Он ориентировал меня, что у нас в Токио есть надёжный помощник, контакт с которым утрачен в конце 1920 года. Вам это имя известно? — поинтересовался консул. — Да, разумеется. Я очень рада… — Вот и хорошо. Будем считать, что визитными карточками мы уже обменялись, — с нескрываемым удовлетворением произнёс Лигский. И далее продолжил: — По совету Михаила Александровича я должен был вначале присмотреться к вам. Но, увидев ваше лицо в посольстве, вспомнил, что мы уже давно знакомы по Дому литератора. Поэтому решил не затягивать с личной встречей и разговором. Вы не бросили своего увлечения поэзией? — поинтересовался консул. — Нет, напротив, жизнь в Токио лишь усилила стремление глубже познать японский поэтический стиль, — кратко ответила Клёнова и, в свою очередь, спросила Лигского: — А как ваше литературное дарование? — Как видите, я сейчас далёк от всего этого. Учусь быть чиновником. Но всё же вернёмся к нашей «прозе», — напомнил консул. — Если вы не возражаете, рабочие вопросы по консульству обсудим позднее. Может быть, у вас есть какая-либо срочная информация? — Да. Я хочу передать вам некоторые материалы в отношении русских золотых депозитов в Японии. Прошу их переправить Михаилу Александровичу. Наверное, мне надо кое-что пояснить. Эти документы собирал один мой знакомый, которому не довелось завершить своё расследование в отношении судьбы золота, попавшего в Японию в конце 20-го года. Он был вынужден срочно покинуть Токио. Так что среди них, как мне представляется, нет материалов, которые бы ответили на все интересующие Михаила Александровича вопросы о золоте… — уточнила Клёнова. — Спасибо, договорились. Не волнуйтесь. Я обязательно переправлю эти сведения нашему общему знакомому, — заверил Лигский. — Пока же я намерен просить вас заняться вопросами отношений консульства с местными финансовыми учреждениями. Далее посмотрим, что нам сообщит Москва… И продолжил: — У Михаила Александровича на вас, насколько я осведомлён, далеко идущие планы. Он считает, что ваша «непредвиденная» легализация прошла успешно. Но, по-видимому, сейчас было бы логичнее выехать вам вместе с другими бывшими сотрудниками царского посольства из Токио в Шанхай или Харбин. Насколько я знаю, именно там он собирается развернуть свою деятельность. Так что с вами, как мне ни жаль, нам здесь долго трудиться не придётся, — по-дружески напутствовал Марию консул… После этой краткой беседы Клёнова поспешила покинуть душное помещение консульского отдела посольства и выйти на свежий весенний воздух. Город утопал в облаках цветущей сакуры. Но лёгкий ветер всё настойчивее сдувал бело-розовые лепестки, рассыпая их по тротуару. Девушке припомнились стихи знаменитого японского поэта-бродяги Мацуо Басё (1644–1694): Прощайте, вишни! Цветенье ваше мой путь Теплом согреет. «И моя судьба — тоже путь странника, — подумалось ей. — Надо привыкнуть к изменчивости мира, к единству движения и покоя…» * * * Наш изменчивый мир постепенно разворачивается лицом к Азии, прежде всего к её Северо-Востоку. Хотелось бы надеяться, что именно здесь, в недалёком будущем, начнётся движение к установлению «гармонии, единства и покоя»… Основания так думать вполне реальны. На Северо-Востоке, благодаря трудолюбию, целеустремлённости и талантам населяющих его народов, формируется новый центр притяжения для мировой экономики, политики, науки и образования, да и культуры в целом. Однако иногда приходится слышать, в том числе применительно к Северо-Восточной Азии, что сегодня нецелесообразно акцентировать, вспоминать и говорить о негативных моментах её истории. Это якобы не содействует поступательной трансформации в такого родановый центр и сближению самих народов Северо-Востока. Но историю невозможно делить на хорошую иплохую. Её тёмные страницы тоже нельзя забывать. Иначе они могут напомнить о себе, в том числе в самый неподходящий момент. И затормозить движение в желательном направлении или вовсе изменить его вектор. Ведь те, кто не помнит своей истории во всех её проявлениях, обречены на опасность рецидива. На появление «стратегий», схожих с «Меморандумом Танаки»… Тем более что в каждой, даже «плохой», исторической летописи её героями и участниками были не только отрицательные, но, в большинстве, положительные персонажи. Как и в повествовании о непростых судьбах русского золота в Японии и неразрывно связанных с ним имён некоторых русских и японцев. Словом, желательно, чтобы история Северо-Востока была прозрачной. Хотя бы поучительной. Только в этом случае она позволит заглянуть в будущее. И спокойно любоваться как весенним цветением сакуры, так и осенним листопадом момидзи.