Но он всё же попробовал. И то чувство, когда корма одного из кристаллообразных истребителей расцвела красным после удара его импульсника было ни с чем не сравнимым блаженством. Казалось, он обыграл саму судьбу. И пусть исхода сражения это не решит – он уже герой; этот бой уже войдет во все учебники. В то, что Империя выстоит несмотря ни на что Дин верил непоколебимо. Ему удалось подбить ещё одну вражескую машину. Правда, насчёт нее были сомнения: возможно, это был автомат, а не живой пилот. Это делало победу менее ценной. К тому моменту, когда пришло время давать максимальный импульс, он всё ещё был жив, отчаянно уворачиваясь от густой сетки импульсов и мелких ядерных зарядов. Компенсаторы работали на максимальной мощности. Ему даже показалось, что он чует лёгкий запах озона. И это вполне могло быть подлинное ощущение: компенсаторы соседствовали с системой жизнеобеспечения и перегрузки излишки озона могли попасть в кабину. Но всё равно было ужасно тяжело. Дин держал контроль над импульсом на самой грани, только чтобы не вырубиться. Он активировал бортовую медицинскую систему и, сорвав все предохранители, вколол себе максимум симуляторов. После такого удара организм будет отходить несколько дней – но самое главное, чтобы эти дни у него были. Чужие истребители отстали. Уже хорошо. Значит, скорость их создатели принесли в жертву маневренности. Истребитель шёл спорадическим зигзагом, чтобы минимизировать риск успешного наведения энергетических орудий больших кораблей. И эти постоянные боковые импульсы при огромных перегрузках только добавляли остроты ощущениям. В какой-то момент даже показалось, что всё, они вырвались. Армада осталась далеко позади. Но на самом деле им просто дали отойти подальше. Чтобы не повредить собственные корабли осколками, жестким излучением и энергетической волной от мощнейших самонаводящихся околосветовых торпед, начинённых полноценной антиматерией. Дин читал о таких. С максимальным зарядом они могут даже вскрыть планетарную кору, уничтожая всё живое в целом мире. Что ж. По крайней мере, их оценили серьёзно. Раз пожертвовали такими ресурсами ради одного жалкого звена… В последний момент Дин старался вызвать перед глазами образ мамы. Он бы хотел, чтобы она им гордилась. Но по какой-то причине у него ничего не получалось. Глава 19. Отшельник Несмотря на то, что двигатель продолжал работать на максимальной мощности, перегрузки вдруг исчезли. А космос поплыл перед глазами, искажаясь, как за толстым стеклом. Очень необычный эффект. «Они что, использовали пространственную торпеду? – растерянно подумал Дин, - это была не антиматерия, а настоящие игры с континуумом? Но ведь это запрещено всеми конвенциями! Но почему меня до сих пор не разнесло на кварки?» - Ребята, что происходит? – удивительно, но голос Агрины звучал совершенно отчётливо. - Мы что, ещё живы? – радостный голос Ала. Россыпь звёзд вдруг куда-то исчезла. Прямо перед собой Дин увидел планету, висящую в абсолютной черноте, подсвеченную рассеянным красным светом, который, казалось, шёл прямо изнутри огромного шара. - Все это видят? – спросил Дин. Последовало долгое молчание. - На самом деле она абсолютно чёрная, - наконец, сказал Ал, - автоматика истребителя конвертирует тепловое излучение в видимый свет. Посмотрите на показатели. - Чёрная но тёплая, - констатировал Дин. - Тёплая, - согласился Ал, - атмосфера близка имперским стандартам. Там есть чем дышать. Ещё есть жидкая вода. - Где мы, ребята? Что случилось? – снова вмешалась Агрина. - Ну, у меня есть несколько предположений, - ответил Дин. - Так поделись! – попросил Ал. - В ближнем радиусе была нейтронная звезда. Она исказила ударную волну от пространственной торпеды, и нас выбросило в неизученный район космоса, - ответил Дин. - А ещё? Ты сказал, есть несколько идей? – спросил Ал. - Мы попали в ударную волну, и галлюцинируем в растянутом времени. Свет сместился в красную сторону, потому что мы сильно замедлены относительно локального пространства. Значит, мы умираем. Только очень медленно. - Ужас… - заметила Агрина. - У меня есть ещё одно предположение, - неожиданно сказал Ал, - и оно вам совсем не понравится. - Говори, чего уж там, - сказал Дин. Агрина промолчала. - У меня довольно религиозная семья, - сказал Ал, вздохнув, - меня с детства учили верить в посмертие. - Посмертия бывают разные, - заметил Дин, - в какое мы попали? Знаю, что некоторые верят будто люди превращаются после смерти в чужих. Или даже в животных. Что душа у всех одинакова. А некоторые – что попадают в особые места, сообразно тому, как они жили. Воины попадают в страну вечной битвы. Праведники к сытые кущи. И так далее. - У вас на Хашбале с религией не очень, да? – заметил Ал. - Ну, есть несколько храмов официальных религий… - Дин невольно пожал плечами. - Ясно. Вы бывший мир Пилигримов. Волна колонизаторов, где религиозное сознание выжигали калёным железом. - Я не слышала об этом, - сказала Агрина. - Об этом не принято говорить, - ответил Ал, - это считается постыдным. Свобода совести одна из ценностей, на которых стоит Империя. Но не все человеческие государства её разделяют. - Разве в нашем рукаве какие-то ещё государства остались… - заметил Дин, - а если падёт Империя, наш вид вообще останется только в шаровых скоплениях… - Ты опасно близок к измене, - заметил Ал нейтральным тоном. - Солдата, погибшего в бою, нельзя казнить повторно, - ответил Дин. - Ребята, хватит! – вмешала Агрина, - мне реально страшно. Я хочу понять, что происходит. - Мои сканеры фиксируют, что на поверхности есть какие-то постройки. Давайте спустимся, посмотрим. - В конце концов, мы ничего не теряем, - заметил Дин, - боевая задача выполнена. - Верно, - кивнул Дин, - и по Уставу мы должны исследовать аномалию, которая обнаружилась так близко к театру военных действий. - Значит, аномалия? – усмехнулся Дин, - про религию больше не вспоминаем? Электронный образ Ала, висящий рядом в черноте, пристально посмотрел на него. - Вот внизу и посмотрим, чего стоит вера, - ответил он. Прокладывая курс к самому крупному из обнаруженных внизу скоплению построек, вероятно, искусственного происхождения, Дин сильно жалел, что по дороге в систему Арейи не удалось заснуть при входе в червоточину. Их просто не предупредили о такой мелочи. Поэтому переход застал его в симуляции, за учёбой. Интересно, что бы он предпринял, если бы увидел эту жуткую черноту? Если бы знал, что его ждёт на боевом задании? Сложно сказать. Налёт ведь прошёл успешно, как военный он бы не хотел ничего менять. Но по-человечески ему было очень страшно. Из головы не шли намёки Ала про посмертие. А что, если хотя бы часть религий действительно правдива? Что, если после смерти есть что-то ещё? Кого он может встретить там, внизу? Дину очень хотелось верить, что мамы там нет. Потому что она достойна более светлого места. Внизу был целый город. Побольше столицы Хашбала, пожалуй. Прямые проспекты, старинные небоскрёбы, парки, припаркованные на бетонных площадках мобили. И ни намёка на движение вокруг. Только тепло и тьма. Их истребители приземлились в стандартном порядке, в центре большой площади. Спускаясь по встроенному трапу, Дин слышал, как его шаги гулким эхом отражаются от стен ближайших небоскрёбов. Воздух был тёплым, влажным и тягучим. Встроенные анализаторы дали добро: им можно было дышать. Химических и биологических угроз не обнаружено. Он откинул шлем скафандра, оставив только визор, работающий в инфракрасном режиме. - Ребята, у меня мурашки от этого места, - сказала Агрина, когда они собрались вместе. - У меня тоже, - ответил Ал, - но мы должны понять, что здесь произошло. И вернуться с докладом. - Если удастся вернуться, - заметил Дин, кивком указав на идеально чёрное небо.