— Ронда совсем на тебя не похожа. У нас почти ничего нет общего. Я скучаю по нашим разговорам, по тому, как мы обсуждали новости, политику и медицину. Все, о чем беспокоиться Ронда, это мода и косметика. Боже, она смотрит реалити-шоу. — А чего ты ожидал, Пол? Ты знал ее задолго до того, как вы сбежали в Вегас. — Она восхищалась мной, считала, что я умный, особенный. Я чувствовал, что она нуждается во мне. — И что это значит? — Здорово, когда в тебе нуждаются, Айлис. Восхищаются, уважают. Ты всегда была такой уверенной в себе, самодостаточной, — он тяжело сглотнул, продолжая, — умнее, чем я. Она ухмыльнулась. — И каково это? Он проигнорировал ее реплику, и ей на мгновение показалось, что даже не понял, о чем она. И вот, что было замечательным в Хантере, — то, как они могли подтрунивать друг над другом, заставляя смеяться друг друга. — Ты делала меня лучше. Тогда я этого не понимал, но сейчас осознаю. Значит, это действительно так. Ей не показалось, она предала свои мечты, чтобы поддержать Пола. Но поддерживать карьеру Хантера, выгрызая каждый шанс, чтобы помочь ему преуспеть, было совершенно иным. — Это больше ничего для меня не значит. Пол опять вздохнул. — Если он победит, думаю, тебе стоит его отпустить. — Он победит. — Тогда отпусти его. Я причинил тебе боль, Айлис, и буду жалеть об этом до конца своей жизни. Я не хочу видеть, как ты снова будешь страдать из-за подобного. Хантер тебе не пара. — Он был твоим лучшим другом. — Именно. Был. А значит, я его знаю. Я не хочу, чтобы ты переворачивала свою жизнь ради него, чтобы потом оказаться там, где я сейчас, застрявший в отношениях с человеком, который мне абсолютно не подходит. У вас с Хантером еще меньше общего, чем у меня с Рондой. Вам скоро станет скучно друг с другом, и я ненавижу то, что ты подстраиваешься под него. — Подстраиваюсь? Это слово абсолютно не подходило к тем отношениям, что были между ней и Хантером, но Айлис вспомнила те чувства, что посещали ее, когда она уступала Полу. Именно. Совершенно разные отношения. Боже, она не хотелось говорить с Полом, но она неожиданно обрадовалась тому, что этот разговор состоялся. Он принес какое-то облегчение, подчеркнул то, что было бы для нее очевидным, если бы она не возвела вокруг сея гигантские стены. Она должна умолять Хантера о прощении. — Да. Подстраиваешься. Мы с Рондой причинили боль вам обоим, поэтому вы сблизились, это оказалось легко и удобно, но не значит, что это правильно. — Ты ошибаешься. Он опять нахмурился. Пол никогда не любил, если его считали не правым, неважно в чем, и даже если он старался вести себя идеально, его истинный характер вырывался на волю. — Нет, вовсе нет. Он хочет быть рок-звездой, и видит в тебе лишь билет к славе. Она наклонилась ближе, не желая повышать свой голос, даже если часть нее хотела изо всех сил наорать на него. — Он не использует меня, а вот ты использовал, и эти дни закончились. Она поднялась и повернулась уходить, но прежде чем сделать первый шаг, Пол снова заговорил. — Я ухожу от нее. — Что? — Может быть... если бы мы не потеряли ребенка, у нас бы все получилось. Я готов был постараться ради ребенка, но сейчас было ощущение, что боремся зря. Я никогда не должен был бросать тебя. Она подняла руку, останавливая его. — Позволь мне прервать тебя на этом. Ты сделал мне одолжение, когда сбежал с Рондой. Мне жаль, что твой брак разваливается, но я здесь абсолютно не причем, и мне совершенно наплевать. — Что с тобой стало? Та Айлис, в которую я влюбился, была сочувствующей и заботливой. Наверное, это влияние Хантера? Стала такой саркастичной и... — Счастливой. Она с легкостью произнесла это слово. Она была счастлива. Впервые за всю свою взрослую жизнь. — Я счастлива, Пол. — Ты совершаешь ошибку, — крикнул он ей вдогонку, но она не остановилась, ей не нужно было, чтобы за ней оказалось последнее слово. Айлис вышла из кофейни, такая раздраженная и позже, чем рассчитывала. Ее машина была припаркована двумя кварталами дальше, поэтому она поспешила уйти. Концертный зал находился лишь в десяти минутах езды, и у нее было достаточно времени, но ее посетило такое ощущение, что их разделяли несколько световых лет. Все, о чем она мечтала, это оказаться рядом с Хантером, в его больших теплых объятиях, вдыхая его запах. Возможно, если бы она была спокойнее, она обратила больше внимания, когда собиралась пересечь улицу, и заметила бы машину, которая выскочила с обочины и подрезала ее сзади. Когда она открыла свои глаза, она была уверена в двух вещах: первое, у нее болело все тело, и второе, Пол сидел рядом с ней, держа ее за руку. — Скорая уже едет, Айлис. Я провел поверхностный осмотр, и не думаю, что что-то сломано, но у тебя будет огромный синяк на бедре, я практически уверен, что у тебя сотрясение. — Что... произошло? — Думаю, машина совершила слишком резкий поворот. Появилась будто из неоткуда. Водитель не остановился, и никто не разглядел его номер. Владелец кофейни сейчас проверяет камеры наружного наблюдения, может, там что-то поможет полиции. Клянусь Богом, когда я увидел ту машину, и тебя падающую от удара о капот, то как ты ударилась головой об асфальт, я думал, что постарел лет на двадцать. — Позвони Хантеру. Пол замолчал, и на какое-то мгновение она думала, что он откажет ей. -Если ты так хочешь, позвоню, но, Айлис, концерт вот уже должен был начаться. Черт. Нет ни единого шанса, что Хантер останется на шоу, если узнает, что ее сбила машина. Она вспомнила Лию и угрозу ее собаке. Определенно, кто очень старается выиграть в этом соревновании. И они хотят этого очень сильно, раз их не волнует, кто при этом пострадает. — Не звони ему. Пол выглядел слишком довольным тем, что она передумала. Самодовольный придурок решил, что у него есть какие-то шансы. Конечно, он не понимал, что ее просьба связана с тем, что она не хочет, чтобы Хантер потерял шанс выиграть, особенно учитывая тот факт, что хоть ее тело болело с головы до ног, но она не была в смертельной опасности. — Где мой телефон? Пол осмотрелся вокруг в поисках ее сумочки, потом получил ее из рук одного из множества зевак, которые сформировали круг около нее, с любопытством ожидая, что произойдет дальше. — Вот. Я подняла ее, она пролетела почти три метра. Пол пошарил в ее сумке в поисках телефона, но не дал его ей, когда нашел. Возможно потому, что она продолжала лежать на земле, изо всех сил сдерживая приступ тошноты. Перед ее глазами танцевали черные точки, и она не была уверена, что сможет разглядеть экран, чтобы сделать звонок. — Найдешь номер Лэса? Набери его, пожалуйста. Пол кивнул, и она осознала, что он до сих пор знает пароль к ее айфону. Похоже, ей стоит его поменять. Найдя номер Лэса в ее контактах, он спросил: — Хочешь, чтобы я позвонил ему? Если хочешь, я могу напечатать ему сообщение. Она начала качать головой и застонала от острой боли, которую вызвало это движение. — Просто набери и передай мне телефон, — она приложила все силы, чтобы ее голос оставался спокойным. Если она не разыграет все правильно, то не только Хантер сбежит с шоу, чтобы поехать к ней в больницу. Она уже услышала приближающуюся сирену, ее время уже заканчивалось. — Где ты, черт побери? — Спросил Лэс, как только взял трубку. — Небольшая авария. — Ты в порядке? — Это Айлис? — она услышала вопрос Хантера на заднем фоне. — Что случилось? — Скажи ему, что все в порядке. Я слишком спешила вернуться и помяла бампер впередистоящей машины, — соврала она. — Он настаивает, чтобы мы дождались полиции, и нам еще нужно обменяться данными страховки. Скажи Хантеру, что я скорее всего не успею к его выходу на сцену. Лэс не звучал достаточно убежденным, но сказал: — Хорошо, скажу. — Отлично. Скорая уже подъезжала, ревела сирена. — А вот и копы. Мне пора, — ответила она, вешая трубку прежде, чем Лэс успел что-либо спросить. Пол одарил ее взглядом, который она не смогла расшифровать, смесь ужаса и удивления.