— Я… к Марату. Ненадолго. Надо поговорить. По лицу подруги промелькнула тень, чуть дёрнулись брови и губы, но голос прозвучал, как обычно. — Мы тут с мамами решили собрать деньги и заказать нормальную детскую площадку и резиновое покрытие, которое ты на московских фото показывала. Я сказала, что ты расскажешь сама про него. — Да ничего особенного, сложность в том, что резину надо часто восстанавливать, латать, как ямы на дорогах. Кто это будет делать? Там же специальное приспособление, разогревающее и заливающее и тут же разглаживающее покрытие. Слушай, на вот, возьми смартфон, тут фотографии есть, где уличные тренажёры, как раз хорошо видно это покрытие. Если что, звони на номер Марата. Последний набранный. Я недолго, потом в торговый центр поедем, Данилку в парк развлечений сводим, мне зарплата капнула на карту. — Нет, ты мой тогда возьми телефон, Марату я звонить точно не буду. — Давай. Я быстро. Лена едва заметно кивнула и, обменявшись смартфонами, вернулась к группе мамочек. А я медленно, собираясь с силами и мыслями, шла в сторону дома. Идти всего три автобусных остановки, но так хотелось, чтобы они были бесконечные. Перед встречей не надышишься. В подъезд я вошла минут через пятнадцать. Остановившись у двери квартиры, стараясь унять колотящееся сердце, шумно выдохнула и потянулась было к кнопке звонка… но почему-то почувствовала, что дверь не заперта. И нажала на дверную ручку. — Оксана?.. — Марат вышел из комнаты на звук хлопнувшей двери. — Проходи. Рад, наконец, увидеть тебя. Я замялась на пороге. Зачем-то схватилась за дверную ручку, но сразу же её отпустила. — Тоже рада видеть тебя, Марат. Бывший мой мужчина немного развёл руки, раскрыв ладони, будто приглашая в объятия. Я скинула туфли и шагнула к нему — в любящие руки родного человека. Удары наших сердец отдавались в груди единым мощным ритмом. Марат уткнулся губами в мой висок и держал так крепко, словно боялся выпустить перед лицом смертельной стихии. А я искала в нём спасения. Я искала спасения в том, перед кем виновата. И знала точно — он всё поймёт. И сможет простить. Уже простил. Даже не понимая, в чём его вина… моя вина. Мы простояли долго. Я «слышала» каждую мысль Марата и была уверена, что он знает, о чём думаю я. Мы разговаривали молча. За нас говорили крепко сжимавшие друг друга в объятиях руки, стекавшие по щеке и замершие в глазах слёзы, тихие вздохи и уткнувшиеся в шею губы. Мы не испытывали в тот момент влечения. Это были объятия, завершившие долгий путь друг к другу. Между нами не было страсти. Но было нечто, что становится ценнее со временем… с возрастом… опытом… с пониманием жизни и собственных ошибок. Я положила ладошки на щёки бывшего супруга, кончиками пальцев разглаживая морщинки у его глаз. — Ты по-прежнему хорош, даже лучше стал. Тебе идут морщинки… и седые виски. Ты такой солидный теперь. Только уголки глаз и губ немного опустились. Грустные. — А ты не изменилась. Будто старшая сестра наших дочерей, хоть и морщинки появились. И губы… тоже грустно опустили уголки. И ты поправилась немного. Теперь ты стала ещё женственнее и привлекательнее. Наверное, наконец, забросила фитнес и перестала оттачивать фигуру? — И стала есть пирожные. — Почему, Оксана? Что я сделал? Это был трудный вопрос. Но ещё труднее был ответ. Две равновесные чаши весов, на которые сложились начавшиеся отношения с Андреем, и… ощущение новых отношений с Маратом. Я простила его и смогла бы снова быть с ним счастливой, но сможет ли он? Не встанет ли однажды между нами десять лет разрыва? Не вспыхнут ли позже, когда уляжется восторг воссоединения, ссоры и взаимные упрёки? Не будет ли ошибкой всё начать сначала? Мы изменились за эти годы, стали другими, и уже ничего не будет по-прежнему. Но стоит ли тогда рассказывать Марату о той сцене в кабинете? Зачем тогда сейчас обвинять в том, что придумала? Зачем заканчивать отношения, оставляя его с чувством вины в том, в чём его вины нет? — Ты не сделал ничего, за что тебя можно было бы упрекнуть. — То есть, когда ты на суде говорила, что просто разлюбила — это была правда? — Тогда мне казалось, что да. Потом поняла, что ошибалась. — Когда поняла? — Когда не сложились новые отношения — Потом не сложились вторые новые. Потом третьи. — Откуда ты знаешь? — Девчонкам казалось юморным, что ты сбегаешь со свиданий, отталкиваешь кавалеров перед «угрозой» оказаться в их постели. Но я взрослый человек и понимал — ты стала бояться доверять. — Я всех сравнивала с тобой. И не находила того ощущения счастья и уверенности, которые давал ты. Ты ни в чём не виноват, Марат. Это я натворила дел. Прости... если можешь. — Не виноватых не бывает, Оксана. Это я сломал тебя. — Почему ты не женился? — По той же причине — сравнивал с тобой. — А женщина с мальчиком? — Вероника, бывшая секретарша, жена Варлея. Она умеет разрушить жизнь себе и людям так, походя, между делом. Не прикладывая к этому особых стараний. Марат выпустил меня из объятий и за руку подвёл к дивану. Мы сели, облокотившись на высокую спинку и повернувшись друг к другу. Мужчина не отпускал мою руку.