Из Китая сообщают. Сегодня в Пекине провозглашено восстановление на троне императора Пу И. Парламент страны распущен, президент Китая Ли Юаньхун ушел в отставку. Вице-президент Фэн Гочжан в Нанкине отказался признать новую власть и заявил о верности республике. Мы следим за развитием событий. ОТ РОССИЙСКОГО ИНФОРМБЮРО Оперативная сводка за 12 июля 1917 года За истекшие сутки молниеносным ударом джигитов прославленной Дикой дивизии был выбит противник из города Перемышль. Австро-Венгерские части спешно оставляют позиции, торопясь покинуть зону возможного окружения. Силами 10-й пехотной дивизии генерала Маркова освобожден город Люблин. Также сегодня на рассвете аэропланами 1-й Особой императорской фамилии дальнебомбардировочной дивизии генерал-лейтенанта Шидловского был нанесен бомбовый удар по железнодорожному узлу Варшава. Противник понес огромный урон в живой силе и технике. На других участках фронта ничего существенного не произошло. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 12 (25) июля 1917 года Да, непростое это дело – брак королевских особ. Причем если в начале всего дела я рассматривал этот брак сугубо как политический и династический, то теперь для меня весомую роль играл и личный момент. Я действительно хотел, чтобы Иоланда стала моей женой. Судя по всему, она хотела того же. Мы регулярно обменивались письмами, полными намеков и взаимной игры в угадайку глубинного, истинного смысла фразы. Не менее регулярно мы общались с ее царственным отцом и другими влиятельными персонами в Риме и не только. Волконский только и делал, что метался между российским посольством в Италии и прочими местами, включая Квиринальский дворец и Собор Святого Петра. И все это, как выяснилось, не было секретом для всего мира и моих горцев. Что ж, популярность принцессы росла, она не сходила со страниц прессы, становилась темой номер один сплетен и пересудов и, главное, вольно или невольно становилась центром кристаллизации очень многих дел и процессов. И не только в Италии. Причем если в высших сферах царил сугубо деловой прагматичный подход, то вот в массах Иоланда была чрезвычайно популярна. Так что ее готов был носить на руках не только я. Дошло до того, что князь Волконский начал намекать на то, что как бы ее королевское высочество не начала затмевать в России меня самого и окружающие Землю звезды. Слишком уж она умеет покорить всех вокруг, весь мир и окрестные планеты своим завораживающим, просто-таки волшебным обаянием. Но мне нравилась эта девушка, нравился ее ум, ее утонченная ирония, ее деловая хватка, ее шарм. Почему же эта девочка в моей истории не стала звездой первой величины? Каким силам перешла дорогу тогда и сейчас? А почему мой сын Георгий, явно имеющий все задатки для великого будущего, просто-напросто взял и разбился в той загадочной автокатастрофе? Кто не дал им шанс? Я не знаю. Пока. А пока у меня не было официального ответа из Рима. Ответ Иоланды, разумеется, сделал меня немножко счастливее, но это все лирика. Главные же ответы все еще находились на стадии обсуждения. В Вечном городе шли вежливые, но яростные консультации, фактически – торг между моим представителем князем Волконским, королевским двором Италии и Ватиканом. Дело было серьезнейшее, требовавшее решений и определенных обязательств на самом высоком уровне, включая обязательства по учету интересов сторон, причем перечень этих самых сторон был немаленьким сам по себе и явно выходил далеко за пределы «итальянского сапога». Вряд ли, конечно, в самый последний момент этот брак сорвется, поскольку никаких разумных альтернатив или мнений против него у короля не существовало. Но и помимо монарха там были силы куда как влиятельные. Брак, с одной стороны, был интересен для всех, так сказать, участников процесса, и фактически о нем было условлено заранее. Но с другой – никто из нас тогда не ожидал, что события настолько ускорятся, что придется решать прямо, что называется, с колес. Наши прежние договоренности предусматривали переход к этому вопросу повестки дня лишь по итогам войны или как минимум после окончания ее активной фазы. Уже после перехода к стадии мирных переговоров между сторонами, когда общий расклад сил будет уже ясен. Но, как говорится, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. И именно поэтому я так боялся за осуществление этих планов сейчас. С каких-то пор я стал весьма суеверен. Тем более что сейчас у участников торга нет полной ясности о возможных послевоенных раскладах, и в этом плане каждый старался заложить для себя максимальную подушку безопасности и максимально выгодные условия. Потому переговоры и консультации шли непросто. У России были свои интересы, у Италии свои, у Ватикана свои, а это был далеко не полный список сторон диалога. Мир жесток, циничен и прагматичен. Особенно если дело касается династического брака. И сильных мира сего. ИЗ СООБЩЕНИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) от 13 июля 1917 года Волнения в Австро-Венгрии принимают массовый характер. Помимо выступлений гражданского населения в регионах Двуединой монархии все больше частей армии отказывается выполнять приказы. Так, за истекшие сутки, поступили сообщения о мятежах в 67-м и 71-м полках Гонведа, укомплектованных в основном выходцами из Словакии. Мы следим за развитием ситуации. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 13 (26) июля 1917 года – Генерал Винекен рекомендовал дать вам тайную высочайшую аудиенцию, господин Закс. – Покорнейше благодарю вас, ваше императорское величество! Видеть своего императора – это высшее счастье для верноподданного! Фабрикант и купец первой гильдии господин Закс склонился, демонстрируя мне глубочайшее почтение и все с этим связанное. Ну-ну. Поглядим на протеже моего директора департамента информации императорской Главной квартиры генерала Винекена, который в этих сферах тоже был не последним человеком. – Итак? Купец склонил голову и начал издалека: – Как вам, вероятно, известно, я имею счастье быть женатым на Бейле Иосифовне Закс, урожденной Эфрусси. – Да, генерал Винекен подготовил мне справку о вас. Закс кивнул. – Так вот, в силу обстоятельств и родственных связей я до войны имел некоторые связи с домом Эфрусси – крупнейшим банкирским домом в Вене. Дела шли весьма успешно, и у нас были совместные интересы не только в банковской сфере, но и, в основном, в деле оптовой торговли зерном, которое затем экспортировалось из Российской империи. – Это я все знаю, господин Закс. Давайте ближе к делу. Я не располагаю свободным временем для общих бесед. – Нижайше прошу простить, ваше императорское величество! Теперь непосредственно к сути. Ход войны вызывает серьезное беспокойство в банкирском доме Эфрусси. Помимо прямых убытков, дело явно приобретает нежелательный оборот, чреватый огромными потерями для банковского дела. И это не говоря уж о том, что активы Эфрусси арестованы в России с началом этой войны. Скорейшее окончание войны между Россией и Австро-Венгрией, по мнению моих партнеров в Вене, способствовало бы процветанию обеих империй и позволило бы избежать ненужных жертв и серьезнейших финансовых потерь. В связи с этим банкирский дом Эфрусси готов выступить посредником между Москвой и Веной в деле скорейшей остановки боевых действий. Отвечаю спокойно: – Господин Закс, наша доблестная армия ведет успешное наступление в Галиции. У России достаточно сил и средств получить свое безо всяких переговоров, просто продиктовав Австро-Венгрии условия капитуляции. Зачем мне ваше посредничество? Закс закивал: – Истинная правда, ваше императорское величество! Наша доблестная армия, вне всякого сомнения, сумеет победоносно завершить эту войну. И без всякого посредничества с чьей бы то ни было стороны. Особенно со стороны посланников австро-венгерского МИДа, которые пытаются наладить контакты через миссию господина Шебеко в Стокгольме. Усмехаюсь. – Ваша осведомленность в некоторых вопросах, господин Закс, может вызвать сомнения в вашей благонадежности, не находите? – Ни в коем разе! Знать такие вещи обязан любой уважающий себя банкир, тем более если речь идет о таком серьезном доме, каким, вне всякого сомнения, является банкирский дом Эфрусси. Тем более что австрийский МИД ведет себя столь бездарно и неуклюже и так плохо следит за тем, чтобы его сотрудники не болтали лишнего, что все это до комичности повторяет ситуацию с секретностью подготовки наступления Нивеля, когда об этом судачили все официанты Парижа. – Ну, допустим. И что вы можете со своей стороны предложить? Закс посерьезнел. – Я уполномочен банкирским домом Эфрусси передать вашему императорскому величеству предложение о заключении взаимовыгодной сделки. – Какого рода сделки? – Если мы согласуем условия, то дом Эфрусси берет на себя вопрос действенного убеждения императора Карла I, правительства и основных лиц австро-венгерской армии касаемо вопроса о прекращении боевых действий и о выходе Австро-Венгрии из войны. – В обмен на что? – В обмен дом Эфрусси хотел бы получить обратно все свое имущество, арестованное в России… – И? – Ваше императорское величество! Правильно ли я понимаю, что вы установили государственную монополию на внешнюю торговлю? Киваю. – Да, господин Закс, это так. Мимо Министерства внешней торговли сейчас не пройдет ни одна экспортно-импортная сделка. Купец продолжил: – Ваше императорское величество! Банкирский дом Эфрусси через торговые общества, с ним связанные, хотел бы получить исключительное право на оптовую закупку у Министерства внешней торговли и, соответственно, на поставку на территории Австро-Венгрии и Германии российского зерна сроком на десять лет с правом пролонгации. – Куш, однако. А теперь поясните, зачем мне заключать с вами сделку? И почему мне все же не воспользоваться каналом через Стокгольм? Там-то у меня не просят столь многого. Тем более что наша армия и так добьет Австро-Венгрию, заставив согласиться на любые наши условия. – Армия может и должна победить. Но, ваше императорское величество, прагматично глядя на вещи, русская армия при этом будет нести серьезные потери, терять вооружение, нести расходы боеприпасов, опять же войска будут уставать. Зачем все это, если все можно получить и без боя, сохранив войска и силы для удара на другом фронте? Ведь, сохранив силы в меньшем, можно рассчитывать на большее, не так ли? Кроме того, переговоры через Стокгольм вообще не имеют никакого смысла. В Вене нет единой позиции на этот счет, и голос МИДа довольно слаб, чтобы к нему прислушивались основные группы влияния и сам император. – А у вас, значит, сила голоса достаточна? – Смею так полагать, ваше императорское величество. Банкирский дом Эфрусси не зря самый крупный в Вене. Банку должны многие. И мы сможем им сделать предложение… – От которого, как я полагаю, они не смогут отказаться? – Точно так, ваше императорское величество. Вы очень точно обозначили суть вопроса.