… Она и в этот вечер его ждала. По комнате ходила и в окно поглядывала. А потом села в кресло и задремала. Еся опустился на подоконник, толкнул раму. Окно со скрипом отворилось, но Белка не проснулась: спала, голову к плечу склонив. Еся подошел, сдерживая любовный жар, разрывавший его на части, поцеловал деву в медовые уста. Беляна ответила горячим поцелуем, сначала спросонья, потом проснувшись и поглядев так, что Еся стало еще труднее сдерживаться. Он проворчал, изображая испуг: — Эй, эй, не так напористо! Интим только после официальной церемонии! — Ага, ага, — Белка недовольно сморщила носик, — честный ведьмак. Я уже подумала, это мне тебя ловить придется, обещанное требовать. И что там за церемония планируется? Прогулки по крышам? Нет? Расскажешь? — И расскажу, и покажу. Зеркало где? — На лестнице. Зачем оно нам? Я думала… — Ты не думай, а слушайся жениха. На, надевай! Елисей протянул Беляне сверток. Она развернула, пропищала что-то восторженное, шмыгнула за ширму, а вышла… хоть сейчас на великосветский бал. Платье белое, золотом расшитое, тот самый шедевр Злыдня, и для вечеринки в клубе подходило, но у Еси на него планы имелись… отдельные. Они взяли Зеркало. Перелетели через сад, рощу и опустились у машины Еси. Там их ждали Хмурый, Изя в сценическом фраке, Зоря в своей шляпке-обманке и роскошном голубом платье… и Пуся. Присутствие кицуне стало для Елисея полной неожиданностью. А тот хитро прищурился и первым нырнул в машину. — Чего так долго? — проворчал Хмурый. — Почему братьев нельзя было взять? Всё подмога. — Тебе и в делах любовных без братьев никак? — сыронизировал Еся. — Мы туда не по общему делу, а по личному. У тебя там свой интерес, у нас — свой. И они пересекаются. — Загадками говоришь, ведьмак, — буркнул дворф. — А Изза с Зорей? А лис? — Они без интереса. Пуся подслушал, наглец. Изя с Зорей — чтоб в закрытом пространстве друг друга не… неважно. Ладно, поехали. Вход в клуб «На донышке» прятался среди самых унылых переулков Дождливого, где никто и не подумал бы искать развлекательное заведение. Квартал гнил, рассыпался… и продолжал жить. Погоду тут было сложно назвать переменчивой: ливень, бодрый дождик, морось — вот и все разнообразие. Однако в небоскребах, разрезающих вечные тучи, работали и развлекались тысячи людей. Скоро все население Дождливого переберется в высотки над облаками, где есть и офисы, и торговые центры, и клубы, а внизу останутся догнивать лачуги, лишь крепкие дома из магически защищенной древесины устоят даже через пятьсот лет. Сильверграду дорог и Дождливый, с его проклятием, как напоминание о том, что некогда его жители чуть по собственной воле не пропустили в город Кощея. — Это твоя пра-пра… много «пра» бабка Василиса прокляла Квартал, — ухмыльнулся Елисей, наблюдая, как осторожно Белка ступает на скользкие камни мостовой. — Заслужили, значит, — Беляна дернула плечом. Это в ней Хранительница заговорила. То ли еще будет. Но лучше так, чем если она начнет всех тут жалеть. «Волшебное слово» сработало, их впустили. Внутри было шумно и весело. Столик нашелся, только когда Еся щедро отстегнул администратору. На сцене отплясывали лесные дриады. Хмурый принялся нетерпеливо расспрашивать официанта-метаморфа, подошедшего взять заказ, о программе вечера. — Ну же, — прошипело Зеркало из холщовой сумки Зори, — доставайте меня! Что за гадость вы тут положили рядом со мной? Фу! — Это не опасно? — поинтересовался Иза. — Показывать тебя людям. — Ты в самом безопасном месте в Сильверграде, — хмыкнул Дух. — Но на всякий случай спрячьте меня за поставкой с меню. Вообще-то, тут мораторий на воровство, употребление транс-наркоты и разглашение всего увиденного. В стенах клуба спрятан особый артефакт. За нарушение правил — проклятие. И, кстати, именно эта волшебная штучка проверяет посетителей на входе. На вшивость. Алгоритм работы артефакта неизвестен. Однако после нескольких… хм… душераздирающих прецедентов — любит у нас народ все на себе проверять — желающих бросить вызов табу не возникало. — Слышал я об этой штучке, — прогудел Хмурый, доставая Зеркало из сумки. — Сперли ее три года назад. У почтенных людей. — Шиш и спер, — подтвердил Дух, — в начале воровской карьеры. Думаю, решил, что тут эта штучка нужнее. Ох, легендарный клуб! Я счастлив! Еще бы пивка хлебнуть! Вкус помню! Столько лет прошло, а я помню! — Отличное место, — согласился Изза, с восхищением оглядываясь. — Эх, тут бы поработать! Интересно, здесь проводятся стенд-ап выступления? За соседними столиками веселились люди и нелюди. На сцену вышел квартет тромбонисток. Хмурый подпрыгнул на месте и впился глазами в одну из девушек. — Нашел, — хихикнула Зоря. Дамы выдали такой горячий джаз, что гости клуба пришли в неистовство. Предмет вожделения Хмурого, зеркальная фея, явно была всеобщим фаворитом. На самых жарких моментах импровизации она приподнималась над сценой, трепеща крыльями, очень заметными в ярком освещении клуба. Наверное, только здесь она может так отрываться, подумал Еся, не боясь, что люди захотят извлечь выгоду из ее дара, как это случилось с кицуне. Ведьмак покосился на Пусю. Парень сидел, раскрыв рот и, забывшись, выпустив один хвост. Такой стиль музыки явно стал для него открытием. На кицуне посматривали, но без ажиотажа. Здесь попадались посетители и поэкзотичнее. Когда номер закончился, дамы упорхнули со сцены. — Пожелайте мне ни пуха ни пера, — сказал, поднимаясь, побледневший дворф. — Ни пуха ни пера. — К Нави. — Мы с тобой, — улыбнулся Елисей. Хмурый приободрился, но у гримерки артистки попросил: — Дайте мне пару минут. Наедине… с ней. Вышел пригорюнившийся, сердито показал жестом: дерзайте. Фея сидела перед зеркалом и пудрила курносый носик. Ноги джаз-исполнительницы в крошечных серебристых туфельках не доставали до пола. Фея отрезала: — Поклонники? Глупости не слушаю. Автограф — только через моего импресарио. Цветы и подарки не принимаю, если это не бриллианты. На худой конец рубины и изумруды. Есть у вас рубины и изумруды? — У нас есть кое-что другое, получше, — Еся подмигнул и полез в сумку. Вытащил старый, почти трухлявый деревянный куб-коробку, открыл ее и продемонстрировал содержимое фее. У Зори, с любопытством заглянувшей в коробку, вытянулось лицо. Дама ахнула, прижав пухленькие руки к своей немаленькой для ее роста груди. — Какая… прелесть! Откуда это у вас? Впрочем, какая разница? Как вы узнали? И что хотите в обмен на это чудо? Хмурый заглянул в коробку, воспрянул духом, выдвинулся из-за спины Иззы и закивал: — Да, да, чудо. Специально для вас… от сердца, так сказать, из личной коллекции. — Так это ваше? А что у вас еще есть интересненького? — промурлыкала зеркальная фея, извлекая из коробки сушеную голову нормура. Дворф был награжден кокетливым взглядом и слегка сползшим с плечика боа. — Трудно как-то… сразу, — Хмурый впился пальцами в напомаженную бороду, делая вид, что размышляет. По его лицу было видно, что по первому требованию артистки он отдаст весь свой магазин. — Предлагаю на досуге совершить… экскурсию, осмотреть, так сказать. Подберем, доставим под заказ, если нужно. — Разумеется, я заплачу, — спохватилась фея, любовно поглаживая жесткую шерсть на голове мумии. — Ски…дки, — Хмурый аж поперхнулся, — лично для вас большие скидки… непременно. — Голову зовут господин Грызля, — сообщила Белка. — Он особенно активен на полнолуние. А сейчас он немного… вялый. — Будем знать, будем знать, — с воодушевлением пробормотала фея, изучая флегматичное лицо нормура. — Господин Грызля станет одной из жемчужин моей коллекции. — Мне он всегда нравился, — призналась Белка. — А что вы еще коллекционируете? — любопытная Зоря встряла в разговор, стараясь держаться подальше от мумии. — Артефакты из миров вне Изученной Дюжины. Все то, что у нас не встретишь, необычное, странное. Я умею определять происхождение предметов, отражая их магию и отслеживая ее движение. О, у меня в коллекции есть кусочек альвийского дерева с запертым в нем духом! Дворф, пользуясь тем, что девушки с энтузиазмом принялись обсуждать необычные артефакты, отступил к Есе и яростно зашептал: — Предупредить сложно было? Уж я бы расстарался. — Поэтому и не предупредил. Ты бы весь магазин притащил. — Ворюги. Это был Пуся, да? — Зато сработало. — Господа, — фея вздохнула, — все это замечательно, но сдается мне, вы подозрительно хорошо осведомлены о моих пристрастиях. Разумеется, в силу особенностей данного заведения, мои секреты его не покинут. Однако хотелось бы уточнить: какой… потенциально мертвый индивид вам обо мне столько рассказал? Кстати, меня зовут госпожа Иеле. Это мой сценический псевдоним. — Вы доставляли нам посылку, — сказал Еся. — Зеркало. Оно тут, с нами. И может подтвердить, что именно от него мы столько всего о вас и узнали. — Ах вот как? — фея спрыгнула со стула, подошла к ведьмаку и заглянула в сумку, где, предусмотрительно помалкивая, прятался Дух. — И, полагаю, вас также интересует Шиш? — Очень, — со всей серьезностью подтвердил Елисей. — Увы, мне вам и сказать-то нечего, — госпожа Иеле извлекла из ящика столика курительную трубку и принялась задумчиво ее раскуривать. Вопреки еще одному неоднозначному пристрастию тромбонистки, на лице Хмурого проступило благоговейное обожание. — Все мы, кто считает клуб «На донышке» своей жизнью, почитаем Шиша. Именно благодаря ему тут мы защищены от преследований корыстных людей. Тот мальчик метаморф в зале, официант, был спасен людьми Шиша из плена оборотней, они заставляли его торговать транс-наркотой, меняя обличия. Моя коллега скрипачка, горная фея, приглянулась одному богатому магу и чуть не лишилась чести, а ведь горные дриады выбирают возлюбленного на всю жизнь. Когда мне передали просьбу Шиша, я немедленно вылетела на дело. Грех было не утереть нос стерве Морановой. Их семейство сгребло в свои жадные лапки не один десяток ценных артефактов. В записке был указан адрес. Это все. Если условием обмена была информация о Шише, боюсь… Фея с сожалением посмотрела на Грызлю, раскрывшего глаза и прикусившего острыми зубками пуховку в пудренице. — О нет, — сказал Еся. — Условие другое. Их два, точнее. Во-первых, сходите на сви… в магазин господина Хмурого, во-вторых, — Елисей шагнул вперед и сжал руку Белки, вопросительно на него обернувшейся, — госпожа Иеле, обвенчайте нас… меня и эту девушку… по законам Благого Двора. Фея, усевшаяся в кресло, закашлялась. — Вы и об этом знаете? Это ваше Зеркало и впрямь Око, жаль, что я не узнала о нем до заказа. Обязательно бы сперла для личных целей. Из сумки раздалось скептическое похмыкивание. — А девица не против? — фея кивнула на Беляну, стоявшую с ошарашенным видом. — То-то я смотрю, нарядная она у тебя, аки невеста. — Нет! — рявкнула Беляна. — Нет, я не против. Но кто-то у меня по шапке потом получит за такой сюрприз. — Она Хранительница, — ни минуты не колеблясь, сообщил ведьмак. — И что же она хранит? — госпожа Иеле хмыкнула, подумала… подпрыгнула в кресле и выронила трубку. — Источник? Источник принял новую Хранительницу?! — Да, — быстро заговорил Еся. — Беляна — Вещая Дева, а я ее избранник. Нам угрожает Навь. Благословение фейри даст нам…