— Все в порядке, — сказала Мария. — Старый знакомый повстречался. — Парень ваш, профессор? А я думал, у вас только машины на уме, — Джуроу ухмыльнулся, почему-то опуская взор на пояс своих брюк. — А, все понятно. Не ошибся я! Чего и ожидать-то следовало! Совет да любовь! На ремне у фермера был закреплен небольшой прибор. Такие я видела у земных копов. Среагировав на излучение кор-платы и определив стоявшего рядом Итиро как условно-живого, прибор мигал красным. Фермер еще раз оглядел Синклера, несомненно оценив его рост и мощь, сплюнул прямо на пол, бросил напоследок тоскливый взгляд в сторону Роузи и, буркнув несколько слов прощания, ушел, прихватив бренди. Остальные посетители бара, потеряв к нам интерес, вернулись к выпивке и разговорам. 10. Эротическое напряжение Вернувшись за столик, господин Бауэрман предложил тост, чтобы бедному Пэрри хорошо спалось у Бога за пазухой. Попробовав самогон, я пожалела, что Роузи отказалась от грушевого бренди. Судя по лицам, остальные думали то же самое. С огорчением обнаружив, что все мы еще трезвы, Бауэрман пытался исправить оплошность, предложив выпить за то, «чтоб ветер свистел у нас в парусах, а «пустыри» и зелененькие человечки не встречались на пути». Мы прониклись, но не поддались. Поэтому мэр с заметным сожалением ограничился небольшой стопкой «патриотического напитка» и заговорил о делах. — Старина Феб, — проговорил мэр, кокетливо тряся пальцем у носа Йохана, — как же всех нас радует, что вы согласились! После стольких уговоров! Наконец прикипели к нашей славной… — Мне просто нужны деньги, — с мягкой улыбкой поправил его музыкант. Лукавая улыбка господина Бауэрмана сменилась кисловатой гримасой: — Мы очень, очень понимаем вас, господин Левен. Наш добрый, честный, обездоленный, притесняемый Кластером народ смиряется перед любым вашим решением. Как было бы славно, если бы главным развлечением нынешнего фестиваля, так сказать, апофеозом праздника стал бы бесплатный концерт нашего щедрого, горячо любимого, славного… — Прекрасная идея! — продолжая лучиться улыбкой, подхватил Феб. — Вот пусть мэрия Штольцбурга и оплатит мой славный концерт из бюджетных денег. Обездоленный народ заслужил. У вас даже Поселок-Шесть платит солидные налоги со своих приработков, не говоря о полноправных гражданах. Ну, Генри, решайтесь же! Я могу и передумать. Мэр скривился уже откровенно и пробурчал: — Мне нужно сделать подсчеты и согласовать сумму с управлением по организации массовых мероприятий. — Дерзайте, друг мой, — подбодрил его Феб. Бауэрман вытащил из кармана комфон и уставился в центр голо-экрана. На голограмме побежали цифры и буквы. Эге, да у мэра-то имплант! То, что на Аквариусе есть своя Сеть, я знала, но что здесь вовсю используются продвинутые технологии, стало для меня открытием. — Вас тут знают. Вы уже выступали на Аквариусе? — тихо спросила я у музыканта. — Было дело несколько лет назад, — тоже шепотом ответил тот. — Тогда Палисадос еще не хозяйничал тут, как у себя дома. — Одиннадцать тысяч цоло, — мрачно сообщил мэр. — Все, что удастся выжать из бюджета. — Одиннадцать, — Феб повернулся к Маше. Та взволнованно кивнула. — Я согласен, — сказал музыкант. По физиономии Бауэрмана расплылось довольное выражение. — По рукам? — он протянул заскорузлую ладонь через стол. Феб не спешил ответить на рукопожатие. Мэр напрягся. — Я знаю, что вы занизили предполагаемую сумму моего гонорара… вдвое? Ага, судя по вашему лицу, втрое. Ничего, я все равно согласен, — медленно проговорил Йохан. — При некоторых условиях: во-первых, вы организуете мне большую площадку со сценой и майнд-установкой… я знаю, что вы с этим справитесь, головорезы с Палисадоса предлагали мне сто тысяч в прошлый раз и организацию по высшему разряду, на краденом оборудовании, я полагаю. Попросите майнд-систему у них, думаю, вам они не откажут. Во-вторых, вы пускаете на фестиваль ВСЕХ. Даже людей из Поселка-Шесть. Бесплатно, без обысков и ограничений. Пусть ваши шерифы поумерят пыл. — Согласен, — подумав, буркнул мэр. — И подготовьте договор, в электронном и бумажном виде, — своим мягким голосом продолжил Феб, вновь игнорируя протянутую для рукопожатия длань. — Что такое Поселок-Шесть? — не вытерпела я, наблюдая за тем, как мэр, крякнув, опрокидывает в себя стакан самогона. — Поселение недалеко отсюда, — нехотя сообщил Бауэрман. — Образовалось лет пятнадцать назад, еще при моем предшественнике. Живет там всякое… цыганьё. Странный народ. Бестолочь. Откуда прилетели, никто толком не знает. На чем — тоже. Свалились на голову, ничего связного о себе рассказать не могут. Прежний мэр был слишком мягкосердечным, позволил им остаться, а мне уж деваться некуда — приходится терпеть пустоголовое племя. Польза от них кое-какая есть, не спорю. Они производят побрякушки из местного серебра, кожи и бирюзы: украшения, сувениры. Только поэтому их и терпим. — Вот бы посмотреть! — хором сказали мы с Айви. — Да не проблема, — мэр пожал плечами. — Уже завтра все они будут здесь, с утра открывается ярмарка. Смотрите, сколько хотите. Только прошу, будьте поосторожнее. Комфоны вам выдадут, с местной связью, если что, свистите. Я к вам приставил нескольких ребят: стилистов для молодоженов, распорядителя и охранников на всякий. Вы уж посидите в баре еще минут пятнадцать, они скоро будут. Мэр попрощался и ушел. Мы остались одни за столиком. — Н-да, — сказала Маша. — Скользкий тип. Он нам заплатит-то? — Заплатит, — успокоил ее Феб. — Генри — пройдоха и скряга, но не мошенник, не взяточник и не продажная душа. Иначе его не выбирали бы в третий раз на пост мэра. Он делает все, что может: балансирует между агрессией Палисадоса и амбициями местных богатеев, блокадой со стороны Метрополии и необходимостью выжимать все возможное из планеты, на которой в целом ничего ценного-то и нет. Люди здесь платят дорогую цену за свою свободу. — Мэр, шерифы, бандиты и цыгане — классическая схема, — протянул Итиро. — Будь его воля, Генри давно ликвидировал бы Поселок-Шесть, депортировав его жителей вглубь материка. Но вот в чем загвоздка и о чем он не соизволил вам сообщить: население поселка состоит из сплошных вибрантов. Они нужны и тут, и на Палисадосе. Их нанимают как контрабандисты, так и туристы-экстремальщики. Поселковые не очень любят водить торс-транспорт, но это у них основной заработок. Они живут общиной, одной семьей, все деньги за подработки идут в общий котел. Даже те, кто родился тут и почти полностью ассимилировался с местным населением, не теряют связь с Поселком-Шесть. Дружные ребята. — Сколько лет назад, ты говоришь, они здесь появились? — поинтересовался Синклер. — Одни говорят, пятнадцать, другие шестнадцать-семнадцать. Можно будет спросить завтра у них самих, если так интересно. — Команда «Звездного Ветра»? Мы ваши помощники, — звонко сказал кто-то над ухом. Возле столика стояло шестеро людей: пятеро мужчин и одна молодая женщина. — Я Малгожата, — улыбаясь во все тридцать два, сказала девушка, высокая шатенка. — Я ваш стилист! Это Боб, он отвечает за ваше размещение и нужды. Нам кивнул невысокий брюнет лет тридцати. — Это Лиэм и Гарт, ваши охранники. Двое крепких парней, практически одинаковых на лицо, дернули головами в знак приветствия. — А это Грегуар. — Я тоже стилист, — жеманно произнес светловолосый молодой человек в маечке, открывающей пупок, и татуировкой, выступающей из выреза и заканчивающейся под левым ухом. — Грегуар, к вашим услугам. Ну-с, кто клиент? — О боже! — вскричала я, подпрыгнув. — Какая красота! Это у вас дракон с Окто? На татушке! — Дракон, — поведя плечами и слегка отступив назад, изучая меня профессиональным оком, сообщил Грегуар. — Судя по этим милым пятнышкам на носу и языкам пламени на голове, ты — Миа! Любишь Окто? — Обожаю! — Мы подружимся, — авторитетно заявил стилист. — Чего сидишь? Чмоки-чмоки? Перезнакомившись, мы всей компанией вышли из паба и направились к шумному морю из колышущихся на ветру шатров. — Женские шатры слева, а мужские справа, — объяснила Малгожата. — В проходе — павильоны торговцев. Завтра с утра открывается ярмарка. Народу съехалось — тьма! Мы идем к нам в отель. Нужно разместиться и привести молодоженов в порядок. По пути на дорогу перед нами выскочил паренек лет десяти, вихрастый и курносый. Он часто дышал и нервно оглядывался. — Георг! Георг Джуроу! — радостно воскликнула Маша. — Рада тебя видеть! — И я вас, профессор! — с неменьшей радостью отозвался мальчик. — Уж как я удивился, узнав, что вы тоже тут! — Как поживает Локи? — Отлично! Он уже многому научился! Когда мне исполнится четырнадцать, мы с ним сбежим! — с энтузиазмом сообщил Георг. — Папа не знает. — Хм… Ну разумеется, — несколько растерянно пробормотала Мария. — Может лучше подождешь до совершеннолетия? — А у нас четырнадцать и есть совершеннолетие. У меня поручение от папы! Кто из вас Роузи? — Ну я, — хмуро отозвалась циклонша. Георг, с надеждой приглядывающийся к Айви, перевел взгляд на киборгшу и вытянулся лицом. — Папа… велел… папа велел… — забормотал он. — Твой папа — этот тот мужлан, который зовется Абрахамом Джуроу, раздает знаки внимания налево и направо, смущая скромных леди, хамит ученым дамам и не жалует киборгов? — язвительно поинтересовалась Роузи. — Откуда твой отец знает, как меня зовут? — Он слышал, как вас… как вас… как обращались к вам друзья, — мальчик даже голову втянул в плечи. — И что велел ваш… невежливый батюшка, молодой человек? — Роузи слегка над ним нависла. — … велел узнать, не собвалогите … не собговолите… — Не затрудняйся. Не соблаговолю, — Роузи поправила корзинку на руке и двинулась дальше по проходу между женской и мужской половинами поля, туда, где поджидала нас ушедшая немного вперед команда мэра. — Уф, это было страшно, — пробормотал мальчик, с опаской глядя ей вслед.