— Это радует. Кернер хотел заставить его остаться на службе, но кто же думал, что этот идиот решит сунуться к ребенку? Я тоже хорош, Этьен меня взбесил своей отставкой, вот я и закрыл на все глаза. Впрочем, какое это имеет значение? Что ты хотела узнать, Полли? Зачем-то же ты пришла? — Я волновалась о тебе, — ответила правду. — И конечно, хотела спросить, из-за чего вы решили арестовать Анри. — Да это все Кернер! — махнул рукой Пьер. — Твердит, как опасен граф Вейран, а я сейчас немного не в том состоянии, чтобы здраво оценивать происходящее, уж прости. Еще и всплески эти… Полли, пожалуйста, приходите к алтарю. Может, он хоть на чью-то силу отреагирует. Я гарантирую вашу безопасность. Если мы не найдем того, кто сможет контролировать свет, скоро вместо Гарандии останется выжженная пустыня. И я не знаю, сколько еще удержу врата без равновесия. Теперь и во мне самом его нет. Наверное, этого и добивается Пустота — чтобы я ее упустил. — Хорошо, мы придем, — пообещала, лишь бы его успокоить. — Я точно. А уж захотят ли Анри и Фил, обещать не могу. — Поцелуй меня, Полли. — Что? — Я замерла на месте. — Разве один поцелуй что-то для тебя решит? А мне он нужен. Может, станет легче? Поцеловать Пьера? Сама мысль об этом казалась сумасшедшей. — Прости, я не могу, — ответила как можно мягче. — Я… Он сам шагнул навстречу, перехватил, чтобы не смогла вырваться, и поцеловал. В первую секунду я остолбенела, а затем с силой встала ему на ногу и зарядила пощечину. — Это что такое? — выпалила в лицо. — Извини. — Пьер отступил. — Лучше уходи, Полли. Видишь? Сейчас со мной бесполезно разговаривать. И приходите в магистрат, ладно? И что ему ответить? Я развернулась и побежала прочь, будто за мной гнались демоны. Поцелуй жег губы. Пусть и невольный, но все же! Но Пьера было жаль. Я не представляла, каково ему приходится. Как это — сражаться с пустотой внутри себя и снаружи. Безумие! Домой бежала, не разбирая дороги. Все обещания, которые дала Анри, мигом вылетели из головы. Возможно, я промчалась бы мимо случайного прохожего, но солнце на миг ослепило глаза, отразившись в золотой восьмиконечной звезде на его плаще. Я подняла голову — и остолбенела. Нет, я по-прежнему не могла вспомнить лицо мужчины, похитившего меня. Но в том, кто был передо мной, даже не сомневалась. Разве можно не заметить, как он похож на Филиппа? На Анри чуть меньше, тем не менее сходство налицо. Те же зеленые глаза, тонкие губы, которые на миг искривила усмешка. Только черты лица более резкие, хищные, даже дикие. Он шел к башне пустоты. Зачем? Догадка пронзила молнией: чтобы убить Пьера. От зеркал Пьер избавился, но мало ли? Вдруг Андре нашел другой способ. А Пьер сейчас беззащитен, разве тени смогут его спасти? И вместо того, чтобы пройти мимо, я остановилась и взглянула в глаза своему кошмару. — Здравствуйте, Андре, — постаралась, чтобы голос не дрожал. — Здравствуйте, мадемуазель Лерьер. — Кажется, мне удалось его удивить, потому что он тоже остановился и уставился на меня. — Вы узнали меня? Польщен. — Вы… похожи, — отвела взгляд. Не стала добавлять, на кого, но Андре понял и так. — Раз вы узнали меня, почему же остановились, мадемуазель Лерьер? — с колкой иронией спросил он. — Не лучше ли было бежать со всех ног, звать на помощь? Где ваши телохранители? Ни за что не поверю, что Анри Вейран отпустил вас одну. — Он и не отпускал. Надо было сказать, глупой, что Анри идет мне навстречу. Но стоит мне сбежать, как Андре продолжит свой путь к Пьеру, а этого я допустить не могла. — Я с Филиппом, — пожала плечами, по-прежнему не глядя в глаза, потому что выдержать взгляд Андре было крайне сложно. — И где же он? — с легкой издевкой спросил тот. — Ждет дома. Вы не проводите меня? Я бы рассмеялась, если бы не умирала от страха, потому что на мгновение жестокое лицо Андре стало совсем растерянным, как у ребенка, которому предлагают на выбор два подарка, и оба хочется, а что делать, неизвестно. Но уже в следующую минуту он усмехнулся и предложил мне руку: — Идемте, мадемуазель Лерьер. Сегодня, так и быть, я прослежу, чтобы Анри случайно не остался без невесты. Тем более что мне давно хотелось с вами пообщаться, а при прошлой нашей встрече общение не сложилось. Я опустила дрожащие пальцы на его руку, и мы чинно двинулись в сторону дома Вейранов. Со стороны мы наверняка казались друзьями. Почему бы юной девушке и молодому человеку не прогуляться в такой жаркий полдень? — И что же вас привело в башню пустоты, мадемуазель Лерьер? — спросил Андре. — Не иначе как соскучились по магистру Эйлеану? — Да, он — мой друг, — ответила, стараясь, чтобы голос не выдавал волнения. — Мы давно не виделись, и… — Магистр оказался не в том настроении, чтобы видеться с вами? — Откуда вам известно? — вздрогнула всем телом. — Вокруг много отражающих поверхностей, даже когда нет зеркал, мадемуазель Лерьер. Например, бокал. Он следит! За каждым из нас следит, вдруг с ужасом поняла я. Ноги стали ватными, и каждый шаг давался все с большим трудом. — И часто вы так за нами… наблюдаете? — спросила осторожно. — Лично за вами? Редко, Полина, — «утешил» меня Андре. — Так что не смущайтесь. Хотя стоило бы смутиться, учитывая, что вы целовались с посторонним мужчиной. Видимо, брат Анри слишком долго пробыл в пустоте? А, мадемуазель Лерьер? Я вспыхнула до корней волос. Он видел! Все видел. Но слышал ли наш разговор? Вряд ли. Все-таки отражение — это изображение, не звук. А Андре довольно улыбался, наслаждаясь произведенным впечатлением. Он напоминал мне хищника, играющего с едой. Пусть доверчивая мышка еще побегает, кот все равно ее съест. А пока что можно вести мышку под руку в норку. Вот только дойдем ли мы домой? — Не беспокойтесь, я не скажу Анри ни слова, — заверил меня Андре. — Хотя бы потому, что он не станет со мной разговаривать, а тут же попытается убить. — Потому что вы убили Таймуса, — сорвалось с языка. — Магистрат — это зло, милая Полли, — ничуть не занервничал мой страшный спутник. — Поверьте мне, там только грязь, от которой надо избавиться. Пока существует магистрат, в Гарандии не будет порядка. — Вы предлагаете что-то другое? — Возможно. Скоро узнаем. А пока давайте поговорим о другом, нам еще долго идти. Скажите-ка мне, мадемуазель Лерьер, почему вы не торопитесь замуж? — Потому что… — попыталась подобрать слова. — Не та обстановка. — А вы не боитесь, что алтарь все-таки отзовется и заберет у вас жениха? Ведь магистры не женятся. Но если магистр уже женат, кто станет вмешиваться? Он был прав. Я понимала это, и становилось только страшнее. Если Анри станет магистром, мы никогда не будем вместе. Может, Анри был прав? И надо заключить брак немедленно? Это единственный выход для нас обоих. — Вы задумались, — продолжал говорить Андре. — Правильно, Полли, думайте. Ваша беда в том, что вы слишком скоропалительно действуете, и лишь затем используете голову. Я мог бы сейчас убить вас. — Но не убьете? — спросила я. — Нет. Вы кажетесь мне забавной. А меня мало что забавляет в этом мире. Поэтому ответьте еще на один вопрос и не сочтите меня назойливым, Полли. За что вы любите графа Анри? — Что? — Я на миг остановилась. — Что вы имеете в виду? — Видите ли, — Андре снова заставил меня следовать за ним, — в последние месяцы я пытаюсь разрешить для себя сложную дилемму. За что можно любить человека. Мне не понятно, что должно лежать в основе такой привязанности. Симпатия? Физическое притяжение? Почему именно Анри, вы можете сказать? Я вспомнила свою первую встречу с Анри Вейраном, и на сердце сразу стало теплее. — Его нельзя было не полюбить, — ответила с улыбкой. — Он будто излучал свет, и я чувствовала себя… важной для него. Единственной в мире. Андре задумчиво кивнул чему-то своему. — То есть причина в цвете его магии? — Совсем нет. Даже будь он темным, ничего бы не изменилось. Свет — это то, что идет изнутри. — Как забавно. Мне даже стало обидно, что кто-то находит мои чувства забавными. Но потом вспомнила, кто идет рядом, и затаила дыхание. — Допустим. Допустим, что вы попались на внутренний свет графа Вейрана. Но теперь его нет. — Неправда, есть, — поторопилась защитить любимого. — Конечно, пустота изменила многое, но Анри — это Анри. — И как ни назови тебя, ты будешь все тем же, проклинай или молись, — процитировал Андре знакомое стихотворение, которое когда-то учила в коллеже. — Спасешь меня ты или же погубишь, я не ропщу, ведь ты один — вся жизнь, — закончила я четверостишие. — Любите Ардеана? — чуть приподнял брови Андре. — Неожиданно. — Вы тоже? — Терпеть не могу. — И цитируете наизусть. — Въелось в голову. Так вернемся к нашей теме, мадемуазель Лерьер. Почему же, если вы любите Анри, дарите поцелуи другому мужчине? — Это был… дружеский поцелуй, — попыталась оправдаться. — Так, может, попросить у вас вражеский? Поделитесь? — Нет, — тут же отвернулась я. — Как вы жестоки! — рассмеялся Андре. — Не беспокойтесь, свой поцелуй я берегу совсем для другой дамы, на свидание к которой и направлялся. — Я отвлекла вас? — почувствовала, как вспыхнули щеки.