— Этот? Испугается? Изза! Да держи же его! Лепрекон кинулся лису наперерез, был укушен за руку и растянулся в траве. Кицуне растворился у забора и возник за спиной у ведьмака. С любопытством посмотрел на Елисея: что дальше делать будешь? — Давай по-хорошему, — предложил лису ведьмак. — Я ведь спасибо сказать собирался. Мне бы только узнать… как? Кицуне раздумывал, наклонив набок рыжую морду. Затем вспрыгнул на камень и распушил хвосты. Елисей осторожно приблизился к валуну, чувствуя, что взгляды присутствующих устремлены на него и лиса, пропустил призрачный, ослепительно белый хвост призрака между пальцев. На ладони осталось несколько шерстинок. Остреньких, тонких, словно подсвеченных изнутри голубоватым сиянием. Они отличались от тех игл, что убили ассасина, только тем, что были мягкими. Недолго. Шерстинки затвердели, и Еся коснулся острием одной кожи на руке. Страшное оружие. Лис смотрел испытывающе. — Спасибо, — сказал Елисей, склоняя голову. — Если ты это в благодарность за капкан… это очень щедро с твоей стороны. Кем был тот человек? Сможешь сказать? Кто его послал? Были ведь и другие, да? Ты ходил за мной целую неделю. И у пещер был. Обернись человеком, дух, — попросил ведьмак. — Ты можешь говорить? Кицуне помотал мордой. И вместо того, чтобы обернуться мальчишкой, устремил свой взгляд в глубину глаз ведьмака. Глава 14 Глава 14 Елисей увидел себя глазами оборотня, наблюдающего за ним сверху, с крыш города. Вот он идет по улицам Сильверграда, и за ним крадется знакомая тень. А вот и момент «нейтрализации» наемника. Еся судорожно сглотнул собравшуюся во рту горькую слюну: а ведь он мог погибнуть. Не сидел бы сейчас у камня, застыв и глядя в глаза легендарному загадочному кицуне, а лежал бы на столе у мортальных дознавателей, безнадежно мертвый. После «шипов», оружия, найденного у погибшего наемника, не выживают, ибо убийцы-тени всаживают их в череп и шею. А этот наемник не дал бы ведьмаку ни малейшего шанса, поскольку был прикрыт такой сильной магией, что даже Елисей не сумел его толком увидеть. Когда Еся вернулся на площадь, там не было ни трупа, ни тех, кто его убрал. Над торговцами в фургончике с острыми супами, моряках с речной баржи и продавцах из книжной лавки висело сильное магическое воздействие, превращающее память последних двух-трех часах в мутный «коктейль» из обрывков воспоминаний. Еся так ничего и не добился от свидетелей и шел к машине, словно осужденный на эшафот, ожидая свиста «шипа», ведь тот, кто нанял «тень» — человек небедный — потратился на дорогого наемника из тайного клана убийц. Что стоит ему нанять еще одного? Елисей и знал-то о существовании «теней» только потому, что ведьмаки иногда помогали Следственной Управе в поисках преступников-нелюдей. — Кто? Кто хотел убить меня? Лебедь? — прошептал Еся, находясь одновременно в саду и в воспоминаниях кицуне. Лис моргнул. Есю снова засосала воронка его воспоминаний. Кицуне точно знал, кто посылает к неугодным «тени», черных ассасинов. Елисей выдохнул, не выдержав потока чужой памяти — тяжело дыша, завалился в траву на спину. — Ты в порядке?! — над ним на фоне полной луны склонились озабоченные лица Белки и Иззы. Над волосами Белль ореолом светился лунный свет. — Красиво, — пробормотал ведьмак. — А-а-а-а… он так смотрит! — Белль прижала пальцы ко рту. — Он заговаривается! Еся, что с тобой?! Ты сидел и сидел возле Пуси! Мы не могли тебя разбудить! — Беляна явно паниковала. — Все нормально. Мы поговорили, — слабым голосом произнес Елисей. Сев и опершись спиной на валун, Еся принялся рассказывать. Лис был рядом и словно проверял, правильно ли человек излагает доверенное ему важное воспоминание. — Это Моранов поймал Кицуне, — объяснил ведьмак. — Скорее всего украл капкан из семьи коллекционеров, долго выслеживал оборотня… Как он смог узнать, где искать лиса, кто подсказал ему, как его поймать, неведомо. Кицуне просто так не пленишь. Однако Капкан Уор-дворфа — редкий артефакт, он заманивает магические существа в ловушку иллюзий. Лис попался. Мор обещал оборотню, что освободит его в обмен на жизнь Ярилы. Хранительница была под защитой Источника, и никто в Яви не мог ее убить. Но кицуне — особые оборотни, в Яви они гости, от лиса защиты у Ярилы не было. А дальше… все пошло не по плану Мора. Кицуне узнал в Яриле Хранительницу и сбежал, предпочтя смерть от голода и раны убийству Вещей Девы. Попросить помощи у Ярилы лис сразу не мог — Мор смазал его хвосты ядом. Так и бродил лисенок вдоль реки, пока отраву не смыло дождем и речной водой. А когда пришел к Хранительнице, ее… уже не было. — И он тоже тогда умер? — всхлипнула Белка. Пуся протяжно тявкнул и побежал к люку. Ткнул мордой в место, где были закопаны его останки. Вернулся — зарылся носом в ладони Беляны и снова метнулся к своей могилке. Обежал вокруг дыры колодца, с которой дворфы сняли люк, гулко гавкнул в пустоту провала. — Чего он хочет? — вытирая слезы, спросила Белка. — Он знает, что там Источник, — ответил Хмурый. — И о воде, видимо, тоже. — А разве Источник — это не камень? — удивился Изза. — Камень — только часть его. Идемте, — сказал Стылый. — Луна в полном круге, самое время. Колодец оказался ходом с крутой лестницей. Она вела вниз, на глубину подвала. — Тайные ходы Сильверграда, — негромко произнес Клят. — Под городом целый лабиринт, но большинство проходов сейчас замуровано. Коридор вывел в слабо освещенную пещеру. Еся, Изза и Белка застыли, завороженные удивительным зрелищем. Посреди пещеры возвышался каменный столб. Он светился, довольно сильно у основания и едва-едва у потолка. — Значит, валун в саду… — пробормотал ведьмак. — Только верхушка, — кивнул Клят. — Вот сам Источник. Пещера естественного происхождения, не рук человеческих. Камень — природный артефакт сам по себе. Василиса перенесла Источник из Тридевятого Царства, захваченного Кощеем, в место, где сходятся миры. Семь дней шла, в левой пригоршне держа Мертвую Воду, а в правой — Живую. Иначе нельзя было. Когда она вылила Воду на Камень, в Тридевятом Источник пересох, а здесь ожил. Кощей, которому Вода требовалась для поддержания бессмертия, так и не смог ее найти и ослаб. Благодаря этому Иван его и одолел. — Жулик как есть, — пробормотал Еся, поморщившись. — Сейчас Воды мало, — продолжил за брата Грызень. — Она так же законам природы подчиняется — уходит в жару глубоко. Но один закон над ней до сих пор не властен — она вверх течет, из Нави в Правь. — Я вижу, — прошептала Беляна, подходя к камню. — Я ее вижу! — Дожди были, вот и пробилась! — воскликнул Крысень. Все остальные дворфы загомонили, радуясь. Клят зажег каплей магии толстые свечи в закопченных нишах пещеры. Еся тоже рассмотрел две тонких струйки, что карабкались вверх по столбу. На уровне глаз они истощались, оставляя на камне лишь темную влагу. — Ну вот теперь и слушай, — выдохнул Хмурый. — Если ты Вещая Дева, Источник тебя примет и подчинится. Работа Хранительницы — определять, кому Воду давать можно, а кого она убьет, как давать, сколько и какую. Еся замер. Сейчас все подтвердится. Значит, и остальное правда? — Я… боюсь, — сказала Белка, не отрываясь глядя на струи, вопреки законам гравитации текущие вверх. — Я могу к ней прикоснуться? — Мы не знаем, — хором ответили гномы. — Мы — не можем. В подтверждение этого Крысень протянул к Источнику ладонь. Вода заиграла на камне, не даваясь ему в руки, уклоняясь, словно живая. Осмелевшая Белка ткнула пальцем в струйку и с визгом отскочила — водяной росток обвился вокруг ее руки, блеснув на свету чистейшей голубизной, и рассыпался на капли. — Холодная, — пробормотала Белка, растирая ладонь и со страхом ее изучая. — Как лед. — Мертвая, — кивнул Крысень. — Живая — горячая, а вместе они прохладную дают. Не бойся, тебе она вред не причинит. А другим в руки не дастся. — Значит, я… — Прими Судьбу, — смущенно крякнув, сказал Грызень. — Дар Вещей Девы не подарок, но и не проклятье. — Я читал, Мертвой и Живой Водами покойников оживлять можно, — боязливо подал голос Изза. — Это если ты хочешь армию зомби сотворить, — хмыкнул Хмурый. — На обычных людей Вода волшебная действует непредсказуемо, зато не-людей лечит… А вот ведьмаки… — дворф многозначительно поглядел на Елисея, — в прежние времена в Навь могли заходить и души оттуда выводить, случайно между мирами застрявшие. Для этого в этом мире испивали они воды Мертвой… — … а кто-то, в тайну посвященный, отпаивал их потом в Яви водой Живой. Да, есть такие… сказки, — передернув плечами, подтвердил Еся. — И что мне делать дальше? — жалобно спросила Белка. — Лечить кого? — А первый клиент уже имеется, — Лютый ткнул пальцем в радостно «улыбающегося» Пусю. — Пуся оживет? — удивилась Белка. — Из костей воскресить даже Живая Вода не сможет, — покачал головой Лютый. — Кицуне обретет покой. Его держали в Яви беспокойство и незавершенные дела. Он уйдет и родится вновь, продолжит свой путь, может, человеком, а может, и другим магическим существом. — Не хочу, чтобы Пуся уходил, — вздохнув, сказала Белка. — Но я понимаю. «И я не хочу, — подумал Еся, бросив взгляд на лиса. Тот ответил ему внимательным, сосредоточенным взором темных глаз. — Отличный был телохранитель. Может, это было его незавершенным делом — спасти кого-то? Но кто останется с Белкой?» — Что я должна сделать? — спросила Беляна. — Дай ему попить Мертвой Воды, — объяснил Хмурый. — А Живой? — Живой не нужно. — И он… уйдет? — Уйдет. А кости мы перенесем в лес, поглубже в чащу, подальше от Воды. Источник хоть малость, но питает траву и деревья, а она оживляет души. Когда ты сюда перебралась, Источник обрел Хранительницу и свойства свои усилил. Вот твой Пуся и обрел вторую жизнь, в форме призрака. Однако теперь ему пора домой. — Пуся, иди сюда, — тихо позвала Беляна. Собравшиеся в пещере молча наблюдали, как лисенок жадно лакает ледяную воду из ладоней Хранительницы. Видно было, что пить лису было трудно — он высовывал обожженный холодом язык, но снова наклонялся над руками Белки и с усилием глотал. — Он так много пьет, — обеспокоенно проговорила она, продолжая держать ладони ковшиком. — Это не вредно? — Он пьет столько, сколько ты ему предложила. Только Хранительница знает, сколько воды кому дать, — философски заметил Крысень. Белка вздрогнула, но рук не разомкнула. Елисей глядел на нее… и глядел. Она почувствовала его взгляд, повернула голову, посмотрела с мольбой в глазах. Ведьмак одобрительно ей кивнул. Приходит время, и нужно брать на себя ответственность, Судьба сама решит, какую. Вот и у Елисея под ногами два пути: один простой — голову в песок, и потом всю жизнь вспоминай и мучайся или сделку с совестью заключи, второй — пойти до конца, и от одной только мысли об этом холодно так, что Мертвая вода теплой покажется. Белке страшно. Есе тоже страшно. Он за свою недолгую жизнь о Мертвой и Живой воде таких баек наслушался, что теперь мурашки по коже бегут. Но не это страшит больше всего, а то, что Источник — желанная добыча для тех, кто готов переступить через парочку жизней, а то и побольше. Кажется, что он в сказку попал, только не детскую, а какую-то… для взрослых мальчиков и девочек. Вот и Изя трепещет как лист на ветру. Он-то вообще по случайности во всю эту историю влез, а теперь и сам под ударом, но не так, как Белль. Над ней нависла смертельная опасность. Елисей никак не мог перестать глядеть на Беляну: отводил взгляд, а потом обнаруживал, что снова смотрит. И из двух путей остался лишь один, на который Еся, в общем-то вступил уже давно, — вперед. Пуся просто исчез, растворился, на прощанье оглянувшись на Хранительницу. Беляна всплакнула украдкой, вытирая слезинки с ресниц. Еся мысленно пожелал кицуне удачного перерождения. Нужно что-то придумать. С учетом того, что Елисей выяснил в Багровом Квартале у вампиров, Хранительница не должна оставаться одна. Кицуне целую неделю таскался за ведьмаком по трущобам Сильверграда, но Еся знал, что он возвращается в сад с камнем, и это успокаивало. А теперь? Дворфы — отличные парни, но Марья — тварь, способная на любую пакость. — И все-таки почему переулок называется Лисьим? — спросил Изза, когда все вылезли наружу и гномы прикрыли ход люком. — Кицуне чтят Источник, — неуверенно предположил Клят. — Может, и раньше к Хранителям являлись.