– Ну и? – озадаченно протянул я в ответ. Опер резко повернулся и прошипел: – Так чего ж ты свой член в штанах не удержал, урод? – Не понял?! – А чего непонятного? – оскалился Козлов, достал из кармана пиджака и кинул мне сложенную надвое фотокарточку. Я развернул её и невольно покраснел. Не покраснел даже – побагровел, натуральным образом кровь к лицу прилила. Уф-ф… На снимке мы снимали стресс. Мы – это я и Алёнка; пусть лиц было толком не разобрать, не настолько качественным получилось изображение, но фигуры просматривались предельно чётко. Растрёпанные белые волосы девушки, моя мастерка с широкой светлой полосой на рукаве – не ошибёшься, ни с кем другим не перепутаешь. Ну и поза, опять же, говорящая сама за себя: фотограф запечатлел нас, когда блондинка навалилась грудью на стол, а я обрабатывал её сзади. Снимали с улицы, скорее всего, с чердака соседнего дома – об этом свидетельствовал выбранный ракурс и попавшие в кадр занавески. – Откуда это? – спросил я, начиная закипать. Козлов выдернул из моих пальцев фотокарточку и спрятал её обратно в карман. – Из дела Мальцева, откуда ещё! – заявил он. – Ты хоть понимаешь, чем это чревато? Вас же с этой дурой грохнут! Расчленят и раскидают вдоль трассы! – Мальцев ни о чём не знает, – уверил я собеседника. – Мы просто после нападения… расслабились. Опер зло выругался. – Уж расслабились, так расслабились! Гражданка Жукова своего рыцаря за спасение никак иначе отблагодарить не могла? А ты? Тебе обязательно ей ноги раздвигать было? Невесть с чего стало обидно за Алёну, и я сказал: – Вообще-то мы с ней раньше встречались. – Так! – Козлов закрыл глаза, медленно выдохнул и как-то разом успокоился. – Вы с ней раньше встречались? А тут просто по старой памяти… – в голосе опера прозвучала нескрываемая усмешка, – перепихнулись? – Вроде того. – А ты не подумал своей тупой башкой мне об этом рассказать? – вновь завёлся Козлов. – Мальцев мог… – Да ничего он не мог! Мы и переспали-то один раз до этого, никто не знал! – оборвал я милиционера и ввернул фразу, услышанную от коммерсанта. – Всё, закрыли тему! – Поговори мне ещё! Тему закроем, когда я скажу! Если Мальцев о шашнях подруги узнает, он и её грохнет, и тебя, разве непонятно? – заявил в ответ опер и нервно похлопал себя по карману, в который спрятал снимок. – Мало ли кому фотография на глаза попадётся? Ты б ещё в газету объявление дал, придурок… У меня и без того было тошно на душе, но я не стал выбираться из машины и спросил: – Дальше разоряться будешь или рассказать, что о Карбиде узнал? – Не борзей! – потребовал опер, тяжко вздохнул и разрешил: – Валяй! Чего ты там нарыл? Я в подробностях описал вчерашний визит в притон, не забыв упомянуть и о предполагаемой связи Карбида с бандой Хиля. – И ты мне только сейчас об этом говоришь?! – А когда? Я звонил вчера – но никто трубку не снял ни по одному из номеров! Козлов вновь закрыл глаза. – Ладно… – негромко произнёс он и начал перечислять: – Карбид был знаком с Георгием Буньковым и предлагал ему динамит. Незадолго до взрыва Карбида подвозили на белых «жигулях», и такую же машину задействовали при нападении на Жукову. Ещё нашего подрывника видели с кем-то из людей Хиля, в банду которого входил уже упомянутый гражданин Буньков… – Хилю заказали Мальцева? – предположил я. – Хиль с мая в бегах, – покачал головой оперативник. – Больше похоже, что это остатки его банды на халтурку подрядились. Сам-то он мужик головастый, кручёный и со связями, при необходимости нашёл бы ствол и положил и коммерсанта, и охранника с водителем без лишнего шума и пыли. Опять же на заказную мокруху он никогда не подписывался, иначе дела вёл. – Его сообщники, поди, наперечёт известны? Козлов кивнул и повернул ключ в замке зажигания. – Поехали, фотографии посмотришь, – сказал он, притопив педаль газа, и продолжил размышлять вслух: – И всё же концы с концами не сходятся. Не получилось Мальцева убрать, к чему пытаться Жукову похитить? Ради выкупа? Да стал бы Мальцев за неё платить, держи карман шире! Опять же либо покушение, либо вымогательство. Одно с другим сочетается плохо, никак не сочетается – если уж на то пошло. И родственникам того порубленного на куски мажора Жукову трогать смысла нет. Да и бандитов они привлекать бы не стали. И о чём это говорит? – О чём? – не понял я. – Кому мешает и Мальцев, и Жукова? Или, допускаю, связь Мальцева с Жуковой? – Понятия не имею. – Жене его, баран! – резко выдал опер. – Он на ней женился не от большой любви, а из-за связей тестя, а тут перспектива развода замаячила! Я молча кивнул, тогда капитан продолжил: – Насколько знаю, официально на Мальцеве никакого имущества нет, все его схемы серее некуда, вот супруга и не пожелала у разбитого корыта оставаться. Первый раз, что ли? – Как-то круто для жены, – усомнился я. Козлов пропустил это замечание мимо ушей. В отделении я проторчал никак не меньше пары часов. Сначала писал свидетельские показания о попытке неизвестных затолкать в машину гражданку Жукову, затем ждал, пока поднимут фотографии участников банды Хиля. Но ждал не зря – в итоге уверенно опознал пожилого боксёра, с которым схлестнулся на газоне. Согласно подписи на обороте, тем оказался некий Симак Арсений Эдуардович, сорок восьмого года рождения. Мужичка, сбитого с ног в самом начале, толком не разглядел, насчёт него ничего определённого сказать не смог, а вот Феди-заики на снимках не увидел совершенно точно. – На выезд! – скомандовал Козлов оперативникам, вытолкал меня в коридор и сам вышел следом. Сунул в руку листочек с каким-то номером и предупредил: – Будет что-то срочное, позвони и оставь сообщение. Говори прямо, канал надёжный. – Теперь-то чего звонить? – вздохнул я. – А тип с фоторобота? Не попадался на глаза? – Пока нет. – Увидишь – сразу звони. Это наша главная цель. Возьмём его – посадим Мальцева, и он не оторвёт тебе голову. – Фоторобота мало, чтобы мокрушника расколоть. – Его есть чем и помимо фоторобота прижать. Не став дожидаться оперов, мы вышли на улицу, и там я спросил у Козлова: – А смысл в моих показаниях, если заявления от пострадавшей нет? – Будет и от неё заявление, всему своё время, – уверил меня капитан и потребовал: – К Алёне теперь даже близко не подходи! Понял? Тебя, дурака, грохнут – не беда, сам виноват. А её жалко. Красивая. Связалась же с вами… – Она с Мальцевым связалась, не со мной! – Вали давай! – ожидаемо прозвучало в ответ. Я развернулся и зашагал прочь. На душе было паскудней некуда. Это ж надо было нам с Алёнкой так спалиться! Но кто мог подумать, что за Мальцева настолько серьёзно взялись? О съёмной квартире узнали и наблюдение организовали, да ещё не простое, а с фотосъёмкой… Зараза, его ведь даже в городе в тот день уже не было! А вообще, если догадка Козлова насчёт заказчика верна, то не из-за фоток ли дорогого супруга с совершенно посторонней блондинкой взбеленилась тётя Роза? Откуда-то ведь она об измене мужа узнала! Едва ли коммерсант о грядущем разводе заранее объявил; когда я к ним в дом приходил, ничего такого в отношениях не уловил. Нет, точно был какой-то камушек, который и породил лавину… Дома дядька сообщил, что меня разыскивали с собаками, мол, все трубки оборвали, но сообщений никаких не оставляли. – Один, вроде, по межгороду звонил, – предположил дядя Петя, и окончательно сделалось не по себе; в паху будто ледяной комок смёрзся. Очень грамотно опер на меня жути нагнал, теперь буду на Мальцева смотреть и думать: а не прознал ли он, что я с его ненаглядной переспал. И попутно стану гадать, как со мной поступят, если вдруг всплывёт правда. Алёнка, может, ещё выкрутится, а меня точно грохнут. Ну – попытаются. Теперь вся надежда, что коммерсанта за его дела надолго закроют. Тут волей-неволей содействие правоохранительным органом оказывать начнёшь. Только я переоделся, позвонили в дверь. Посмотрел в глазок и обнаружил, что на лестничной клетке в компании кудрявой подружки маячит Зинка. – Привет, Сергей! Я тебе кассеты принесла, – объявила соседка, стоило выглянуть в коридор. – Мы на пляж собираемся, пойдёшь с нами? Я взял у девчонки пару магнитоальбомов и покачал головой. – Сегодня не получится. Работа. – Жаль. Ты как сочинение написал? – Лучше даже не спрашивай! Подружки рассмеялись, зашли в лифт и уехали, а я вернулся в комнату, кинул кассеты на стол и уселся на диван.