— Так, значит? — зашипел магистр тьмы. — Хочешь, чтобы мы действовали раздельно? Отлично, так тому и быть. Но когда тебя в следующий раз решат убить, не проси о помощи. — Да катись ты! — Ты покатишься первым. А когда опомнишься, будет поздно. Ты меня услышал? Ответить Пьер не успел. Дверь в кабинет вдруг с шумом хлопнула, будто порыв ветра распахнул ее — и с силой закрыл, а ближайшее к столу окно покрыла изморозь. Взметнулись щиты: серые и черные. Но в комнате так никто и не появился. Зато по тонкому слою инея словно кто-то вывел кистью: «Я приду за вами». А затем так же быстро истаяла и надпись, и сама изморозь. — Что это было? — первым опомнился Кернер и кинулся к окну. — Демоны хвостатые! Снова ни следа магии. Только темный отголосок. — Зеркальщик не хочет, чтобы мы забывали о нем, — тихо сказал Пьер. — Вот и выбрал момент, когда мы будем вместе. Это означает одно — никакая защита башни пустоты не скрывает нас от его наблюдения. Дела плохи, Кернер. Нужно отыскать этого поганца раньше, чем он доберется на нас. А ты сражаешься с мельницами. — А может, за этим тоже стоят Вейраны? — выпалил Фернан. — У тебя паранойя, признай. И она мешает тебе разглядеть очевидное — пока мы пытаемся понять, стоит ли опасаться Анри Вейрана, кто-то подобрался к нам так близко, что едва ли не стоит здесь третьим. Магистр тьмы вздрогнул и оглянулся. Никого… — Что нам делать? — спросил он. — Пригласить к алтарю не только светлых, но и темных магов. Пусть пробуют все. А главное — защита. Не снимать щитов, не появляться рядом с отражающими поверхностями без острой необходимости. Я обращусь в «Черную звезду». Может, подскажут способы защититься от этой заразы. Должны же быть особые заклинания противодействия, правда? — Остается надеяться, что да. А как нам выследить этого типа? — Нужно продумать ловушку, — вздохнул Пьер. — Но я пока ничего не могу придумать, веришь? В голове каша. Конечно, Эйлеан молчал о том, что каша была вызвана не только отсутствием равновесия внешнего, а, скорее, отсутствием внутреннего. Вернувшиеся эмоции сводили с ума, мешали, все портили. И как с этим справляться, Пьер не понимал. — Мы все равно его найдем, — сказал на прощанье Кернер. — А пока что будь осторожен. Мы не можем позволить пустоте вырваться из-под контроля. — И это ты мне говоришь? — усмехнулся Пьер. — Забавно. Я слежу за ней, Кернер. С трудом, но слежу. А вот нашему светлому собрату лучше поторопиться, где бы он ни был. Филипп Когда наша выросшая компания ввалилась в квартиру Анри, там сразу стало тесно. Шутка ли! Семь человек в одной комнате. Первой опомнилась Полли. Она радостно вскрикнула: — Мадам Вейран! — Здравствуй, Полли, — улыбнулась мама. — Рада тебя видеть. — Неужели это вы? — Полина не верила своим глазам. — Долгая история. Здравствуйте, герцог Дареаль. Какая неожиданная встреча. — Здравствуйте, графиня. — Этьен попытался встать с дивана, дабы приветствовать гостей стоя, но Полли тут же заставила его лечь обратно. Зато Вилли крутился рядом и с любопытством разглядывал новых гостий. — Лиз, знакомься. — Я решил внести хоть немного порядка в эту кутерьму. — Это Полина, невеста Анри. Это герцог Дареаль, главный… бывший главный дознаватель магистрата и его сын Вилли. А это Лиз, моя невеста. — Мал еще невест заводить, — фыркнула мама, а Лиз покраснела. — Очень приятно, — и вовсе стушевалась она. Похоже, ей безумно хотелось спрятаться мне за спину от такого количества незнакомых людей, но Лиз не была бы собой, если бы не преодолела это желание. А я до конца не верил в то, что происходит. Казалось, что вот-вот проснусь и сон растает. Но мама по-прежнему сжимала мою руку, даря ощущение реальности. А Анри вспомнил, что квартира вроде как его, да и все шумное семейство тоже, потому что скомандовал: — Не толпитесь. Давайте оставим все разговоры до утра. Больным надо отдыхать, детям — спать. Вилли тут же насупился, Этьен покраснел, а мы слаженно закивали. Только как нам разместиться, если из мест, где можно спать — диван Этьена, узкая софа и кровать Анри? Видимо, брата одолевал тот же вопрос, потому что он растерянно осмотрелся по сторонам. — Пусть мама ложится на софе, — решил ему помочь, — Вилли с Этьеном, а мы с Лиз на полу в спальне поспим, нам не привыкать. Матушка обернулась и взглянула на меня так грозно, что сразу почувствовал себя лет на пять младше. — Филипп Вейран, — ласково спросила она, — а с каких это пор приличия стали для тебя пустым звуком? Теперь мы с Лиз слаженно покраснели, будто нас поймали за руку. Анри лишь усмехнулся, но матушка вспомнила и о нем: — Кстати, а Полли? Еще скажи, что она тоже останется с вами. — Я вообще молчу. — Предатель Анри оставил меня с матушкой один на один. — Хорошо, чтобы не было споров, мы с Филом ляжем в спальне на полу, а девочки — на кровати. Софа твоя. Мама собиралась было спорить, но потом, видимо, признала, что это совершенно бесполезно, и только махнула рукой. А мы вчетвером поспешили скрыться с ее глаз, пока не передумала. Мне надо было поговорить с Лиз, а Полли едва не подпрыгивала от нетерпения услышать рассказ Анри. Все остальное подождет до утра. Правда, мне было страшно выпускать маму из виду, но квартира Анри доказала свою полную безопасность. Мы прикрыли за собой дверь, Анри подумал — и поставил маячок, а из гостиной слышалось, как мама говорит герцогу Дареалю, что его сыну после полуночи следовало бы спать. Мама есть мама. Мы конечно же никого не послушали. Анри отдал нам плед, который мы с Лиз расстелили на полу, а сам взял плащ и протянул Полли. Брат тихонько рассказывал невесте о наших сегодняшних приключениях, а мы улеглись на плед. Было так жарко, что иное и не требовалось. Вскоре Анри и Полли затихли. Тогда я поднял полог тишины, чтобы не мешать близким. — Не спишь? — шепотом спросил Лиз. — Нет, конечно. — Она тут же открыла глаза. — Разве можно уснуть? Я покосился на брата. У него, видимо, был утомительный день, потому что они с Полли пропадали где-то и вернулись в таком виде, будто только что с бала. Оба спали тихо и безмятежно. — Я точно не усну, — легонько поцеловал Лиз. — Ты знаешь, когда впервые услышал твой голос, решил, что схожу с ума. — А как еще можно было с тобой связаться? — улыбнулась она, и на сердце стало теплее. — Я поначалу вообще к тебе не могла пробиться, потому что ты был в гимназии, и никакие заклинания не действовали. Потом познакомилась с мадам Анжелой, и мы пробовали уже вместе. — Что тогда случилось на самом деле? Там, в парке? Один из самых страшных дней в моей жизни будто встал перед глазами, а Лиз украдкой вздохнула. — Все было достаточно прозаично, Фил. Папа попросил Айденса оглушить меня заклинанием. Я сразу не поняла, что он делает, поэтому подняла щиты слишком поздно. Я не знала, что на тебя тоже напали. Папа запер меня и говорил, что это для моей безопасности, и только мадам Анжела мне потом рассказала, что ты едва не погиб. Она ведь сидела с тобой. — Значит, это был не бред. — Вспомнил, как во время болезни то и дело слышал голос матери. — Нет. Мы вместе пытались найти выход из пространственного кармана, но так ничего и не вышло. Папа постарался на совесть. И знаешь, мне даже показалось, будто он влюблен в твою маму. — Да? — Я приподнялся на локте. — Да, — кивнула Лиз. — Он почти каждый день к нам приходил, но мадам Анжела всегда разговаривала с ним только как с другом. И он злился. А когда уходил, мы пытались до тебя докричаться. Это было сложно. — Люблю тебя, — крепко обнял Лиз. — Не смей меня больше так пугать. — Прости. — Она виновато потерлась щекой о мое плечо. — Я бы никогда не стала. Только одного не пойму, Фил. Кто мог тебя атаковать? — Айденс должен был видеть. Спросим у него? — Для этого придется вернуться в гимназию, — пожала плечами Элизабет. — Не скажу, что мне сильно хочется. Мы с папой все-таки в ссоре из-за всего этого… А если мы будем вместе, разве у него получится в чем-то нам помешать? — Думаю, ты права, — ответил я. — Надо посоветоваться с Анри. — Как он? — Лиз чуть обернулась и взглянула на брата. — Сложно, но вроде бы немного лучше, чем было, когда он только вернулся. — Расскажешь? Конечно, я рассказал. Только с Лиз мог говорить обо всем, что меня тревожит. И о проблемах между Анри и магистрами, и о странных тайнах нашей семьи. Лиз слушала очень внимательно, а я чувствовал, как становится легче. Будто камень упал с души. Мне не хватало ее! До этого дня даже не понимал, насколько сильно не хватало! И теперь я боялся даже отвести взгляд, казалось, отвернешься — и она растает. — Да, Фил, действительно все сложно, — сказала Лиз, когда история подошла к концу. — Но мы справимся. Особенно теперь, когда все вместе. Уверена, мой отец знает больше, чем говорит, обо всей этой истории. Надо только прижать к стенке! Вот мадам Анжелу и попросим. Я представил, как мама допрашивает директора Рейдеса, и стало весело. — Ну вот, ты уже улыбаешься, — обрадовалась Элизабет. — А то я в первую минуту, когда тебя увидела, даже испугалась. — А ты чего ожидала? — Что ты меня уже забыл и влюбился в другую, — рассмеялась она. — Вот глупая! — вспыхнул я. — А что? Ты — жених завидный, сильный маг. — С дырой в кармане и магистратом на хвосте. — Говорю же, завиднейший, Фил. Кто еще может похвастаться таким набором? Так что гордись!