— Байт Аль Джаузза… — Красиво, — говорю. — Ничего не напоминает? — Нет. — Это Бетельгейзе на арабском, Лея. Теперь она всегда с тобой. Бетельгейзе, значит? Глава двадцать вторая. Пекло Cody Francis — Rare Love @WTF_LEO: Месячные. Вначале я долго не могу понять. Затем вспоминаю: ах да, я же спрашивала, что он ненавидит больше всего. Откладываю телефон в сторону и кошусь на Лео. Вряд ли то, во что он уделал свою дорогущую рубашку, считается месячными, но нелюбовь его мне вполне понятна. Лео пристёгивается в кресле, и я замечаю, что у него дрожат руки. — Лео? — Да? — Ты в порядке? — В полном. — У тебя руки трясутся. — А, фигня, — отмахивается. — Давай закажем вина? — предлагаю универсальное средство. Лео зовёт проходящую мимо Моник: — Девушка, можно нам вина? — Да, конечно, — улыбается та. — Два бокала? — Два, но не бокала. Будьте добры две бутылки белого вина из меню для бизнес-класса, — многозначительно ей улыбается, одновременно укладываясь полулёжа, насколько это возможно, в своём кресле, раскинув руки и запрокинув голову на его спинку. Смотрит в иллюминатор. — Это так странно… бесконечный день. Когда ни глянешь, видишь одну и ту же картину: солнце там же, света столько же. Будто время остановилось, — задумчиво произносит. — Если бы тебе предложили полететь в опасную экспедицию на солнце, как в фильме «Пекло», ты согласился бы? — А ты? — Абсолютно точно да, — не раздумывая, отвечаю. — Никакой ты, к чёрту, не бухгалтер! — А кто? — Да кто угодно, но только не это! — В детстве я хорошо рисовала и мечтала учиться в художественной школе. — Твоя мечта сбылась? — Папа считал, что все художники нищеброды, а бухгалтер в любые времена накормлен. — Сытно? — Не жалуюсь. Ты не ответил по поводу путешествия к поверхности солнца. — Расскажи, о чём фильм. Насколько опасно это путешествие? — Если коротко, то Солнце вот-вот погаснет. Последняя надежда людей — корабль, напичканный водородными бомбами. Лететь придётся годы, но это путешествие в один конец. — Моё решение зависело бы от одного исходного условия. — Какого? — Наличия семьи. — Ты хочешь сказать, будь у тебя дети, ты никогда бы не решился на уникальный опыт, упустив один шанс на семь миллиардов? — Ну, с математической точки зрения, сколько человек было в команде звездолета? — Хорошо, один шанс на миллиард? — Да, профукал бы. И не только при условии наличия детей, жены тоже. И даже не жены, а просто близкого человека. Мы в ответе за тех, кого приручили, разве не помнишь? Мои глаза округляются: — Обалдеть… Ты не полетел бы спасать мир?! У каждого человека имеется ворох близких, начиная с родителей и заканчивая… — Родители — это не та степень близости, о которой я говорю. — То есть, матерью можно пожертвовать? — Я не несу за неё ответственность — это обязанности моего отца. У каждого человека своя роль и свои обязанности. Моя зона ответственности — это только моя семья, и не важно, сколько в ней человек. Если бы мне предложили полёт к поверхности Солнца, это был бы единственный случай, когда я пожалел бы, что не одиночка. Моник приносит бутылку в белом чехле и два бокала — прямо как в ресторане. — А где вторая? — озадаченно вопрошает Лео. — В холодильнике. Я принесу позже, чтобы не согревалась. — Нет-нет-нет, — качает головой Лео, вынимая из её рук бутылку и штопор. — Несите прямо сейчас, мы не будем прерываться. Верно, Лея? — Угу, — киваю. — Иногда сделанная не вовремя пауза может испортить всё дело… — Главное, чтобы она не была слишком длительной! — подмигивает Лео, угадав мой намёк. — Почему из всех десятков людей на борту этого самолёта Клэр призвала на помощь именно тебя? — спрашиваю его, пока он разливает вино в бокалы. — Мы спорили, когда мимо проплывала эта беременная дама, ну и я пошутил, что могу и роды принять, если жизнь заставит. Кто ж знал, что она и в самом деле надумает рожать? Чин-чин? — Чин-чин… Пошутил?! Серьёзно? Уууум, вкусное вино! — Мне тоже понравилось… Ещё бы! Вино улётное, Лео даже прикрывает глаза, когда пьёт. И руки сразу перестали трястись. — Так ты взял на себя ответственность за двоих людей, потому что не вовремя ляпнул шутку? — Ну… Я не совсем белый лист в этом вопросе. А ведь и правда — там, в том тамбуре для стюардесс, он не выглядел беспомощным. Лео видит на моём лице всю турбулентность моего сознания, и спешит вывести в безопасную зону: — Было время, был повод, я прошёл подготовку по экстренному родовспоможению. Мыслей нет, логика бьётся в конвульсиях, голову распирает нечто среднее между восторгом и недоверием: — Даже такому нынче учат? — Всему учат, если есть спрос и платёжеспособные студенты. — А что на эти курсы привело тебя?