никто не пойдет. Я предлагаю учредить советско-вьетнамскую… тьфу, прости господи, чушь несу! До сих пор не перестроился вместо слова «советское» говорить «российское». Так вот, мы учредим российско-вьетнамскую фирму с формой собственности, соответствующей российскому акционерному обществу закрытого типа. Акционеров будет два: ты и гражданин Вьетнама. Доли в фирме распределим так: тебе девяносто пять процентов, второму акционеру – пять. – Много, – не задумываясь, возразил Козодоев. – Второму участнику хватит и половины процента. Даже четверти. Четверть процента – приличные деньги за номинальное участие. – С суммой меньше процента не получится, – мягко возразил Джо. – Дело тут вот в чем. Чтобы вновь образованную фирму не воспринимали как структуру, созданную для мошенничества, она должна быть зарегистрирована за границей. Вспомни: все заграничное – надежно, защищено международным правом и неподкупными судами. Я поговорил в нашем торговом представительстве. Они советуют зарегистрировать фирму в Ханое. По вьетнамским законам доля участника в уставном капитале фирмы не может быть меньше процента. – Джо, то, что ты предлагаешь, – это вариация дела, начатого моим отцом. Единственное изменение – это оболочка новой фирмы. Если… – Какой ты нетерпеливый, мастер! – перебил вьетнамец. – Дай мне двадцать минут времени – я расскажу тебе весь план, и ты оценишь его реалистичность и простоту. – Валяй, – небрежно разрешил Сергей. Идея с созданием совместной российско-вьетнамской фирмы Козодоеву понравилась, но он решил не высказывать заинтересованность раньше времени. «Посмотрим, что этот узкоглазый придумал. Если дело стоящее, я вкуплюсь, если нет, то пообещаю подумать, а потом откажусь от сделки под благовидным предлогом. Ссориться с Джо мне не с руки. Пока не с руки, а потом можно будет послать его куда подальше». – Счет насчет счета каждый считает на своих счетах! – бойко проговорил Джо русскую скороговорку. – Новую фирму мы назовем «СибХанойПромИнвест», или СХПИ. – Слишком вычурно, – недовольно заметил Сергей. – Попроще нельзя? – Чем авторитетнее название, тем лучше. Вдумайся: «Проминвест». От этих слов веет жаром мартеновских печей и серьезными деньгами, а словосочетание «СибХаной» указывает на прочные связи между богатой природными ископаемыми Сибирью и Вьетнамом с его неисчислимыми людскими ресурсами. По-моему, название отличное. Я его в самолете придумал, когда из Москвы летел. – Давай дальше. Но вначале оговорим, кто будет вторым участником фирмы. Ты? – Мастер, я – никто. У меня даже действующего паспорта нет. Твоим компаньоном я предлагаю назначить нашу общую знакомую с красивым вьетнамским именем Ми. – Согласен. Ми состоит в штате СГТС, так что на первых порах вопросов не будет. – Вопросов вообще не будет, – заверил Джо. – Договор о создании фирмы мы заключим в торговом представительстве СРВ в Москве. Сотрудник представительства с нотариально заверенной доверенностью вылетит в Ханой и зарегистрирует фирму в столице Вьетнама. Здесь, в Сибири, о ней и знать никто не будет. – В какую сумму обойдется основание фирмы? – По нашим законам уставной капитал акционерного общества не может быть меньше тысячи долларов США. Плюс накладные расходы: нотариус, проезд сотрудника представительства во Вьетнам и обратно, командировочные ему… Тысяч пять по безналичному расчету переведешь – на все хватит. – Я наличными заплачу.