– Вы же видели только штыковой бой! – холодно заметил комбат – не видели ни стрелковой подготовки, ни боя без оружия! Ни один общевойсковой боец не сладит один на один в рукопашной с нашим бойцом! И стреляют они гораздо лучше пехотинцев – огневая подготовка у нас на высоте, патронов не жалеем. Так что напрасно вы так пренебрежительно отзываетесь о нашей части, капитан! И вообще – я считаю, что в будущей войне – если она будет, конечно – штыковой бой это анахронизм. И если мы его изучаем, то это только потому, что бойцу спецназа положено его знать! Главное – огневая подготовка! Точная стрельба, вот залог успеха! Пробежал, точным выстрелом убил врага – и дальше! Ооо…как все запущено! Вот тебе и хрен…комбат спецназа! – Товарищ полковник…вообще-то это не стрелковый батальон, а спецназ – не выдержал я – А если у бойца закончатся патроны, или же у него не будет времени перезарядиться, и на него уже бежит противник? Спецназ – всегда воюет на короткой дистанции – если, конечно, боец не штатный снайпер. И спецназовцы должны уметь все для ближнего боя. Когда перейдете в подчинение Комитета, вы будете выполнять в основном не армейские, а специальные задачи: борьба с терроризмом, разведка и…в том числе – захват особо охраняемых объектов противника. На мой взгляд, сейчас ваш батальон представляет собой улучшенную копию любого стрелкового батальона. А это неправильно. – Кстати, комбат – вмешался Аносов – Поговаривают, что хотят ввести контрактную службу. И вот эти самые контрактники – тоже будут пополнять ряды частей спецназа. – То есть? – удивился полковник, глядя на то, как хромающие и охающие бойцы с помощью товарищей потянулись в сторону медпункта – И как это все будет выглядеть? – Можно, я поясню, товарищ генерал? – попросил я – Это будет выглядеть так: например кто-то из ваших дембелей пожелал остаться в армии и послужить родине – за оклад и положенное довольствие. Хороший оклад! Высокий! И он служит, и не только где-то на складе, или инструктором – как сверхсрочник, а по-настоящему служит. В случае надобности – участвует и в боевых действиях. Это будут сержанты, старшины, прапорщики. Ну или просто рядовые. Ведь на самом деле что получается – вы учили этих бойцов, два года делали из них боеспособную часть. А они…рраз! И на гражданку! И вам заново учить, и часть снова потеряла в боеспособности. Уверен, когда вы в Чехословакии душили мятежников, у вас под началом были НЕ ЭТИ бойцы! ТЕ бойцы дело знали! Так вот очень дельно было бы, если бы у вас служило много контрактников. И неплохо было бы, если бы замполиты уже провели беседы с бойцами на тему: «Не хочешь ли ты остаться служить по контракту». В ближайшие дни вопрос с контрактной службой должен решиться. – Интересно – задумался комбат – Подумаем! А вам…Маугли, спасибо за демонстрацию вашего великолепного умения. Честное скажу – такого еще не видел и не ожидал увидеть. Наверное вы правы насчет штыкового боя. Но что все-таки скажете насчет огневой подготовки? Как думаете, на что нужно сделать упор? – На все – честно ответил я – Спецназовец должен уметь стрелять из любого оружия. Любого! И непросто стрелять, а еще и попадать. Нажать спуск и пальнуть в белый свет и обезьяна сможет. А вот попасть… У каждого бойца должен быть автомат и пистолет. И нож. Не штык-нож, вернее – не только штык-нож, но еще и полноценный боевой нож. А что касается рукопашного боя… И я рассказал комбату и присутствующим старую-престарую байку о спецназовце, который потерял все – начиная от огнестрельного оружия, и заканчивая ножом и саперной лопаткой. Потом нашел поляну с ровной поверхностью, где стоял и ждал его такой же раздолбай, потерявший все свое снаряжение, и вступил с ним в смертельную рукопашную схватку. Да, приятно рассказывать байки, которые для тебя уже древние-окаменевшие, как дерьмо мамонта, а для людей – настоящее откровение. Наградой тебе – дружный хохот толпы народа, для которого ты просто-таки фонтан искрометного юмора. Ну да, я тоже человек…иногда рассказываю древние анекдоты. Главное – они его никогда не слышали. И кстати – теперь не дознаться, кто же все-таки эту байку придумал. И когда. На мой взгляд она появилась уже в девяностые годы. По крайней мере я услышал ее впервые именно тогда. Ну и с появлением интернета эта шутка расползлась уже по всей нашей великой стране. – Ну что, товарищи… – громко заявил комбат – нам сегодня показали, что уровень подготовки бойцов еще слишком низок, чтобы мы успокоились на достигнутом. Спасибо товарищам из комиссии, а вам, бойцы – продолжать боевую учебу. И уже вполголоса добавил: – Жду вас вечером на банкет по случаю прибытия. Поговорим, обсудим, обдумаем. Ну и просто посидим, лучше узнаем друг друга. И наметим план на ближайшие дни. Что проверять, где проверять, ну и все такое. – Завтра будем рукопашку проверять – безапелляционно бросил Аносов – так что готовьтесь. Маугли, ты как насчет пересчитать ребра здешним мордоворотам? – Страшновато, товарищ полковник! Оне вона какие сильные! Почти догнали меня сегодня! Офицеры расхохотались, улыбался и уже отошедший от своих переживаний комбат. Да, все-таки он профессионал, умеет держать удар и готов признавать свои ошибки, а в армии это многого стоит. И не в армии – тоже. Начальник, умеющий признать свою неправоту – исчезающий вид животного, и его надо беречь. Глава 4. — Как поговорил с Устиновым? – Как тебе сказать…убирать его надо. Устинов — это проблема. — Я с самого начала тебе говорил, что он – проблема! – Прекрасно знаешь, что у меня не было иного выхода. Знаешь, кто настаивал на кандидатуре Устинова. – Знаю. Ладно, так что Устинов? Согласен переподчинить спецназ? – На удивление — без проблем И насчет контрактной службы — тоже согласен, с первого слова. Готовься принимать в свое ведомство — приказы готовь, ну и все, что полагается. Так все-таки и не пойму – почему он легко согласился? – Я знаю — почему. Карпов сразу сказал, что так и будет. — Опять Карпов! У меня уже ощущение, что мы куклы, которых какой-то там Карпов дергает за ниточки! — Он советник. И практически никогда не ошибается. И наше право следовать его советам, или нет. Но глупо не следовать советам человека, который не ошибается. Так вот, к делу: Карпов сказал, что Устинов не будет против переподчинения спецназа, по одной простой причине: до сих пор никто в нашем мире не понимает, для чего нужен спецназ. Его низвели до роли армейской разведки, а его функции совсем не в этом. Зачем спецназ дублирует разведвзоды в общевойсковых подразделениях? Когда он должен выполнять совсем другие задачи. Например — охрана государственного строя, борьба с внутригосударственными врагами, с террористами, выполнение специальных точечных задач за границами нашей страны. То же самое, что «Омега», только в более крупном масштабе. И так вот: Устинов сторонник бурного развития стратегических вооружений — даже в ущерб уровня жизни населения страны. Проще говоря -- пусть народ голодает, зато у него будет ядерных дубинок целыми складами! И по его мнению в этом случае – народ будет счастлив. А мы сейчас какую доктрину собираемся проводить? Поднимать уровень благосостояния населения, развивать легкую промышленность – с тем, чтобы народ мог размножаться, чтобы население страны росло. Если люди голодают, если им негде жить – какое, к черту, размножение?! – Как эту проблему решили в мире Карпова? Как у них все пошло? – В его мире – экономику удушили. Это назвали «гонка вооружений», и мы ее выиграть не смогли. Прежнее руководство страны – и Устинов в том числе, он же стал министром в семьдесят шестом году – не понимало, что наши финансовые ресурсы не идут ни в какое сравнение с ресурсами печатного станка США. После того, как Никсона убрали от власти, в США стали править демократы, и они раскрутили гонку вооружений по максимуму. И наша страна не смогла выдержать, развалилась. Фактически, наша страна в том мире проиграла холодную войну. – Насколько я помню – потом все-таки поднялись. Карпов писал, но… – Вначале все развалили и разворовали – практически в ноль. Боевые самолеты не летали, горючее крали и продавали на сторону, офицеры месяцами не получали жалованье. Затем случился переворот – к власти пришли комитетчики. Прежнего правителя подвинули, пообещав ему, что его семью и его окружение не тронут, позволят пользоваться наворованными деньгами, и…началось перевооружение страны. Вначале сделали операцию прикрытия – на пост министра обороны поставили своего человека, который стал усиленно создавать дымовую завесу – чтобы зарубежные так сказать «партнеры» не поняли, что происходит и не нанесли упреждающий удар тогда, когда Россия еще была слаба. Да, тогда уже осталась только Россия. Все остальные отвалились. – Это я все знаю, дальше! Что изменилось в стратегии вооружения армии? – Под прикрытием дымовой завесы, срочно шло перевооружение армии новейшим оружием. Была выработана новая концепция обороны: армия сокращается, перевооружаясь самым новым, самым передовым и эффективным оружием в мире, и в результате происходит так, что если кто-то пытается нанести России удар – ответный удар будет настолько мощным, настолько катастрофичным для нападающего, что наносить превентивный удар нет никакого смысла. Мало того – ответный удар не смогут даже отразить – российские ученые создали такое ракетное оружие, которое нельзя уничтожить средствами ПВО или береговой охраны. Например – гиперзвуковые ракеты, которые летят со скоростью более чем двадцать скоростей звука, и которые ничем нельзя сбить. Ракеты, которые с первого раза, одним изделием уничтожает авианосец по типу тех, что есть в США. Или подводная скоростная ядерная торпеда, которая движется со скоростью двести километров в час – под водой, замечу тебе! Мало того – она разумная, иогибает рельеф дна! Представь, что в определенных ключевых точках побережья США взорвутся такие торпеды, базирующиеся на атомных подводных лодках – что будет? – Америку смоет к чертовой матери! – Вот! Новая доктрина предполагает нанесение такого удара, который гарантированно превратит Америку в выжженную пустыню. А теперь вспомни – как любят воевать американцы? – Бомбежками. И на чужой территории. – Да. Их приводит в ужас мысль о том, что ракеты упадут на территории США. И что в результате имеем? Сокращение армии, при увеличении ее эффективности, и значит – высвобождаем средства для подъема народного хозяйства. И все это укладывается в план наших реформ. – Остается только каким-то волшебным образом сделать так, чтобы у нас появилось это самое оружие… – вздохнул Шелепин – А до него еще… – Не так уж и много лет. Многие из проектов – со слов того же Карпова – были начаты еще при Брежневе. Но не получили одобрения все по той же причине – косность армейского руководства и гигантомания в развитии вооружений. Наставить кучу стартовых площадок по всей стране – авось одна из сотни ракет и долетит! А то, что стоит она бешеных денег – так кого это волнует? Точно – не Устинова. Мда…хорошо, что он выпустил из рук спецназ. Теперь будем делать из них янычар – как выражается Карпов. Оклады, обеспечение – все им! Так вот – Устинов, с его гигантоманией, не понимает, насколько важен спецназ. Вот потому он и выпустил его из рук. Кстати, Карпов считает что Устинов обязательно примет сторону мятежников – если они все-таки решатся. – Если только он не будет главным заговорщиком – хмыкнул Шелепин – Как Устинов себя ведет? – Встречался с Сусловым, Гришиным. О чем говорили – не знаю. Похоже, сколачивают коалицию. – Как себя ведет Гречко? – Сидит на даче. Звонков не зафиксировано, никто к нему не приезжал. – Гречко все равно надо было убирать. Развел в армии дедовщину, развалил все, что только можно было развалить. Надменен, нескромен. Так что выбора у нас не было. Брежневских выкормышей надо было убирать. А что с Цвигуном? – Сидит во Владивостоке. Опять же – не замечено, что пытается связаться с московскими контактами. Неплохо было бы его совсем убрать. Не верю я ему. – Позже. Все – позже. Сейчас не до него! Карпов в Сенеже? Известий оттуда не было? – Нет. Закрытый город, оттуда и звонить трудно. Приедет к девятому мая, расскажет, как и что. – Ты его все-таки хочешь выставить на концерт? – Почему бы и нет? Седьмого вечером вывезем его из Сенежа, восьмого порепетирует, девятого выступит. И назад, в Сенеж! – И все поймут, что в Сенеже Карпов! Нам это зачем? – Не поймут. Паричок наденем, усы-бороду наклеем – и будет прежний Карпов. В Сенеже он без бороды и усов, и стриженный налысо. Так что… – Ладно. К делу…нам с тобой еще кое-что надо обсудить. Хватит про Карпова и Сенеж. У меня уже такое ощущение, что Карпов живет в этом кабинете – так часто мы вспоминаем его имя. Небось, икается бедолаге! Хе хе… – Ик! Ик! – я изо всех сил сдерживал икоту, и мое тело сотрясалось при каждой попытке втянуть в себя воздух. Вот же чертовщина! С чего вдруг? С бокала шампанского? Больше-то я и не пил. От водки отказался. – Вспоминает кто-то! – хихикнула рядом Ольга – Английские букмекеры! – Тихо! – шепнула Настя – Слушают. Слушали, точно. Напротив нас через стол сидел Головлев и усиленно навострял уши-антенны. Чего доброго он еще и по губам читать умеет! Почему бы и нет? Я-то умею. Не очень хорошо, но умею, разберу, о чем речь. – Товарищ Маугли, а что, ваша соседка так же владеет приемами штыкового боя, как и вы? – Луговой довольно лыбился, глядя на Ольгу. – Нет – серьезно ответил я – Она отравительница. Отвернетесь – она вам в бокал яду – рраз! И все. Ни одна комиссия не докажет! Женское оружие – яд! И красота. Ольга захохотала, глядя на ошеломленного Головлева, а тот укоризненно помотал головой: – От такой красивой женщины можно и яд принять! Лишь бы позволила сорвать поцелуй! – Ооо… – протянул я, с жалостью глядя на капитана – Семен, вот рупь за сто – вы не женаты! – Точно! – ухмыльнулся Головлев – А как догадались? – Дамский угодник, вот вы кто! А женщины за таких замуж не идут – вмешалась Ольга – Мы видим таких как вы насквозь! – Где?! Где у меня дырка?! – заблажил Головлев, вытаращив глаза на свой живот – она меня видит насквозь! А вторая ваша красавица, чего она все время молчит? Вот за все время ни разу ничего не сказала! Даже обидно! Аня, так вас звать? Анечка, скажите мне что-нибудь теплое! – Ватник! – четко сказала Настя, и Ольга, слегка уже подпившая шампанского снова захохотала. Головлев не смутился: – А давайте я пластинку поставлю? Потанцуем? Товарищ полковник, поставим музыку? У нас тут дамы, потанцуем? – Если только дамы не против – ответил комбат, вполголоса обсуждавший что-то с Аносовым. Разговор у них шел серьезный – полковник постоянно хмурился и брови его лезли вверх. Я примерно знал, о чем они сейчас говорят. Ради этого мы в общем-то и приехали.