— Гляди, — сказал Джо и пихнул сестру в бок, — а мы всё-таки куда-то да плывём! Бетти спокойно согласилась: — Конечно. Разве могло быть иначе? И Джо, кивнув, молча согласился. Глава 7. Девочка покоряет канаты Лиззи Джеймс вышла на палубу только тогда, когда «Титаник» уже совершенно точно остановился. Корабль замер прямо посреди шербурской бухты, как парализованное чудовище, волны слабо плескались кругом него, и по воде расходились широкие круги. В течение всего дня погода была промозглая и ветреная. Солнце не показывалось из-за серой вуали мрачных туч, канаты раскачивались, слегка поскрипывая, и на палубах словно бы свистел невидимый лихой разбойник. Шербур издалека подмигивал «Титанику» огнями причала; «Титанику» люминесцировали и другие пароходы, выпуская в серое небо дым. Лайнер мрачно и величественно стоял на якоре и ждал, пока к нему, как к королю на поклон, приблизятся другие суда. Опершись о знаковое ограждение, Лиззи бесцельно смотрела вдаль. Над водой вился серой плёнкой туман, отчего казалось, будто воды причала бесконечно глубоки, словно там, где-то далеко-далеко, кроется портал в мир сказок и загадочных легенд, где среди наслоений фантастической лжи прячется не менее удивительная правда. Лиззи наклонилась ниже и по привычке встала на ограждение. Поручни были холодными и скользкими, как змеиная кожа. «Вот и первая остановка, — подумала она, — вот и первый порт. Интересно, как там Джо? Надеюсь, стюарды не прознали, что он залезал на чужие палубы. Иначе его высадят, как только эти пароходы к нам подойдут». Вдалеке, важно попыхивая трубами, ползли к «Титанику» два мощных судна. Сам же «Титаник» тоже не молчал: как Лиззи узнала от раскрасневшихся и чрезмерно оживлённых подружек мисс Мэйд, к спуску на землю готовились огромные тюки писем и несколько пассажиров. Также на борт должны были подняться и новые путешественники. Супруга врача, например, дождаться не могла прибытия леди Дафф-Гордон. — А что в ней такого особенного? — непонимающе поинтересовалась Лиззи, когда кумушки кругом неё слишком расшумелись. Супруга врача сделала круглые глаза и закудахтала с озабоченностью хорошей наседки, которая исполнительно выводит своих цыплят: — Это же очень известная дама… знаменитый модельер! — Её наряды влюбляют в себя женщин по щелчку пальцев! — подхватила мисс Мэйд. — Неужели ты ни разу не обращала внимания на одежду знаменитых дам? Они понимают, что у леди Гордон идеальный вкус. Например, актриса Лили Элси. Ведь ты наверняка о ней слышала! Лиззи пожала плечами. — Возможно, — сказала она, — но я всё же не понимаю, что такого особенного в том, что леди Гордон будет плыть с нами. Ведь она путешествует первым классом. С ней никак не познакомишься и наверняка даже не увидишь. Это заявление Лиззи совсем обидело и опечалило мисс Мэйд. Лиззи обратила внимание, что мисс Мэйд отныне не спускала с неё глаз, а говорила с преувеличенной чёткостью и строгостью, будто учительница. Несомненно, у неё уже состоялся весьма тяжёлый разговор с Мэри — лишь этим Лиззи и могла объяснить внезапную метаморфозу в обращении всегда легкомысленной и беспечной старой девы. — Во всяком случае, шанс увидеть леди Гордон сохраняется, — наставительным тоном произнесла мисс Мэйд, — это уже можно считать большой удачей. «Титаник» стоял на якоре, и к нему всё увереннее приближались шербурские пароходы, приветливо мигающие бортовыми огнями. Лиззи уже не единожды и не дважды с тоской поглядела за борт и на канаты, и она даже отвернулась от компании мисс Мэйд, дабы намного яснее выразить свои чувства без слов, однако мисс Мэйд осталась непреклонно жестокосердна. — Элизабет! — крикнула она, когда Лиззи встала на ограждение. — Прошу тебя, аккуратнее, ведь это очень опасно! Лиззи неохотно спустилась с ограждения. У нее не было никакого желания из-за своего упрямства лишиться возможности постоять на палубе и проследить за происходящим. Всё то, что было ново и непривычно, казалось ей чужеродным и фантастическим, будто принесённым из старинной сказки. Лиззи снова поглядела на пароходы. Те усердно работали гребными винтами, взбурляя воду за собой Длинные и широкие пенистые полосы тянулись позади судов. Кругом уже лежала мгла, и стало заметно холоднее. Лиззи пришлось спуститься в каюту за накидкой (мисс Мэйд не спускала с неё глаз). Супруга врача нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и всё вглядывалась вдаль. — Там мой брат, — пояснила она, ни к кому конкретно не обращаясь, — он поднимется на борт в Квинстауне. Я не видела его целый год… я безумно по нему соскучилась! Мисс Мэйд оживилась. — Квинстаун? Приятно слышать, ведь я тоже плыву туда! Супруга врача просияла. — Разве не замечательно? Я знала, что это наше знакомство — не обычная дорожная встреча, о которой забываешь, стоит окончиться путешествию! Лиззи многозначительно похмыкала, но леди, к счастью, не обратили на неё внимания. Они прилепились к бортам и наклонились даже ниже, чем наклонялась сама Лиззи, прежде чем ей запретили это делать. Дамы выжидающе таращились на пароходы, величественно плывущие к «Титанику». Когда суда оказались в непосредственной близости, на палубах наметилось оживление. Из кают выскакивали леди и джентльмены при чемоданчиках, одетые потеплее — те, чьё знакомство с «Титаником» сегодня завершалось. Леди и джентльмены суетливо пробежались по палубе, кто-то из них попрощался с друзьями, кто-то — начал махать пароходу вблизи. — До свидания, до свидания, мистер Доджсон, буду ждать вашего письма… — Шарлотта, очень вас прошу, передайте мистеру Фергюсону сердечный привет и всемерное мое уважение, как только прибудете в Нью-Йорк… Молоденькая девушка с бледным осунувшимся лицом искренне плакала и цеплялась за своего бравого кавалера. — Нет, пожалуйста, не надо никуда уходить без меня, ведь ты обещал!.. — Но, Джоанна, любимая, ты же сама понимаешь, — увещевал её юноша, с нетерпением поглядывая на пароход, — тебе необходимо сделать всё то, о чём тебя попросит отец. Не волнуйся и не расстраивайся, Джоанна, пусть сейчас мы и разделимся по воле судьбы, мои мысли и сердце всегда с тобой! Джоанна хлюпнула носом и отцепилась от любимого. — Удачи тебе, — шепнула она и отвернулась. Лиззи закатила глаза. Если бы только одна Джоанна так преувеличенно трогательно прощалась со своим милым, Лиззи совсем не обратила бы на это внимания. С давних пор у Лиззи существовал незыблемый принцип: не интересоваться делами других, пока эти дела не касались непосредственно её персоны. И в данный момент это её персоны касалось, поскольку гвалт и гомон пассажиров, прощающихся со своими друзьями и близкими, становился непереносимым. Лиззи с размаху заткнула уши, развернулась к оживлённой палубе спиной и мрачно стала сверлить взглядом соседний пароход. В сумерках, разгоняемых электрическим сиянием, сложно было рассмотреть что-либо детально. Тем не менее, когда пароход важно рассёк воду винтами, направляясь к палубе для второго класса, перед Лиззи блеснуло на борту тиснёное название: «Номадик». «Наверняка снова «Уайт Стар Лайн», — подумала Лиззи и продолжила наблюдение. — «Олимпик», «Титаник», «Номадик» — есть у них что-нибудь, что не кончается на «ик»?» Выгрузка пассажиров и посадка тех, чьё путешествие оканчивалось, продолжалась. Супруга врача стояла на палубе неподвижно и смотрела на громадную чёрную фигуру «Номадика», затаив дыхание. По сравнению с «Титаником» «Номадик» выглядел как младший брат, отчаянно старающийся во всём подражать старшему. Между двумя судами перекинули трап. Люди на нём походили на мелких жуков, которые переползают по веточке. Ветер затих. Море совершенно успокоилось, и его воды потемнели — теперь они казались совершенно чёрными. Супруга врача вдруг отбежала от борта и устремилась к спутнику: тот, как ни в чём не бывало, стоял в центре палубы с журналом в руке и убеждённо рокотал: — Все эти инсинуации — абсолютное и несомненное зло, дорогой коллега! Ещё с тысяча девятьсот шестого вы имели отличную возможность убедиться, в чём я не сомневаюсь ни на миг, что определённые питательные вещества действительно способны влиять на общее состояние организма! Ваше заявление… — Эдвард, Эдвард! — закричала его жена, размахивая руками, чтобы привлечь к себе внимание. — Эдвард, прошу, хватит твоих споров. От них у меня болит голова! Пожалуйста, Эдвард, идём, пассажиров высаживают, Георг уже наверняка… — Подожди, подожди, дорогая, — решительно остановил её врач и повернулся к своему оппоненту, — мне очень хотелось бы услышать все возможные возражения, чтобы привести свои убедительные контраргументы… а Георг тем временем поднимется на палубу, не утруждая себя и нас. — Какой же ты становишься бессердечный, когда речь заходит об этих твоих витаминах! — то ли в шутку, то ли всерьёз буркнула его жена и заложила вираж, направляясь обратно к подругам. Кучка женщин уже успела рассредоточиться по палубе. Некоторые метнулись к спуску в сторону кают, готовые встречать и снова провожать своих милых, другие же широко распахнутыми любопытствующими глазами следили за «Номадиком», которому ласково мигали огни «Титаника». Мисс Мэйд потеряла голову, стоило ей углядеть вдалеке потенциальный объект новой охоты — одного из множества капитанских помощников, по которому вздыхало немало пассажирок. Мисс Мэйд даже забыла о том самом серьёзном разговоре с Мэри, который Лиззи пыталась представить себе во всех красках. Её маленькая подопечная, её подруги и вообще всё на свете перестали существовать для энергичной старой девы Мэйд, когда она, невзирая на свою близорукость, рассмотрела в сумерках фигуру моряка и при помощи сверхъестественного женского чутья определила, что это — тот, кто ей нужен. — О боже, о господи, это ведь мистер Боксхолл! — воскликнула она и прижала к сердцу шляпу. — Господи, неужели… — Аккуратнее, милочка! — придержала её за локоть невеста журналиста. — Не думаю, что сейчас мистер Боксхолл расположен к беседе. Поглядите, кажется, они все сейчас заняты. — Господи, у меня сердце стучит, как будто я влюблена впервые! — мисс Мэйд отбросила со лба волосы и звонко рассмеялась. Морщинки в углах её глаз вдруг стали намного менее заметными, и её кожа засияла — мисс Мэйд походила на наивную девушку, что в первый раз сталкивается со всеми трудностями, превратностями и изумительными поворотами жизненных путей. «Тошнотворно», — мрачно прокомментировала про себя этот инцидент Лиззи и снова тупо стала смотреть в воду. Пассажиров третьего класса, как сказали ей и дамам словоохотливые стюарды, тоже выгружали, причем вместе с почтой. Это заставляло сердце Лиззи биться быстрее. Никто не мог ответить ей на вопрос, не оказалось ли в числе высаженных и Джо, которого она сама в порыве злости грозилась сдать корабельной команде. «Я не узнаю, если не проверю. Это просто! Он ползал по канату так, словно на нём родился, — подбодрила себя Лиззи, — а говорил, что это сложно, потому что он мальчик. Все мальчики любят прихвастнуть». Лиззи с сомнением поглядела на канат. Времени у неё оставалось не так уж и много: судя по тому, как энергично стал пыхтеть трубами «Номадик», он собирался отчаливать. С другого бока к «Титанику» по-дружески привалился второй пароход, название которого Лиззи не удалось прочесть. Канат призывно болтался у неё прямо перед глазами, ветра не было, и вода была спокойна, как дыхание спящего младенца… Мисс Мэйд восторженно бормотала, подталкивая локтем невесту журналиста, а супруга инженера весело хохотала, закрываясь шляпкой. Все трое были слишком увлечены своим, без сомнения, ценным в женских глазах разговором, так что Лиззи наверняка удалось бы перевалить за борт, не вызвав ни у кого подозрений, если бы супруга врача неожиданно не решила обратить на неё внимание. — Мисс Джеймс! О господи, Симона, Элизабет за бортом! Мисс Мэйд повернулась на этот крик быстрее, чем в голове мелькает мысль. Лиззи обвязала полы платья кругом талии, обеими руками покрепче взялась за канат и обвила его ногами. Туфли она оставила тут же — на палубе. Вряд ли их каблуки поспособствовали бы лазанью. — Элизабет Джеймс! — гаркнула мисс Мэйд и метнулась к борту. — Немедленно назад! Лиззи испуганно взглянула на девицу Мэйд. Та мчалась к Лиззи во весь опор, словно паникующая лошадь, и её глаза сверкали, как у ангела, несущего возмездие. Лиззи охнула и прижалась к веревке всем телом. Мозг ее пронзило страшное понимание: она висела на перекрученных волокнах, как мартышка, а под нею расстилалась вода — глубокая, бесконечно загадочная вода! И вода эта была холодна, как пальцы мёртвого. — Элизабет! — мисс Мэйд сорвалась в визг, когда Лиззи вдруг отпустила канат — и соскользнула вниз. Лиззи пришла в себя от грубого толчка. Следом её руки будто что-то обожгло: казалось, огненная змея обвилась вокруг её пальцев и локтей. Она отчаянно заморгала: перед глазами у неё неожиданно нарисовался туман, густой и непроглядный. Лиззи висела над морем, её ноги по-прежнему были скрещены, а обе руки отчаянно сжимали грубую верёвку выше головы. Все её мышцы, казалось, трепетали от напряжения. Лиззи засопела и прильнула к канату плотнее. Первый жар ужаса схлынул, теперь, напротив, душу её как будто бы затянуло неестественным холодом. Это было странное ощущение: Лиззи болталась в пустоте, обдуваемая ветром, и сверху плыли, смешиваясь, непонятные звуки: — …бет! … ты?! «Не смотри вниз!» — скомандовала себе Лиззи. Стоило опустить голову, как руки её едва было не разжались сами собой. «Не смотри вниз», — продолжала говорить она себе. Головокружение прошло, тошнота улеглась. Но она по-прежнему висела за бортом, от которого отвалил, довольно пыхтя, пароход, и вода казалась ей такой далёкой, что, наверное, если бы она упала, то сразу же погибла бы. «И куда мне теперь?» — в отчаянии подумала Лиззи. Ноги и руки её совсем не слушались: они застыли, как будто вообще не способные сгибаться и разгибаться. Единственное, что могло ей доказать, что её конечности, что само ее тело реальны и принадлежат ей — жуткое ощущение напряжения, разрывающее каждую мышцу. Лиззи едва удерживалась на канате. Жар расползался от плеч к кончикам пальцев, от коленей — к пяткам, и ей не нужно было поднимать взгляд, чтобы уловить опасную дрожь в своих стопах и кистях. Тело ей не принадлежало — и, конечно же, оно без лишних угрызений совести предало бы её. «Наверх я не поднимусь», — поняла Лиззи. Борт корабля казался недостижимо далёким. Его облепили, как мухи — сахарную палочку, — пассажиры; десятки голов были обращены к ней. Но головы эти были не больше спичечных. Холод угнездился у Лиззи в дрожащем сердце. «Я туда не смогу попасть», — поняла она. Мысли пустились вскачь, странная карусель завертелась у неё в голове, и её руки опять начали расслабляться. Лиззи всхлипнула и прильнула к канату, как к матери. Шершавая верёвка неприятно тёрлась о щёку, кожа горела, и мускулы под ней как будто пропитались пламенем и болью — но Лиззи не отпускала канат. «Вниз, — промелькнула мысль, и Лиззи неуклюже дёрнула ногами, стараясь сползти по канату. — Внизу Джо. Внизу — палубы для третьего класса. Если я буду кричать, меня кто-нибудь оттуда снимет!»