— Смогут. Но нам придется поработать топорами, чтобы расчистить путь. И воды там почти нет. Слоан бросила взгляд в сторону лагеря. Кто-то все еще сидел у костра, попивая кофе. — Думаю, некоторые наши спутники окажутся неприятно удивлены, — произнесла она. — А что значит «воды почти нет»? — Это значит, что изредка там попадаются рытвины, наполненные мутной жижей. Чем дальше, тем их становится меньше. Но это еще не все. — Слоан вытащила из кармана карту и лазерную указку. — Я тут хорошенько изучила план местности. Ваш отец отыскал Квивиру вот здесь, в самом верху каньона. — Верно. Нора нахмурилась. Наличие у дочери профессора собственной карты ей не понравилось. — А мы сейчас здесь. — Слоан передвинула луч указки. — Поглядите, что отделяет нас от Квивиры. И она обвела участок, где линии высот сплелись в зловещий темный клубок. Горный хребет, высокий, неприступный, опасный. — Я знаю, — произнесла Нора уверенным голосом. Самой уверенности она, правда, не испытывала. — Отец назвал его Хребет Дьявола. И пока что не вижу никаких причин для беспокойства. — Значит, вы считаете, кони сумеют преодолеть подобную преграду? — Слоан выключила указку и сложила карту. — Отец там прошел вместе с лошадью. Значит, и мы сумеем. Слоан устремила на нее долгий, испытующий взгляд. Лицо ее, против обыкновения, сделалось серьезным, и все же веселые огоньки, доселе неизменно плясавшие в глазах девушки, окончательно не угасли. Она молча кивнула, по-видимому, сочтя довод Норы вполне убедительным. 18 На следующее утро после завтрака, по изысканности совершенно не уступавшего ужину, Нора собрала участников экспедиции возле оседланных лошадей. — Сегодня нас ждет трудный день, — сообщила она. — Возможно, значительную часть пути нам придется проделать пешком. — Меня это только радует, — подал голос Холройд. — А то от этой верховой езды у меня уже мозоли на… в таких местах, где мозолям быть не полагается. В ответ на его слова раздался сочувственный гул. — А мне можно выделить другую вьючную лошадь? — поинтересовался Смитбэк. — Что, с Задирой общего языка не нашли? — усмехнулся Свайр, выпуская из ноздрей клубы табачного дыма. — Этот зверь достал меня своими шутками. Он все время пытается попробовать, каков я на вкус. Лошадь, словно понимая, о ком идет речь, затрясла головой и насмешливо заржала. — Видно, догадывается, что ваши окорока не хуже ветчины, — предположил Свайр. — Можете угостить его своими собственными! — Напрасно вы боитесь. Он и правда шутит. Если бы он хотел вас укусить, он бы давно это сделал. Странно все-таки, что вы не поладили. Обоим чувства юмора не занимать. — Ковбой переглянулся с Норой. К своему стыду, начальница экспедиции разделяла мнение Свайра и находила конфликт, возникший между журналистом и лошадью, не столько проблематичным, сколько забавным. — Роско прав, — заявила она. — Перемены в пути нам ни к чему. Особенно когда в них нет крайней необходимости. Надеюсь, сегодня вы с Задирой лучше поймете друг друга. Она вскочила в седло. Остальные последовали ее примеру. — Мы со Слоан поедем вперед и будем выбирать дорогу. Роско — замыкающий. Они двинулись по руслу пересохшего ручья. Лошади с трудом продирались сквозь густые заросли. Извилистый каньон оказался невероятно тесным, и несмотря на утренний час, камни уже дышали зноем. Путешествие становилось далеко не таким приятным, как накануне. Одна стена оставалась погруженной в густую лиловую тень, другую заливал солнечный свет, беспощадный, режущий глаза. Ветви кедров и ив смыкались над головами всадников, образуя подобие душного зеленого тоннеля. Отвратительные слепни невероятных размеров сопровождали их с беспрестанным гудением. Заросли становились все гуще. Вскоре Норе и Слоан пришлось спешиться и прорубать путь. Работа оказалась тяжелой и утомительной, с обеих градом катил пот. В довершение всех бед редкие рытвины со стоячей водой не позволяли лошадям утолить жажду. И все же, несмотря на тяготы путешествия, участники экспедиции держались бодро. Исключение составлял Блейк. Узнав о необходимости беречь питьевую воду, он разразился целым потоком жалоб и негодования. Следовало подумать, как профессор покажет себя у подножия Хребта Дьявола. Судя по нынешнему поведению, Блейк уже пребывал на грани истерики. Постепенно Нора приходила к выводу, что необходимость терпеть бесконечное брюзжание и капризы — слишком высокая плата за возможное применение его знаний и опыта. Через пару часов они добрались до большой мутной лужи, укрытой в тени широкого скального выступа. Лошади, почуяв воду, ускорили шаг, и Холройд выронил поводья вьючной лошади. Мерин по кличке Чарли не замедлил воспользоваться обретенной свободой. Со всех ног он поскакал к водоему. — Назад! — заорал Свайр, но было слишком поздно. Лишь у самой воды лошадь почувствовала, как ее копыта уходят в зыбучий песок. Животное испуганно заржало и забилось, пытаясь высвободиться. Чудовищно напрягая мускулы, мерин месил ногами песок и тину, вздымая фонтаны грязной воды. Всего за несколько секунд его затянуло на пару футов. Чарли в ужасе таращил глаза, бока его ходили ходуном. Свайр бросился к лошади, выхватил нож и двумя ударами рассек ремни, крепившие вьюк. На глазах всей группы двести фунтов провизии соскользнули в жидкую грязь. Схватив поводья, ковбой что есть силы потянул, одновременно нахлестывая мерина кнутом по перемазанному крупу. С жутковатым чмокающим звуком песок неохотно выпустил жертву. Свайр с трудом освободил собственные ноги и отполз на безопасное расстояние, волоча седельные сумки. Оказавшись на твердой земле, он убрал нож в ножны, подхватил поводья Чарли и без единого слова вручил Холройду. — Простите, — виновато пробормотал Питер, переводя взгляд с дрожащей лошади на растерянную начальницу экспедиции. — Ладно, не переживай. — Свайр сунул за щеку пластину жевательного табака. — Со всяким может случиться. И ковбоя, и тюки покрывал толстый слой вонючей грязи. — Думаю, сейчас самое время сделать привал, — объявила Нора. — Заодно и перекусим. Наскоро утолив голод и напоив лошадей, экспедиция двинулась дальше. К середине дня каньон затопила тяжелая удушливая жара, навевающая дремоту. Мертвую тишину нарушало лишь цоканье копыт да проклятия Смитбэка, адресованные вьючной лошади. — Черт возьми! Убери, бандюга, от меня свои проклятые губищи! — Он так выражает симпатию, — заметил Свайр. — А зовут его Задира. — Когда мы вернемся в лоно цивилизации, этому чертову мерину придется забыть, как его зовут! — мрачно пообещал журналист. — Я лично отведу его на ближайшую мыловарню. — Напрасно это вы. — Ковбой сплюнул желтой табачной слюной. — Парень не хотел вас обидеть. Из Хард-Твист группа свернула в другой каньон, безымянный. Он оказался еще уже. Частые наводнения до блеска отполировали его стены. К счастью, растительность здесь оказалась не такая буйная, и продвигаться стало легче. Возле очередного поворота ущелье резко расширилось. Нора огляделась по сторонам и придержала коня, дожидаясь, пока подъедет Слоан. — Видите это? — Она указала на длинный тонкий пласт почерневшей земли, окруженный камнями, возможно, специально принесенными сюда. — Уголь, — кивнула дочь профессора. Они спешились и осмотрели находку. От волнения у Норы перехватило дыхание. Достав из сумки пинцет, она подцепила несколько фрагментов и положила в герметичный контейнер. — Нечто подобное я видела на Великой северной дороге в каньоне Чако. Похоже, мы наконец нашли ее. — Подняв голову, Нора встретилась глазами со Слоан. — Дорогу, которую в свое время обнаружил мой отец. По ней он и добрался до Квивиры. — Значит, и мы окажемся там в самом скором времени, — прокомментировала девушка с неизменной сияющей улыбкой. Они взобрались на лошадей и продолжили путь. Теперь на каждом повороте, в тех местах, где широкие выступы нависали над пересохшим руслом, им попадались остатки угля, иногда заключенного внутри каменного круга. Падриг Келли, как живой, стоял у Норы перед глазами. Она словно воочию видела его, едущего тем же путем. Словно его глазами разглядывала высокие каменные стены. Связь с отцом, казалось, безвозвратно утраченная после его исчезновения, обретала необычайную силу. Около трех часов дня группа сделала привал, дав отдых лошадям. Люди устроились в тени одного из каменных козырьков. — Вон, поглядите. — Холройд указал на зеленое растение, покрытое огромными цветами в форме воронок. — К вашему сведению, это дурман. Корни его содержат атропин — тот же яд, что и плоды белладонны. — Не показывайте эту красоту Бонаротти, — усмехнулся Смитбэк. — Некоторые индейские племена до сих пор едят его, чтобы вызвать галлюцинации, — сообщила Нора. — Если так, то они постепенно приводят свои мозги в полную негодность, — нахмурился Холройд. Они сидели, прислонившись к скале, и перекусывали орехами с сушеными фруктами. Слоан достала бинокль. — Я почти уверена, что там скрывается маленькое поселение, — доложила она, изучив несколько каменных углублений, темневших в стене немного дальше по каньону. — Первое за все время пути. Нора взяла у нее бинокль. Высоко над обрывом, в глубокой нише, ориентированной строго на юг, ей удалось разглядеть нагромождение камней явно искусственного происхождения. Именно такие возводили анасази для сохранения тепла зимой, а летом защищаясь от палящего солнца. Она даже различила низкую подпорную стену, идущую по дну ниши. Судя по всему, жилище состояло из нескольких комнат и круглого помещения для хранения запасов. — Дайте мне взглянуть, — попросил Холройд. На целую минуту он безмолвно приник к окулярам. — Фантастика! — В каньонах штата Юта сохранилось множество скальных поселений, — произнесла Нора. — Но как люди жили среди голых камней? — Питер снова уставился в бинокль. — Скорее всего, возделывали днище каньона, выращивали кукурузу, бобы и овощи. К тому же они охотились и собирали съедобные растения. Думаю, это жилище принадлежало одной семье, правда достаточно большой. — Не представляю, как они растили здесь детей. Для того чтобы жить на краю обрыва, надо быть большими смельчаками. — Возможно, анасази предпочитали меньшую опасность большей. Существует несколько версий того, почему они покинули селения на равнине и переселились сюда, в скалы. Согласно одной из теорий, таким образом они спасались от каких-то неведомых врагов. — Да уж, без вражеских происков здесь точно не обошлось, — встрял в разговор Смитбэк. — Поселиться в таком диком местечке можно лишь с большого перепугу. Лифта здесь нет, и, похоже, во всей округе не отыщешь ни единой пиццерии. — В этом деле есть чрезвычайно странное обстоятельство, — заметила Нора. — Мы не располагаем сведениями, подтверждающими, что анасази подверглись вражескому нападению. Нам лишь известно, что они внезапно оставили прежние жилища и скрылись здесь, среди скал. А потом ушли и отсюда, переселившись в район Четырех углов. Некоторые археологи предполагают, что главная причина подобных перемещений — внутриплеменные конфликты.