Преодолев несколько футов на четвереньках, она едва не наткнулась на антрополога. Рядом начальница экспедиции с содроганием обнаружила огромную кучу человеческих костей. В тусклом свете фонаря казалось, будто их шероховатые поверхности покрыты тонкой изящной резьбой. Одну из них Арагон держал в руках, разглядывая через ювелирную лупу. Неподалеку лежали его инструменты, необходимые для извлечения человеческих останков из грунта, — бамбуковые шпатели, деревянные штыри, щетки из слоновой кости. Судя по всему, они сегодня совершенно не пригодились. Заметив Нору, антрополог поднял голову. Лицо его, как и всегда, хранило непроницаемое выражение. — Что это? — спросила она. — Нечто вроде катакомб? — Не знаю, — проронил он после долгой паузы, бережно опустив кость на землю. — Никогда прежде не видел такого огромного склепа. В Европе археологам доводилось наблюдать нечто подобное, но в Северной Америке — ни разу. Нора бросила взгляд на останки. Наверху лежали прекрасно сохранившиеся скелеты, снизу — разрозненные кости, по большей части сломанные. Среди них виднелось множество пробитых черепов. В задней стене пещеры ей удалось разглядеть десятки продолбленных в камне пазов. Из некоторых торчали гнилые балки. — Я тоже никогда не встречала чего-либо подобного, — прошептала она. — Это совершенно не похоже на те захоронения, которые мне раньше доводилось исследовать, — заметил антрополог. — Несомненно, здесь имели место погребения разного типа. Те, чьи скелеты находятся сверху, не были даже похоронены в археологическом смысле этого слова. Умерших просто притащили сюда и бросили гнить. — Вы обнаружили какие-либо следы насилия? — На верхних, целых скелетах — абсолютно никаких. — А на костях, что находятся внизу? — Я как раз их осматриваю, — ответил Арагон. Нора осмотрелась по сторонам, ощущая, как болезненно сжимается желудок. Человеческие останки отнюдь не являлись для нее малопривычным зрелищем, и все же в душном склепе ей стало не по себе. — Но что это значит? — спросила она. — Большое количество одновременных захоронений всегда означает то, что массовые смерти были вызваны одной причиной, — пристально глядя на нее, пояснил Арагон. — Самые частые из причин — голод, эпидемии, войны. — Он немного помолчал и добавил: — Или ритуальные жертвоприношения. В это мгновение рация, висевшая на груди у Норы, громко затрещала. — Мисс Келли, это Слоан. Вы где? — С Арагоном, за амбарами. У вас что-нибудь случилось? — По-моему, вам стоит это увидеть. Вам обоим. — Дрожь от волнения в ее голосе различалась даже сквозь треск динамика. — Встречаемся на центральной площади. Через несколько минут Слоан вела их мимо двухэтажных строений в другой конец города. — Мы занимались обычными обмерами, — торопливо объясняла она. — И вдруг Питер при помощи своего магнитометра обнаружил под полом одного здания просторную полость. Нечто вроде подвала. Они вошли в дверной проем и оказались в просторном помещении, освещенном лишь ручным фонарем. В отличие от прочих, доселе обнаруженных в Квивире, оно оказалось совершенно пустым. Холройд в дальнем углу возился с магнитометром — плоской коробкой на колесах, снабженной небольшим жидкокристаллическим монитором у самого конца длинной рукояти. Нора, едва взглянув на Питера, перевела взгляд в центр комнаты. В полу зияло огромное отверстие. Плоский камень, закрывавший отверстие, стоял аккуратно прислоненным к стене. — Кто открыл? — услышала она резкий возглас Арагона. Опять с ее авторитетом руководителя группы не посчитались. Испытывая легкую досаду, Нора заглянула внутрь ямы. И ахнула от неожиданности. Внутри полости, выложенной каменными плитами, находилось двойное погребение. Причем не обычное захоронение анасази, где вместе с усопшим оставляли несколько горшков и украшений из бирюзы. В центре могилы стояли две огромные расписные чаши, а сломанные кости расчлененных скелетов лежали вокруг, образовывая сложный орнамент. Каждую чашу венчал пробитый череп с натянутым на него скальпом. Хлопчатобумажные покрывала, наброшенные на них, почти полностью сгнили. Однако, судя по сохранившимся лоскутам, в свое время ткань была разрисована оскаленными черепами и искаженными ужасом лицами. Белые волосы одного скальпа, заплетенные в длинные косицы, украшали бирюзовые подвески. У другого на каждом конце каштановой косы висел диск из полированного абалона.[15] Передние зубы обоих черепов оказались просверлены и инкрустированы красными камешками. Рядом с останками стояли многочисленные горшки с солью, бирюзой и кристаллами кварца. Чуть поодаль виднелось множество предметов самого разного назначения. С точки зрения исследователя, усыпальница содержала великие богатства. Лишь в пятне света, испускаемого фонарем, Нора разглядела два маленьких кварцевых сосуда, до краев наполненных каким-то красноватым порошком, вероятнее всего охрой, связки стрел, оленьи и буйволовые шкуры, мумифицированных попугаев, резные молитвенные жезлы. Пол покрывал толстый слой желтой пыли. — Я рассмотрела ее под микроскопом, — доложила Слоан. — Здесь пыльца по крайней мере пятнадцати видов растений. — Пыльца? — недоверчиво переспросила Нора. — Но откуда она здесь? — Вся усыпальница была наполнена цветами. Целыми охапками цветов. — Анасази никогда не хоронили своих усопших подобным образом, — озадаченно покачала головой мисс Келли. — И я впервые вижу подобные инкрустированные зубы. Арагон внезапно опустился на колени. У Норы даже мелькнула мысль, не собрался ли он прочесть молитву. Однако антрополог всего лишь направил на расчлененные скелеты луч фонаря, рассматривая их с близкого расстояния. Теперь, при лучшем освещении, она и сама заметила, что многие кости не только сломаны, но и обожжены на концах. Арагон поднялся на ноги. Его обычно непроницаемое выражение лица уступило место весьма обеспокоенному. — Я прошу у вас разрешения временно изъять несколько костей для анализа, — произнес он официальным тоном. Подобное требование, исходившие от сторонника «нулевого вмешательства», лишь усилило ее недоумение. — Вы можете сделать это после того, как мы проведем фотосъемку и составим опись, — словно со стороны услышала она собственный голос. — Разумеется. И кроме того, мне бы хотелось взять образец красного порошка. С этими словами Арагон удалился, оставив Нору у края могилы. Слоан спустилась вниз и принялась щелкать камерой, беспрестанно исторгая возбужденные комментарии. — Невероятно, да? — раздался над ухом голос Холройда. Нора не отреагировала. У нее не шла из головы внезапная перемена, произошедшая с профессором. Находка явно встревожила антрополога, и она, сама не зная почему, разделяла его чувства. В погребении имелась какая-то странность. Необъяснимая, почти пугающая. Да и погребение ли обнаружили Питер и Слоан? Конечно, некоторые представители культуры анасази, например жители пуэбло IV, предавали покойников огню. Другие выкапывали уже погребенные останки и перезахоранивали в сосудах. Но тут имелось слишком много необычного: обожженные и сломанные кости, толстый слой пыльцы, говоривший о множестве цветов, изобилие дорогих вещей, наполнявших усыпальницу. — Любопытно, что скажет об этом погребении Блейк, — донесся снизу голос Слоан. Если это вообще погребение, повторила про себя Нора. Она уже почти не сомневалась — экспедиция наткнулась на место жертвоприношения. Они поднялись на залитую солнцем крышу первого этажа. Начальница экспедиции мягко коснулась руки девушки. — Мне очень жаль, что вы забыли о нашем договоре. — О каком договоре? — с недоумением воззрилась на нее Слоан. — Мы договаривались, что, прежде чем произвести любое вмешательство, вы спросите разрешения у руководителя группы, то есть у меня. Однако вы открыли захоронение, не сделав этого. Это грубейшее нарушение правил проведения раскопок. Янтарные глаза потемнели. — А вы что, считаете, захоронение открывать не следовало? — почти по-кошачьи промурлыкала девушка. — Да, не следовало. Нам предстоит обмерить и описать целый город, а захоронения чрезвычайно чувствительны к воздействию окружающей среды. Впрочем, дело даже не в этом. Я уже говорила вам в пуэбло Пита, что профессиональный археолог должен строго придерживаться определенных правил и не поддаваться порывам. — Значит, вы считаете, я не профессиональный археолог? — Мурлыканье сделалось слегка угрожающим. — Я так не думаю. Но, как выяснилось, вы не обладаете достаточным опытом полевых работ. — Я должна была открыть эту полость, — бросила Слоан. — Понимаете, должна. — Почему? — забыв о строгом начальственном тоне, с любопытством поинтересовалась Нора. — Вы что-то ищете? Слоан уже собралась ответить, но в последний момент передумала. Она вплотную приблизилась к начальнице экспедиции, и та почти физически ощутила исходившую от нее волну досады. — Вы, Нора Келли, обожаете, чтобы все делалось по вашей указке, — процедила дочь профессора. — Любите власть над людьми, как и мой отец. С самого первого дня вы дышать мне не даете спокойно, следите за мной, все надеетесь, что я совершу просчет и у вас будет повод прочитать мне нотацию. Открыв это захоронение, я поступила совершенно правильно. Магнитометр показал, что под камнем находится пустая полость, и мы отодвинули камень. В самой усыпальнице я пальцем ничего не тронула. О каком вмешательстве вы тут твердите? Если я открою дверь, вы тоже объявите это вмешательством? Лишь благодаря отчаянным усилиям Нора не сорвалась на гневный рык. — Если вам так тяжело соблюдать правила, поработайте под началом Арагона, — произнесла она с нарочитым хладнокровием. — Он сумеет втолковать вам, что это такое — неприкосновенность объекта. И объяснит, почему надо подчиняться руководителю экспедиции. — Руководителю экспедиции? — протянула Слоан с сарказмом. — Между прочим, руководителем экспедиции должна была стать я. Не забывайте, кто дал вам на нее деньги. — Об этом я не забываю ни на минуту. Внутри у Норы все дрожало от гнева, однако ей удавалось сохранить внешнее спокойствие. — Да, экспедицию профинансировал ваш отец. И он запросто мог назначить вас ее руководителем, однако почему-то не сделал этого. По-моему, это доказывает лишь одно — он не питает к вам доверия. Слоан лишилась дара речи. Лицо ее побледнело под слоем загара. Не сказав ни слова, она резко повернулась и пошла прочь. Нора молча глядела ей вслед. Девушка спустилась по лестнице и зашагала к выходу из города — прямая, гордая, красивая. 30 Ранним утром все собралась у веревочной лестницы. Прибыли даже Свайр и Бонаротти. Ласточки, уже привыкшие к человеческому присутствию, более не встречали незваных гостей возмущенным гомоном. Билл Смитбэк, непривычно хмурый, возился с кассетным магнитофоном. Рядом с задумчивым видом стоял Арагон. Он оторвался от исследований в огромном склепе за амбарами и явился на общее собрание экспедиции, данным поступком подчеркнув серьезность предстоящего дела. Составление приблизительных описей и первоначальные обмеры закончились. Холройд загрузил координаты, установленные при помощи спутниковой навигации, в систему географических данных. Настало время войти в Великую киву, главное культовое сооружение города. Большую часть минувшей ночи Нора провела без сна, размышляя о возможных сюрпризах, ожидающих группу в процессе предстоящего визита. Воображение ее оказалось слишком бедным, и она так и не смогла представить всех чудес, скрывавшихся под каменными сводами. Великая кива имела для анасази значение, сопоставимое со значением кафедрального собора у жителей средневековой Европы. Она объединяла в себе функции центров религиозной и социальной жизни, а также служила вместилищем самых дорогих святынь. Блейк, сидя на земле у скалы, нетерпеливо барабанил пальцами по колену. Неподалеку устроился Холройд, как всегда деловито-спокойный и готовый в любой момент выполнить любое поручение. Отсутствовала только Слоан. После вчерашней стычки Нора ее почти не видела. Питер, поймав взгляд начальницы экспедиции, поднялся на ноги и направился к ней. — Вы только поглядите на это. — Он продемонстрировал ей диковинного вида цветок. — Что это?