Я прильнула к Андрею, наслаждаясь прохладным летним вечером. Адвокат обнял меня за плечи, поцеловав в висок, и рассказал о своей семье. — …Симка был трудным подростком. В двенадцать лет умерла его мать, а отец работал пожарным и задохнулся в дыму, когда парню едва стукнуло пятнадцать. Детдом — не то место, где помогут пережить психологическую травму. Сим угнал машину — решил убиться. Но не смог. Его так и нашли с машиной вместе. Он плакал от собственной трусости, от непонимания, как жить дальше и, главное — зачем. Дело закрыли практически сразу по отказу от заявления потерпевшей стороны. Сердце рвалось на части, глядя на мальчишку. — Так это была твоя машина? — Моя. Я привёл Симку домой прямо из участка, родители взяли над ним опеку. И благодарнее сына я не видел. Он справился с психологическим ударом, хотя тот наложил отпечаток на его жизнь и выбор профессии. Сейчас у него свой интересный бизнес, но Сим помогает мне в качестве официального помощника… * * * Есть люди, с которыми всё получается. Легко получается. Что угодно получается легко. С такими людьми легко пить кофе, не боясь капнуть на белую блузку и почувствовать неловкость. С ними легко, даже если окажешься на светском приёме в грязных кроссовках. Такие люди понимают всё. Абсолютно всё. Им не надо лгать, не надо ничего объяснять, не надо ничего выпрашивать и на что-то намекать. Они понимают, что в жизни есть место всему и часто невовремя. Они испытали это не раз на себе. С такими людьми легко. С ними всё всегда получается. Само собой. Естественным образом. Таким человеком был Андрей. Последние две недели у нас было мало время на общение, но я не чувствовала себя забытой, второстепенной. Андрей звонил утром, чтобы попить со мной по телефону кофе и пожелать успешного дня. Он, когда мог, ждал меня на обед в суши-баре или кафе со шведским столом. Он интересовался моей работой, но я рассказывала о своих успехах обтекаемо, не вдаваясь в подробности, где работаю. Мы гуляли по городским улицам, взявшись за руки, и я, вспоминая уроки массажа, не спешила испытывать новые умения на мужчине. Мне не хотелось привносить в наше общение что-то искусственно навязанное. Мне нравилось всё, что между нами происходило и то, что главное ещё не случилось. Я чувствовала влечение к Андрею, и чувствовала его желание, когда он целовал меня. Научившись с помощью Максима понимать язык тела, я видела, как стремится ко мне Андрей, но мы оба будто чувствовали, что время ещё не пришло. И с удовольствием общались, как подростки, неистово желавшие, но всё же отодвигавшие волшебный миг плотской любви. Мне казалось, что это станет поворотным моментом. Окончательным решением. Андрей стал неотъемлемой частью моей жизни. И первым мужчиной, которого я не сравнивала с бывшим мужем. О Марате мы больше не говорили ни с Леной, ни с Андреем. Но он стоял между нами тяжёлой тенью моего прошлого. Я боялась признать, что разрушила семью собственными руками. Меня не отпускало чувство вины, что оставила дочерей без отца, что надолго лишила Марата общения с детьми. Я была благодарна ему, что он навёрстывал упущенные возможности. Благодарна, что не звонил, не вмешивался в мою жизнь теперь. Я постоянно думала о бывшем супруге и всё больше понимала, что Андрей прав — пришла пора ответить за свои решения. Пришла пора выслушать Марата. Поздно, но я должна услышать то, что боялась услышать. Что боялась узнать все эти десять лет — узнать, что зря разрушила свою семью. Я понимала теперь, что натворила. Но не понимала… Что делать теперь? Я не могла объяснить на суде, почему требую развода. Не могла упрекнуть Марата в плохом отношении ко мне или детям, не могла… боялась признаться себе, что боюсь испытать снова всё то, что заставила вытерпеть Лариска. Мне было очень тяжело простить мужа. Даже не простить. Забыть его измену. И быть счастливой дальше. А я была счастлива с ним. Измена с соседкой стала единственным пятном в наших отношениях. Как та точка на белом листе, что нарисовал шеф. Я теперь понимала, что она значит. Теперь я видела белый лист, а не маленькую грязную точку. И, воспользовавшись командировкой Андрея и совпавшими с Леной выходными, я с волнением набрала номер бывшего мужа. — Привет, Оксан. — Привет… Это было единственное, что я могла сказать. Просто не знала, о чём говорить. Будто не бывшему мужу звонила, а постороннему человеку. Будто нам поговорить не о чем. Будто ничего никогда нас не связывало. Я тёрла в замешательстве лоб и ходила по комнате, машинально собирая разбросанные Данилом игрушки. — Как ты? — Нормально. А ты? — Оксан, давай увидимся? Прямо сейчас. Где ты? — У Лены. — Приезжай домой, я жду тебя. — Марат… я не знаю даже… — Боишься меня, что ли? С чего бы только? — Нет, конечно, не в этом дело. — Боишься не меня, а что вернёшься ко мне? В этом дело? — Нет. — Я жду тебя. Дома. Марат положил трубку. Ещё недавно я вынашивала план, как вернуть мужа. План обрастал диалогами, монологами, деталями, нюансами «случайных» встреч и намёков, слов, поцелуев и страстного примирения. И всё это оказалось ненужным. Нужно было просто позвонить и… прийти домой. Домой. Туда, где я была счастлива. И несчастна. Туда, где мы любили друг друга… Я села на диван в полной растерянности. Сердце бешено колотилось. Я не ожидала, что всё повернётся вот так. Ждала, что мы встретимся «на нейтральной полосе», в кафе, например. Уже и слова были приготовлены, и аргументы и вопросы... Домой. Такого смятения я не испытывала никогда. Но сделав шаг, надо идти до конца. Как бы тяжело и страшно не было. Сильно постаравшись взять себя в руки, я умылась холодной водой, переоделась и вышла во двор, где гуляли Лена с Данилкой. — Оксан, ты надолго?