– Сколько здесь? – Тридцать тысяч. – Владимир Тимофеевич не поскупился, вот только цены у нас растут не по дням, а по часам. Ладно, посидите пока, а я порежу да разложу по тарелкам все эти деликатесы. Ели жадно, по-мужски, изредка перебрасываясь фразами. Спустя полчаса, отодвинув посуду в сторону и прихлебывая холодный квас, приступили к разговору. Исходя из наблюдений Воскобойникова, а также короткого разговора с Таней (ему все же удалось с ней поговорить), вырисовывался один из моих ранее предполагаемых вариантов. Елена Скокина, ее подруга, являясь любовницей комиссара Алексея Распопова, судя по всему, рассказала тому, кто такая Татьяна Ватрушева. В чьей голове родилась идея сорвать хороший куш, трудно было сказать, но я бы поставил на Скокину. Из разговора с Таней бывший полицейский агент сделал вывод, что большевики ей хорошо промыли мозги, потому что она сначала наотрез отказалась идти с ним, а потом стала кричать, что он провокатор. Что за девушкой велось наблюдение, выяснилось вечером того же дня. Когда Воскобойников возвращался домой, на него напали, избили, после чего предупредили, чтобы эту девушку он за версту обходил, иначе в следующий раз так легко не отделается. Отделали его добротно, по-пролетарски, не жалея кулаков и ног. Два дня отлеживался, потом пошел к квартире Скокиной, за которой за умеренную мзду наблюдала бабуля-соседка. Она ему сообщила, что Ленка вместе со своей подругой съехали день тому назад. Опрос соседей ничего не дал – никто ничего не знал. Еще через день приехал я. – Что, никаких следов не осталось? – спросил его я. – Как не быть. Есть у меня еще одна ниточка, Вадим Андреевич. Алексей Распопов. Любовник Ленки Скокиной. Проследил за этой сучкой, так что знаю, где тот живет. Кстати, он является комиссаром – заместителем командира красногвардейского отряда. Командиром у них какой-то Осокин. Их отряд числится на хорошем счету у местной власти, так как участвовал весной в разгроме анархистов, а пару недель тому назад помогал чекистам арестовывать офицеров. – Сразу видно профессионала, – польстил я бывшему полицейскому агенту. – Всё про всех знаете. – Так у меня работа такая, всё про всех знать. Вернее, была такая, – сказал он с ноткой грусти в голосе. – Не грустите. Давайте адрес. Завтра схожу к Леше Распопову и поговорю с ним. – Вы с ним там поосторожнее. С виду парень он крепкий. На следующий день я пошел к Распопову с раннего утра. Воскобойников довольно доходчиво мне объяснил, как добраться до его дома. – Товарищ командир! – я забарабанил в дверь. – Товарищ Распопов! Срочная депеша! – Какая, к черту, депеша?! Ты кто?! На пороге стояла в нижнем белье и зевающая во весь рот весьма недовольная фигура хозяина квартиры. Удар в челюсть отбросил красного комиссара внутрь квартиры. Вместе с глухим и тяжелым звуком упавшего тела я быстро зашел в квартиру. Закрыл дверь и сразу направился в спальню. К моему сожалению, тот спал один. Я вернулся, взяв под мышки бесчувственное тело, втащил в столовую, а когда начал связывать руки, Распопов очнулся. Несколько секунд тупо смотрел на меня, потом спросил: – Ты кто? – Здесь задаю вопросы я. Не отвечаешь, тебе будет очень больно. Демонстрирую. Два сильных и резких тычка, прошедшие по нервным узлам, заставили красного командира задергаться всем телом от нестерпимой боли. Орать он не мог, так как в рот ему был вбит кляп из кухонного полотенца, висевшего тут же на стуле. Когда он пришел в себя, я его спросил: – Все понятно? Он сразу закивал головой, так как кляп я еще не вытащил. Всмотрелся в его бледное лицо. В глазах комиссара был ужас. Я удовлетворенно усмехнулся: клиент созрел для разговора. Вытащил кляп. – Где Таня? – Это все Ленка Скокина! Это она все придумала! Ох! Ой-е-ей! – последовал резкий удар, и Распопова передернуло от резкой боли. – Все. Все. Конногвардейский переулок. Дом купца Зимина. Квартира двенадцать. – Чем докажешь, что не врешь? – У меня в планшете ордер на заселение лежит, так вот он выписан на эту квартиру. Сходите – посмотрите. – Схожу. Не поленюсь. Вернувшись с ордером, я снова присел рядом с Рас-поповым. – Теперь рассказывай, что вы задумали. Не торопись, у меня время есть. Идея шантажа, как я и думал, пришла первой Скокиной. В свое время она начиталась дешевых книжек о сыщиках, и в одной из них был похожий сюжет, который подруга решила воплотить в жизнь. Сумму выкупа они определили в полмиллиона рублей. – Вы только вдвоем или еще кого в долю взяли? – Колю Осокина взяли. Наш командир. – Девушка там одна живет? – Еще… боец. – Она что, под арестом? – Нет. О-о-ох! – удар не только принес боль, но и сбил дыхание. – Боль… но. Она… не хотела переезжать, устроила истерику. Послушайте, я все честно рассказал. – Да ты не волнуйся так. Верю я тебе, верю. Распопов умер легко и быстро. Сейчас я снова был разведчиком в чужой стране, а на тайной войне, как меня учили матерые асы советской разведки, нельзя оставлять за собой следов, которые могут привести к тебе. Выйдя из дома, быстро бросил взгляды по сторонам. Улицы уже заполнились народом. Я быстро зашагал по улице, ища глазами извозчика, и не видел, как спустя несколько секунд у дома притормозил легковой автомобиль, из которого вышла девушка. Бросив рассеянный взгляд на шофера, она сказала: – Мы скоро, Толя. Идя к подъезду, она мучительно вспоминала, где видела этого молодого мужчину, который только что прошел по улице. Так и не вспомнив, поднялась на второй этаж и, щелкнув замком, вошла в квартиру. – Леша! Милый! Ты еще спишь? Леша… На тело в нижнем белье, лежащее на полу, она наткнулась почти сразу. Замерла, минуту смотрела на своего любовника, не в силах поверить в его смерть. Потом подошла, встала на колени, дотронулась до его лица, заглянула в широко открытые глаза. – Мертв! Леша! Как же это?! Прошло еще несколько минут в какой-то непонятной прострации, пока она не пришла в себя. Она не была уже той кисейной барышней, жившей еще год назад под крылышком богатых родителей. Повзрослев, она захотела яркой жизни, сумасшедшей и бешеной, и тут случилась революция, а за ней большевистский мятеж. Даже не разобравшись, что происходит, она с головой бросилась в пучину политических страстей. Вскоре стала подругой помощника механика с завода Михельсона. Когда стали создавать боевые дружины, она записалась вместе с ним. Ей еще не доводилось убивать человека, но сейчас, сидя над трупом любимого человека, она знала, что сможет спустить спусковой крючок и послать пулю в сердце ненавистного врага. Бывшая купеческая дочь Скокина вскочила на ноги, уже готовая мстить. – Кто?! Какая сволочь?! Неожиданно она услышала, как скрипнула прикрытая ею дверь, а затем послышались тяжелые шаги в прихожей. Рука легла на кобуру в тот момент, когда на пороге появилась фигура шофера Толи. – Давайте быстрее! Нам… Э-э… А что с ним?! – Не видишь?! Он мертв! Его убили наши классовые враги! – она вперила гневный взгляд в шофера. – Убили? А как? Чой-то крови на нем нет. Или задушили чем? – рассудительно и как-то по-деловому поинтересовался шофер. Только теперь, после этих слов, она перевела взгляд с Толи на мертвеца. Действительно, как-то странно. Ни следов выстрелов, ни ран от ножа, и на шее никаких нет следов. Глава 8 В это самое время я нашел извозчика и после трех минут оживленного торга, наконец, поехал по нужному мне адресу. Мне надо было торопиться, так как через какое-то время они свяжут смерть Распопова с исчезновением Тани, правда, дальше этого факта расследование не пойдет. Следствие закроют быстро, так как у большевиков не осталось специалистов: ни криминалистов, ни агентов, ни следователей, которых они разогнали, считая МВД карательным органом для угнетения народных масс. Квартира находилась на третьем этаже некогда доходного дома. Постучал. – Кто? – спросили меня из-за двери. – ЧК. Медведев. Дверь мне открыл молодой рыжий парень среднего роста. Вид у него был воинственный, при этом он показательно держал руку на рукояти револьвера, торчащей из открытой кобуры. – Из ЧК? Ваш мандат! Я развернул перед его лицом бумагу, которую держал в руке. Он стал вслух читать. – Заместитель командира особого отряда… Медведев… Хм! Печать. Все верно. Я слушаю вас, товарищ, – сказал, закрывая кобуру. – Давайте зайдем, товарищ. Дело секретное, поэтому мне не хотелось бы говорить о нем в коридоре. Охранник отвел взгляд, отступая в сторону. Он успел заметить краем глаза молниеносное движение, но сделать ничего не успел – ребро ладони резко ударило его пониже уха, отправив в беспамятство. Придержав тело, я оттащил его от прохода и прислонил к стене, придав сидячее положение, в этом мне помог низкий шкафчик для обуви. – Таня, ты где?! – негромко позвал я. Спустя минуту дверь спальной резко распахнулась. Таня замерла на пороге, не веря своим глазам. Девушка была красивой, но с несколько, на мой взгляд, чересчур пышной фигурой. Красивые, с поволокой, глаза, высокая грудь. Я ожидал, что при виде ее проявятся какие-то чувства, но ничего подобного не случилось. – Вадим?! Ты? Здесь? – Здравствуй, Таня. Девушка подбежала, бросилась ко мне, упала на грудь, но я не успел ее обнять, как она резко отстранилась от меня, сделав шаг назад. Ее лицо приняло сердитое выражение. – Ты зачем приехал?! Ты же мне тогда сказал: к черту любовь, которая заставляет тебя выбирать между тобой и службой Отчизне! Только не говори, что тебя ко мне привела любовь!