— Шмотреть фудем или щего куфить ишфолим? — Я просто поговорить, — скромно отозвалась я, оглядываясь. — А что с вашим глазом? — Упал. — Ясно. Это что, голова? — Мумифицированная голова нормура, снежного карлика, — Хмурый «попался» — взял голову с полки и понес к самому моего носу. — Оживающая на полнолуние. Какой у нас лунный день? Надо же, как раз почти… Я мило улыбнулась голове: — Рада видеть вас, господин Грызля. Голова раскрыла глаза и щелкнула мелкими острыми черными зубами. — Узнал! Как мило! Мы с господином Грызлей старые приятели, — радостно сообщила я Хмурому. — Он здесь давно, еще от старых хозяев. Мы с бабушкой часто сюда приходили. Дворф пригорюнился, вернул господина Грызлю на полку и повел меня в левую часть лавки, где были выставлены предметы для захоронений: гробы, урны для праха, венки и те странные вещи, что используют в своих ритуалах народы Многомирья. Самый красивый гроб, прозрачный, с мелкими разноцветными гранями, переливался на витрине в поздних лучах солнца. — Артефакт, — сообщил дворф. — Выполнен из цельного куска горного хрусталя. Не хотите примерить? — В следующий раз, — сказала я, лучезарно улыбнувшись. — А зря, — попенял мне гном. — Жизнь — такая непредсказуемая штука. Следующего раза может и не быть. А так хоть понятно будет, резервировать или нет. — Ха-ха-ха! У вас такие смешные шутки. Ой, маленькие гробики! Какие… миленькие! — Это плетеные корзинки для захоронения пикси, — милостиво просветил меня Хмурый, прожевав один пирог и сунув руку за вторым. — Закопанные в землю, они пускают корни и прорастают цветущими кустами. Их берут Дивные для своих питомцев. Не желаете приобрести? — Мой питомец уже давно и бесповоротно мертв, — беспечно махнув рукой, сообщила я. — А, как же, как же, — дворф скривился. — Наслышан. Братья сообщили. Бред какой-то. Нежить в капкан поймать? Да приручить потом? Никогда не поверю! Тринадцать лет торговлей ритуальной занимаюсь, видел джинн-лампы, ковры-самолеты с элементалями ветров вплетенными, о Зеркале, с духом в нем заточенном слышал, но о том, чтобы лисий оборотень сам к людям вышел, да еще мертвый… — Вот, посмотрите, — вместо объяснений я протянула Хмурому сверток с капканом. Тот вытер руки о фартук и осторожно развернул пергаментную бумагу. Изменился в лице, попятился и сел на ритуальный плавающий пенек водяниц (судя по ценнику), положив капкан на колени. — Кто? Кто вам это дал? Шиш? — Кому шиш? Никто не давал. Это капкан. Он был на лисенке. Лис был с ним закопан. — Капкан Уор-Дворфа, — завороженно протянул Хмурый. — Настоящий, тот самый. — Который ловит нежить? — вспомнила я. — Нежить, призраков и некоторые волшебные существа. Дворф медленно погладил капкан по полоске металла. Сложенный, артефакт мало напоминал звериную ловушку, зубцы были так плотно пригнаны, что щель между ними в гладком металле только угадывалась. — Этот не подделка. Лис ваш — тому подтверждение. Что еще могло кицуне(*) поймать и… (* кицуне — лис (японск); в мифологии — лис-оборотень) — Убить? — сглотнув, спросила я. — И убить, — согласился Хмурый: — Но тут вопрос — зачем убивать? Такое магическое существо, как лис-оборотень, — ценнейшая добыча. Впрочем, если он шел к Источнику… Ты знаешь про Источник? Братья тебе сказали? Я кивнула. — Ну и хорошо. Я, если что, не в обиде, — поспешил добавить дворф. — И ты на меня не серчай. Мы Ярилы Путерадовны планов не знали. С тобой она нас не познакомила, мы, видать, позже в Лисий Переулок перебрались. — Я год пропустила, не приезжала, из-за белой сыпи, — подтвердила я. — Не знала, что бабушку больше никогда… Хмурый крякнул и погладил рыжую бороду. А ведь нормальный человек при ближайшем рассмотрении оказался, то есть нормальный гном, несмотря на имя и характер. — Лис, должно быть, к Источнику шел… да не дошел, — повторил свою мысль дворф. — Кто мог его… так, в капкан? — Кабы знать, — гном смотрел сквозь меня, куда-то вдаль. — Кто-то, кто представлял, на что плененный кицуне способен. И что Уор-капкан может его пленить. — А на что способен плененный кицуне? — шепотом спросила я. — За обещание отпустить его, лис-оборотень может исполнить любое желание. Любое, внучка Ярилы. Но особенно часто их заставляют… убивать. Кицуне — непревзойденные убийцы. А еще они сводят людей с ума и забирают у них жизненную энергию. — Ой, — сказала я, прислушиваясь к своим ощущениям. Пуся открывался для меня с новой стороны. — Также они лучшие в подлунном мире телохранители, способные перемещаться сквозь пространство, если их клиенту грозит опасность, — Хмурый замолк, погрузившись в свои мысли. Затем протяжно произнес, качая головой: — А Шиш-то ни шиша не получил, фальшивку, получается, сдыбил. — Украл? — уточнила я. — Так это он тот самый таинственный вор! Я в газетах читала. А кто он, Шиш? Дворф вдруг подпрыгнул на ритуальном пеньке, испуганно на меня поглядел и проговорил: — Что-то я… разговорился. Вот что, Ярилы внучка… В дверь гулко постучались. Хмурый вздрогнул и посмотрел в окно. Я тоже посмотрела и, ахнув, присела за стойку с глиняными урнами для праха. — Господин Хмурый, не открывайте дверь! Прошу! — взмолилась я. — Ты их знаешь? — мрачно поинтересовался дворф. — Да! Это оборотень Фэл и его дружки! Они очень-очень плохие и опасные кошки! — Угу, — гном тяжело вздохнул. — Сегодня утром они у меня уже были, — дворф прикоснулся к синяку под глазом. — К сожалению, у меня с ними разговор… неотложный. А тебя спрятать нужно. Куда бы… — Хмурый завертелся волчком. — Полезай в гроб! — Уверены? — пискнула я. — Это оборотни! Они все чуют! — Я потому и велю тебе спрятаться в хрустальном гробу. Он человека полностью от мира скрывает. Не бойся, в нем и мягко, и дышать можно, и слышно все. Я влезла в хрустальный артефакт, и Хмурый закрыл его крышкой. Как ни странно, лежать в гробу на бархатной обивке было весьма уютно: сквозь крышку просачивался и преломлялся радугой свет от ламп, и слышно было, как Хмурый идет к выходу, повторяя: — Тише, тише! Дверь выломаете! Оборотни и впрямь чуть не вынесли дверь. Сначала я слышала приглушенные голоса из глубины лавки, потом говорящие переместились ближе к прилавку, и я смогла различить каждое слово: — Сколько вам повторять: я не знаю, где прячется Шиш! Это не тот человек, чтобы перед всяким… лавочником отчитываться! — гудел Хмурый с явным страхом в голосе. — Но ты его поставщик, мы знаем, — вкрадчиво проговорил другой голос, от которого у меня побежали по коже испуганные мурашки. Оборотень Фэл. Феликс, наверное. Как котик в рекламе рыбных консервов. — Что ты поставляешь ему темный товар. Прямо из своей лавки. Ты держишь нашего хозяина за дурака, Хмурчик? Думаешь, тебя так трудно было отследить? Если не выведешь нас на Шиша, мы возьмемся за твою семью. У твоего старшего брата, кажется, детишки мал мала меньше и жена красавица? А второй брат до сих пор после гнили здоровье имеет плохое? — Ребята, — с тоской произнес дворф. — Меня Шиш убьет, если я хоть словом, хоть знаком, да и не знаю я о нем почти ничего. Я оставляю товар в условленном месте, а он забирает. — А говорят, Шиш не убивает, — сказал один из дружков Фэла, тот, что при первой нашей встречи не верил в наличие Еси на крыше. — Он не убивает, — с нотками отчаяния подтвердил Хмурый. — Он наказывает… по-другому. И мне от этого не легче! — Постойте-ка, а это что еще такое? — удивленно протянул Фэл. — Не та ли это вещь, что когда-то принадлежала хозяину? Что-то звякнуло. Кажется, оборотни нашли капкан. Мы с Хмурым совсем о нем забыли, пока устраивали меня в гробу. — Забирайте, — дрожащим голосом проговорил дворф. — И на этом разойдемся. — Ну уж нет! Ты напишешь Шишу, пообещаешь отдать ему артефакт прямо в руки, а мы пойдем с тобой! И объяснишь, откуда у тебя вещь хозяина! — Нет! Зазвенело, загремело, и кто-то глухо застонал. Хмурый! Его избивают! Я с трудом подавила желание выскочить из гроба с криком «А вот и я! Не ждали?!». Фраза, несомненно, была эффектной, но я не думала, что она прям-таки свалит оборотней с ног и позволит нам с дворфом убежать. А другие способы противостоять Фэлу и его дружкам придумать не получалось. Я лежала, закусив губу, и прислушивалась. Если Хмурого уведут, я сразу сообщу куда следует и спасу его по горячим следам. Еся! Ну почему ты не здесь, когда ты так нужен! Ты убил ту тварь на крыше, словно букашку! И с оборотнями ты… Раздался грохот, словно в лавку вломился кто-то еще. Несколько коротких возгласов, один продолжительный вопль, и все стихло. Над гробом явственно завозились, и крышка поползла вбок. Над артефактом стоял Елисей. Я лежала и молча смотрела на него, отходя от испуга. Он смотрел на меня. Взгляд у него был странный. Неловко получилось. И еще больше смущал тот момент, что мне страшно хотелось с визгом броситься ведьмаку на шею. — Ну, красна девица, опять удивила, — протянул Еся. — Уж в гробу я тебя еще не видел. …— Ну что, вылезать будем или понравилось? — спросил ведьмак.