— Да. И много чего другого. Например, терманитовая пластина. Терманит — материал, способный хранить большие объемы информации. Она записывается прямо на молекулярную решетку. Это не просто информация, а данные с очень сложным, многоуровневым алгоритмом. — Я знаю, — осмелевшим голоском сказал мальчик. — Мы в школе проходили. Раньше кор-платы были большими и неудобными, а киборги очень примитивными. Потом открыли свойства терманита. Один ученый нашел, как записывать на него данные. А второй… нам его еще в школе всегда приводят, как пример… забыл… он нашел, как делать маленькие кор-платы для киборгов, — на щеках Георга проступил слабый румянец. — Это был Кирилл Демидов, один из разработчиков линейки джей-семь компании «Сайклон Серендипити», — улыбнулась Маша. — Благодаря ему, наши циклоны сейчас такие… умные. Но первым свойства терманита обнаружил профессор Мацумото. Я его немного знаю. Маша почувствовала, как в груди заворочался ком тревоги. В Отдел ее больше не вызывали, несмотря на то, что она сама попросила Октава о встрече. Она хотела выудить у разговорчивого куратора, который явно неровно к ней дышал, хоть какую-нибудь информацию о профессоре. А повод у нее был вполне реальный: циклоны Мацумото вели себя неадекватно. Оба. Но один особенно. — Пожалуйста, не убивайте Локи! — вдруг взмолился ребенок. — Ты же сказал, он неживой, — Маша вздохнула. — Я… я не знаю. — То, что произошло с тобой и Локи, мы называем «когниция». Ты записал на кор-плату свои чувства и мысли. Кибер их усвоил. Конечно, он не совсем живой. И даже не условно-живой. Однако у него есть своеобразный интеллект, а теперь и некоторое подобие И Кью (*англ — EQ emotional quotient, коэффициент эмоционального развития). Как вы общались после записи мультиков? — Он… рисовал всякие рисунки на табло температуры и графиков полива. Там всего два цвета, красный и зеленый, но все было понятно… Что я буду теперь делать? — Георг заплакал. — Он был моим другом! Как наша собака Джея! Джея тоже не хотела умирать, когда состарилась! Отец отвез ее к ветеринару! Как Локи! — Есть один выход. Знаешь, как мы поступим… Дверь с грохотом отворилась. — Ну что? — грозно поинтересовался мистер Джуроу. В руках у него были бумаги, а вид был почти довольный. — Чего ревешь? — Он раскаялся, — с энтузиазмом сообщила Маша фермеру. — И осознал. И облегчил душу… рыданиями. — Ну… — с сомнением пробормотал мужчина, глядя на отчаянно ревущего сына. — Ломайте эту дрянь, пока он вам тут море не налил! — «Си Эс» предоставит вам другого сельскохозяйственного кибера. — Я в курсе, дамочка, — фермер потряс кипой бумаг, — и не собираюсь отказываться. Вот только, если он опять выкинет фортель, уничтожу на месте. Маша подошла к киберу, вытащила кор-плату и закинула ее в утилизатор. Мгновение — и терманитовая пластина была развеяна в пыль вместе с процессором. Георг зарыдал еще горше. Наверное, только то, что его отец держал в руках старомодные бумажные чеки на выплату денег в банке, позволило благодушию возобладать над гневом: фермер занес длань над головой сына, но в последнюю секунду просто толкнул его в затылок. Мистер Джуроу повернулся и вышел, гаркнув: — Шевелись! Маша быстро вынула из кармана еще одну плату, уже настоящую, с «личностью» кибера Локи, и протянула ее Георгу: — Держи! Ты знаешь, что делать. Уговори отца заказать кибера с экраном побольше. И никогда не общайся с ним при папе. На лице мальчика мгновенно высохли слезы. Он схватил кор-плату и запихнул ее в карман. — Не выдашь? — Нет! Спасибо вам, тетенька! Георг убежал вслед за отцом. Маша развернулась к киберу, задумчиво на него глядя. — Пожалуй, уничтожу-ка я ту копию с платы, что я сделала для тестирования, — пробормотала она. — Скажу, что фермеры ошиблись. Ненавижу, когда питомцы скучают по своим хозяевам. … Вернувшись домой, она приготовила нехитрый ужин из овощей, поела, включила вирт-борд и потерла уставшие глаза. Это был ее седьмой запрос за месяц. Отдел молчит, не снисходит до объяснений. Она провела все необходимые тесты, отправила полный отчет, приписав свое личное мнение и рекомендации. Заказчики за киборгами так и не явились — то ли Отдел внял ее предупреждениям, то ли срок заказа истек. Такой киборг, как клон Синклера, стоит от трех миллионов цоло и выше, из-за дороговизны генетического материала — потенциальные покупатели могли и передумать. Маша была уверена, что стоимость Си-два была увеличена еще и за счет того, что на его кор-плату был записан полный образ личности селебрити, созданный им при жизни — так поступают многие кинознаменитости, на случай болезни или другого форс-мажора, чтобы режиссер мог использовать для фильма компьютерную sim-оболочку актера. Но кто-то же заказал его изготовление! А второй циклон? Ай-каб, «выросший» из возраста игрушки. Пять смен тел, потом отказ «родителей» и отправка на склад. Кому он понадобился? Почему его «разбудили»? С какой целью Мацумото его исследовал? В делах циклонов ни слова о заказчиках, Отдел в этой информации отказал, а ведь Маше нужно знать! Она пыталась объяснить: кому-то странности программы клона Синклера могут показаться забавными, а для кого-то стать неожиданным и неприятным сюрпризом. Было ли совпадение характера «изделия» с норовом оригинала особым пожеланием заказчика? Не станут ли затем Маша и ее лаборатория козлами отпущения? Мария прочитала все, что смогла найти об актере, материала в Сети было много, у звезды был большой фан-клуб, занимавшийся исключительно сбором изображений, фото, интервью и слухов. Судя по всему, фанатам приходилось несладко, характер у Синклера Итиро был наисквернейший. Нет, поклонников он почти не обижал — он от них прятался, а при встрече их игнорировал. Менеджеры звезды выли. Синклер не только не стремился поддерживать позитивный имидж айдола, он этот имидж старательно разрушал. За год он сменил девять агентов. Видимо, сложности членов фан-клуба Синклера только закалили. Они добывали информацию об объекте поклонения с упорством, достойным восхищения: хакеры, ломающие систему защиты, чтобы над домом актера на побережье Австралии могли пролететь дроны, жучки на одежде от «случайного» прикосновения к предмету обожания на пороге студии, даже снимки с частных спутников. Именно фан-клуб Синклера был обвинен в гибели актера. В Сети миллионы копий одного и того же видео: Итиро стоит у бассейна, на него летит дрон, якобы со сбитыми настройками, мужчина видит его, но ничего не предпринимает, лишь меняется в лице и делает шаг назад, а потом падает в бассейн спиной вперед. Камера демонстрирует металлические поручни, угол бортика, живую изгородь — дрон продолжает движение, уже над морем, камера гаснет. В полицейском отчете было сказано, что Синклер потерял сознание и захлебнулся. Холодная вода бассейна, и в результате резкое сужение сосудов? Маша пересматривала это видео целый месяц, когда мысли о циклоне принимались слишком настойчиво донимать ее долгими вечерами в пустой квартире, и каждый раз скептически качала головой. Все возможно. Но выражение лица актера… что с ним не так? Что за обреченность во взгляде, словно Синклер смотрит в лицо смерти и знает об этом? В организме не было обнаружено следов впрыскивания яда, электрического воздействия и прочих признаков покушения. И все же… Говорят, двух школьниц из фан-клуба едва вытащили с того света после попытки суицида, когда он отказался с ними общаться. Может, месть? Следствие рассматривало и этот вариант. Маша прикоснулась пальцем к застывшему на экране лицу… и отдернула руку. Как же трудно все время помнить, что в лаборатории перед ней не человек с фотографии, а клон! Лицо у Синклера жесткое, совсем не смазливое. Или это взгляд такой? Его мать — известная актриса, наполовину земная японка, отец — торговец, выходец с одной из планет Азиатско-Тихоокеанской Консолидации. Смешение разной крови породило у их отпрыска невероятные, притягательные черты. О личной жизни актера ничего не было известно. Как такое возможно? И какое тебе дело, Мария Бронски, до личной жизни человека, которого уже нет на свете? На следующий день, закончив тесты очередного кибера, доставленного по «спецотбору», она проверила карманы халата, обнаружила в одном из них тюбик губной помады, рассердилась, выскочила в коридор, вернулась, поправила прическу перед зеркалом и пошла в бывшую лабораторию Мацумото. Киборг, называющий себя Эл, сидел на подоконнике, равнодушно глядя через окно во двор Института. С ним все было нормально, внешне: реакции в пределах нормы, ожидаемые показатели soma-динамики и отличный психологический анамнез. Вот и сейчас он повернул голову и вежливо с ней поздоровался. И все же от его взгляда по спине Маши пробежали тревожные мурашки. Второй клон остался сидеть на диване, запрокинув голову на спинку и закрыв глаза, лишь буркнул: — Добрый день, профессор Бронски. — Добрый день. Эл, у тебя сегодня диагностика. «Мальчишка» на подоконнике кивнул и пробормотал: — Принято, профессор. Отправляться сейчас? — Да, лаборатория soma-инженерии. Эл вышел. Синклер Итиро повел плечами: — Еще одна диагностика? — Да, перед введением вас с Элом в гибернацию, — Маша уже погрузилась в работу, двигая графики на рабочем комфоне, отмечая малейшие изменения в работе кор-платы. — Больше нет необходимости держать вас двоих в лабораторных условиях, тесты я закончила, заказчики пока так и не объявились. Как только они дадут о себе знать, вас выведут из «сна». Сейчас еще один осмотр у soma-инженеров, а потом на склад. — Когда? — клон сидел на диване, выпрямившись, глядя на нее исподлобья. Маша невольно оглянулась на дверь, но потом взяла себя в руки и сказала тем ровным тоном, каким обычно разговаривала с циклонами: — Думаю, в субботу. Я скопирую твою кор-плату. Мне нужно проверить ячейки памяти. — Чувствуйте себя в моем процессоре, как дома, мисс Бронски. И в моей голове. Мне будет приятно ощущать там ваше присутствие. Едва я прикоснусь к цветку, он вянет — едва коснусь твоего плеча, ты робкой ланью становишься на склонах, поросших колючей… Маша быстро нажала на кнопку на комфоне и выдохнула — киборг вновь откинулся назад, опустив голову на плечо. — Ланью… — пробормотала Маша слегка дрожащим голосом. — Я бы не отказалась от бойфренда, которого можно отключать в тот момент, когда он начинает декламировать поэмы. Ох! Как же я теперь кор-плату достану? Ее и раньше немного смущал момент извлечения процессора. Ей казалось, что Си-два обнажается слишком охотно и больше необходимого. Медленно расстегивает рубашку, снимает ее, ложится, играя мышцами на спине, вместо того, чтобы просто вытянуться на столе. Но это тоже могло быть издержками программы, заказанной клиентом. Или Синклер при жизни был таким. Киборг сидел на диване. Включить его и попросить лечь на диагностический стол? Опять начнет язвить. А набор речевых конструкций на каждый случай у него богатый — небось самого Синклера личный лексикон. Ладно. Маша решительно подошла к дивану, встала на него одним коленом… и замерла. Лицо клона было совсем рядом. Маше захотелось всплакнуть. — Не, ну охренеть! Просто издевательство над бедной девушкой, у которой уже три года не было отношений. А нормальных отношений не было с самого универа, — пожаловалась она отключенному киборгу. — И кому же ты мог бы достаться? Какой-нибудь богатой фанатке? А давай я денег скоплю и тебя выкуплю? Ты прав. Мне как раз за сотню перевалит, пока на счету достаточно наберется. Впрочем, если не есть, не спать, а только работать… — она подбадривала себя, обняв киборга спереди и шаря руками по его спине под рубашкой. — Есть! Она все-таки не выдержала и коснулась кончиками пальцев его лица. И губ. Рука киборга скользнула у нее по груди, когда она сажала его обратно. Подавив мучительный вздох, Маша отстранилась. Веки у клона подрагивали. Нормальная реакция. Процессору требуется примерно год, чтобы подчинить мозг «изделия», сделать его своим продолжением, дополнительным накопителем воспоминаний и опыта, не выходящих за рамки программы. И хотя всеми функциями организма клона руководит кор-плата, всегда имеют место обычные остаточные реакции. После копирования Мария вставила деталь на место и нажала на пульт. Киборг поднялся, с недоумением посмотрел на диван и принялся поправлять на себе одежду, укоризненно поглядывая на девушку: — У вас волосы растрепались. — Я доставала кор-плату. Вопреки ожиданиям Маши, Си-два не воспользовался возможностью съязвить. Клон сделал холодное лицо и сказал: — Мне нужно с вами поговорить. — Говори. Стихов не надо. — Хорошо, Мэри, — Синклер улыбнулся. — У меня к вам послание от профессора Мацумото. Поскольку нас отправят на склад в субботу, я передам его вам в пятницу. — Говори сейчас, — Маша заволновалась. — Не могу. Это мои… гарантии. Это сообщение касается вашего брата. — Я приказываю. Авторизация семь-ноль, — закусив губу, велела Мария. Киборг покачал головой. — Не сработает, Мэри. Мацумото поставил на меня защиту. Он знал. В пятницу. Здесь. Маша скрипнула зубами, но кивнула. Когда она уже шла к двери, Си-два сказал ей в спину: — Ты и в сто лет будешь красавицей, Мария. Я согласен. Маша обернулась, непонимающе тряхнула головой и вышла.