— Поверхностным, то есть непрочным? А прочным — это когда ты знаешь кого-то много лет? И это гарантирует тебе безопасность? (Кристиан улыбается.) Ты милая. Сколько тебе? — 33. — Сколько раз ты была в близких отношениях? В длительных, раз это важно для тебя? Скажем, больше трех лет, это достаточно длительные отношения? — Да. Трижды. — Кого из этих людей ты считаешь самым значимым для себя, повлиявшим на твою жизнь по-настоящему? Я задумалась. — Ни одного из них? Я молчу. — Кого-то другого? — Да. — Кого-то, с кем у тебя, может быть, никогда ничего не было или было коротко? Я молчу. Радиостанция «настоящее» в моей голове переключается на «прошлое», я делаю громче звук, пока он не возвращает меня, взяв за руку. — Это всё, — говорит Кристиан. — Это всё, что у тебя останется в конце, — вот эти воспоминания. *** На платформе в сторону Ruhlebeh линии U (Alexander Platz) собрались полицейские. На лавочке сидел парень в куртке защитного цвета, с разорванной штаниной. От бедра до самой ступни кожа была содрана, сочилась кровь. Немногочисленные люди (утренние пассажиры) закрывали лица рукавами и с отвращением отворачивались, нога была грязная. Он старался остановить кровь, прикладывая (кусок оторванной штанины?) какие-то тряпки к ранам. Теми, что пачкались, он вытирал пол. Я подошла к полицейскому: — Давно вызвали скорую? Полицейский кивнул, не глядя. Я пошла на платформу, подошла к парню и села напротив. Я достала из рюкзака колготки и протянула ему, стараясь не смотреть на рану, только в глаза. Я сказала: — Завяжи выше, затяни. Сейчас приедет врач. Он взял колготки и стал перевязывать ими бедро. — Ты хочешь, чтобы я позвонила кому-то из твоей семьи? Он смотрел на меня и перетягивал ногу резким движением, глаза у него были бешеные. — Пошла ты. Я не двигалась с места. — ДА ПОШЛА ТЫ! — закричал он, и копы пошли в нашу сторону, я встала и остановила их жестом. Он закончил с узлом, поднял глаза и сказал уже спокойно: — Нет у меня семьи. Врачи и поезд приехали одновременно. 80. Последний день в Берлине. Полно каких-то приятных хлопот типа как упаковать косметику, чтобы пустили в самолет, в чем всё везти, что обуть и где жить первую ночь, ведь я прилетаю в Тбилиси в 3:25, куда деть неактуальные в следующем городе вещи, отправить открытки и так далее. Хочется сказать: я здорово прокачалась за 9 месяцев постоянных переездов, и это теперь не такой уж стресс, а больше кураж. Половину необходимого делаю на автомате, другую — стараюсь с радостью. Из каждого города (и из этого особенно) можно было бы и не уезжать — все они (кроме Парижа, но это очень субъективное) подходят мне для жизни, но в каждый следующий хочется — потому что это наркотик — выйти из самолета в место, где ты никогда не была, дышать его воздухом, смотреть в глаза его людям, трогать его, изучать, знакомиться, узнавать его историю и понимать его характер, атмосферу, настроение, любить его, если можешь (почти всегда да) любить, любоваться его людьми, слушать его голос. Путешествия — это наркотик, остановиться невозможно, не хочется и нельзя. Да, очень хочется: свой дом, комфорт, быть среди «своих» (не всегда выходит, даже когда думаешь, что знаешь, где они, «твои»), знать каждый дом на улице, по которой идешь, иметь постоянный, удобный тебе сервис (парикмахер, косметолог, стоматолог); очень хочется быть ближе к семье, которая (родители, родные) просто доверяет мне жить мою жизнь, как вздумается, — и цените, пожалуйста, если у вас есть это; но я не могу, на самом деле я просто наркоман — мне нужна дорога, мне нужно быть совершенно одной в совершенно неизвестном мне месте, это будет уже 30-я (в воскресенье) и 31-я (в понедельник) страна, что не так уж много для путешествующего человека, но выше нормы. Собираюсь в дорогу. 81. Сейчас поняла: на самом деле когда я думаю о «парности», поиске пары, партнере, то я думаю прежде всего об единомышленнике в жизни и о том, чтобы делать вместе ее (жизнь) интересной. Я очень свободна и самостоятельна и в принципе всё умею сама: зарабатывать деньги, заботиться о себе и других, путешествовать в одиночестве и прочее, прочее. У меня есть такие друзья, с которыми очень классно вместе делать всё то же самое и многое другое: зарабатывать деньги, путешествовать, заботиться друг о друге, готовить и есть, смотреть на архитектуру и искусство, небо и ветер, узнавать новых людей и места. Но когда я думаю о «своем человеке», то думаю о похожем на меня — в жажде жизни, жизненных впечатлений, открытом к новому (принимающем новое) и к другому миру и людям, любопытном, подвижном, легком на подъем и достаточно ответственном, чтобы решаться и делать. О человеке, с которым можно собраться и поехать в путешествие в собственном микроавтобусе (и там жить), или купить старую дачу в лесу и сделать в ней летний дом, или затеять любое другое большое и интересное дело — и выполнить это вместе. 82. Замуж за чиновника Как думаешь, успешный чиновник в России – обязательно опасный человек? Я имею в виду не учителя пения в государственной гимназии (с большим почтением), а (скажем) губернатора, главу крупной госкомпании или министра? За мной ухаживает один чиновник. Ну, как ухаживает. Он мне написал несколько месяцев назад: — Хочу в книжку. — Так себе повод для знакомства, — отвечаю. — Ну, всё же только повод, — говорит. Я пошла изучать его профиль (это раньше смотрели… куда, кстати? на ботинки? зубы? руки? — теперь смотрят в соцсети): аккаунт — пустышка, фейк — меня друг мой Вова предупреждал, что однажды мне начнут писать ненастоящие люди, — и вот; никаких личных фото, лайкает только разных красоток, иногда шерит смешное. — Да, аккаунт фейк, — соглашается он. — Фото прислать? — Да подождите. Поговорим сначала, — я подумала, чего там смотреть. Внешность ведь в человеке не главное, и потом, раз сделал так, наверно, есть причины. Мы стали переписываться, мне понравилось. Мне было интересно и легко, мне нравились его ответы и его вопросы тоже. Кроме того что он понравился мне как собеседник, он звучал не как «мужчина-проблема», а как «мужчина-решение»; это всегда работает. Я говорю: — Негде жить моим котам. Он: — Давай перевезем в NNN, у меня большой дом. Я: — Я не могу в YYY, у меня визы нет. Он: — Ну, это поправимо. Ну, или там: — Я в Казани по делам, нужно отсюда что-нибудь передать? Думала, скоро сам на свидание прилетит и передаст — согласилась, оказалось, нет, выслал почтой — так у него появился мой адрес (мой прошлый и временный адрес, но тем не менее). Когда он прислал ссылку на свой настоящий аккаунт, я посмотрела на фото. Он похож на фирменного российского чиновника — кулак как моя голова, костюм, флаг, портреты на стене сами знаете чьи. Подозреваю даже, что пресс-служба ведет. Я пробую представить себя его женой. Я говорю своему другу и архитектору: — Вот, представляешь, выйду замуж. Буду жить в России, в большом доме за высоким забором. Ты к нам в гости приедешь — потому что там всё нужно будет переделать, кухню мне с окном, веранду, детскую и мой кабинет. А я выйду тебя встречать — в леопардовом платье и туфлях на красной шпильке. И машина у меня будет красная тоже, кабриолет. Я расхохоталась собственной шутке про предрассудки, он не поддержал.