Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 66 из 72 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Да-да, бумаги! Они у меня! — издевательски уведомил меня Сантэр. — Ты обокрал Пиду! — Обокрал? Ну что ты! Я всего лишь взял то, что по праву принадлежит мне. Бумаги теперь у меня вместе с упаковкой, — и он похлопал себя по карманам. — Держите его! — крикнул я моим стражникам. — Меня? — засмеялся Сантэр, вскакивая на лошадь. — Попробуйте. — Хватайте его! — бесновался я. — Он обокрал молодого вождя! Не дайте ему уйти! Он… Ремень, охватывающий мою шею, впился в горло, и дальнейшие слова застряли у меня в глотке. Я рвался вперед нечеловеческим усилием, но путы надежно держали меня. Нахлестывая коня, Сантэр быстро удалялся галопом. Стражники вскочили на ноги, но только бессмысленно таращили на нас глаза, не понимая, что происходит. Завещание Виннету! Сантэр похитил его! По прерии скакал вор, и никто и не думал преследовать его! Как же я теперь узнаю последнюю волю моего брата?! Безумная ярость охватила меня. Последним усилием я напряг руки и почувствовал, что вот-вот мои мышцы лопнут от напряжения. Но лопнул ремень, и я неожиданно упал лицом в землю. — Уфф! Уфф! — хором воскликнули стражники. — Он разорвал ремни! — и они кинулись ко мне. — Пустите меня! — кричал я. — Я не собираюсь бежать, я хочу поймать Сантэра! Мои крики всполошили все стойбище. Со всех сторон ко мне бежали мужчины, и каждый считал своим долгом схватить меня и удержать, что не составляло труда, так как мои ноги все еще были связаны. Множество рук протянулось ко мне, меня подняли и снова прислонили к дереву. В ярости я раздавал удары направо и налево, несколько краснокожих упало тут же без чувств, но в конце концов меня снова связали. Индейцы стояли вокруг, потирая ушибленные мною места, и с удивлением разглядывали меня. Они не сердились на меня, нет. Все их внимание было приковано к обрывкам ремня, которые они рассматривали и передавали из рук в руки. — Уфф! Уфф! Он разорвал ремень… Бизону не сорваться с такой привязи… Ярость моя проходила, и я начал чувствовать боль: прежде чем лопнуть, ремень разрезал мне мышцы чуть ли не до кости. — Почему вы стоите здесь? — пытался я перекричать гул голосов. — Разве вы не поняли, что я сказал? Сантэр обокрал Пиду! Скорее садитесь на коней и догоните его! Как и следовало ожидать, никто из них не послушался меня. Наконец появился человек поумнее остальных — Одно Перо. Перед ним расступились, он подошел ко мне и спросил, что случилось. Я рассказал. — Ты утверждаешь, что Сантэр похитил говорящие бумаги Виннету? — спрашивал он, не понимая причины моего волнения. — Да! Ты ведь сам слышал, как старый вождь приказал Пиде хранить их! — В таком случае мы должны спросить Тангуа, что нам делать. Он вождь, и ему решать. — Спрашивайте же! Только поскорее! Но Одно Перо не спешил. Он все еще колебался, рассматривал порванный мной ремень, покачивал головой и приговаривал: — Уфф! Ему не зря дали имя Сэки-Лата. И такой воин должен умереть! Почему он не краснокожий, почему он не кайова, а бледнолицый! Посетовав на цвет моей кожи, он наконец-то ушел, унося с собой обрывки ремня. Все, кроме моих стражников, последовали за ним. С огромным нетерпением и беспокойством я ожидал, когда десяток-другой краснокожих помчится в погоню за вором. Но, к моему огорчению, я не видел даже намека на какие-либо приготовления. Жизнь стойбища вошла в свое спокойное и размеренное русло. Я был взбешен до предела и попросил моих стражников узнать, что же происходит. Так как они не могли отойти от меня ни на минуту, то окликнули проходившего мимо воина, и тот сообщил, что Тангуа не поверил в недобрые намерения Сантэра, сказал, что тот, наверное, уехал на охоту и скоро вернется. В ярости я скрежетал зубами так, что караульщики испуганно поглядывали на меня. Вполне возможно, что мне снова удалось бы разорвать ремни, несмотря на боль в изрезанных руках, но зачем? Разве я мог исправить то, что случилось? Следовало смириться с судьбой, и в конце концов я успокоился, если не внутренне, то, по крайней мере, внешне. Однако во мне созрело решение использовать малейшую возможность для побега, даже если это будет сопряжено с невероятными трудностями я опасностями. Так прошло часа три, когда вдруг до меня долетел пронзительный женский крик. Я посмотрел туда, откуда он доносился, и увидел Какхо-Ото, бегущую к вигваму отца. Она исчезла за пологом, но через минуту снова выскочила наружу, теперь в сопровождении Одного Пера. Все, кто оказался рядом, побежали за ними. Произошло что-то из ряда вон выходящее. Через пять минут снова появился Одно Перо и побежал прямиком ко мне. Он остановился и второпях даже не позаботился о том, чтобы принять степенный и важный вид. Не в силах сдерживать свои чувства, он не сказал, а воскликнул: — Сэки-Лата умеет все! Может он вылечить человека? — Да, — ответил я в надежде, что меня проводят к больному и хотя бы на время снимут путы. — Можешь ли ты воскресить умершего? — Кто умер? — Моя дочь. — Твоя дочь? Темный Волос? — переспросил я испуганно и удивленно, так как несколько минут назад видел ее бегущей по стойбищу. — Нет, ее сестра, скво молодого вождя Пиды. Наш шаман говорит, что она умерла. Ее убил Сантэр. Сэки-Лата пойдет со мной, чтобы вернуть ей жизнь? — Ведите меня к ней. Меня отвязали от дерева и сняли путы с ног, однако не полностью — так, что я мог шагать мелкими шажками, и повели через все стойбище к вигваму Пиды. Семеня в окружении индейцев, я мысленно радовался удачному стечению обстоятельств — меня вели к вигваму Пиды, в котором хранилось мое оружие. У входа толпились краснокожие. Они уважительно расступились, давая мне проход. Одно Перо ввел меня внутрь жилища. На одеялах лежала молодая женщина, рядом с ней сидела Какхо-Ото и уродливого вида старик. Это был шаман племени. Увидев нас, шаман и Темный Волос встали. Я быстрым взглядом окинул все помещение. Слева от входа лежало мое седло и попона, на одной из жердей висели мои револьверы и нож. Читатель может себе представить, как мне хотелось добраться до собственного оружия. — Сэки-Лата посмотрит на умершую и скажет, может ли он ее оживить, — требовал и одновременно просил Одно Перо. Опустившись на колени рядом с телом женщины, я попытался связанными руками нащупать пульс, мне это удалось не сразу, но в конце концов я почувствовал, как под моими пальцами ровно бьется слабенькая жилка. Женщина находилась в глубоком обмороке, может быть, она бы даже действительно умерла, если бы ее не привели в чувство. Отец и сестра не спускали с меня глаз. — Она умерла, и никто не в силах воскресить ее, — глухим уверенным голосом заявил шаман. — Я сделаю это, — ответил я. — Ты вернешь ей жизнь? В самом деле? — спросил Одно Перо с надеждой в голосе. — Разбуди ее, разбуди! — умоляла меня Какхо-Ото, в волнении забыв о правилах поведения индейской женщины и вцепившись в мою руку. — Если вы хотите, чтобы я вернул ей жизнь, — выйдите и оставьте меня наедине с умершей. — Уфф! Ты понимаешь, чего ты требуешь? — спросил отец. — Чего же? — переспросил я, хотя прекрасно понимал, что он имеет в виду. — Здесь находится твое оружие, если оно попадет к тебе в руки, ты попытаешься освободиться. Обещай мне, что ты не прикоснешься к нему! Мой язык не хотел повиноваться мне, когда я произносил слова обещания. Нож, револьверы и штуцер! Мне хватило бы минуты, чтобы разрезать ремни, и тоща хотел бы я посмотреть на смельчака, осмелившегося остановить меня! Однако хвататься за оружие было безрассудством. Краснокожие тоже схватились бы за ружья, полилась бы кровь. Кроме того, воспользоваться обмороком женщины, чтобы достичь своей цели, мне показалось недостойным Олд Шеттерхэнда. В углу на расстеленной шкуре я заметил лежащие в беспорядке предметы, необходимые для женского рукоделья: иглы, шила, бисер, кожаные ремешки, иглы дикобраза и прочую мелочь. Там же были два крохотных ножичка с острыми, как бритва, лезвиями, которыми индеанки режут кожу на тонкие узкие полоски. Этими полосками они сшивают вместо ниток части одежды. — Я обещаю тебе, — нехотя выговорил я. — А если вы не доверяете мне, можете унести отсюда мое оружие. — Мы знаем, что Сэки-Лата никогда не лжет, поэтому оставим оружие здесь. Но это еще не все, что ты нам обещаешь. — Что вы еще требуете от меня? — Мы отвязали тебя от дерева, и ты мог бы попытаться бежать и без оружия. Обещай мне, что сейчас ты не убежишь, вернешься к дереву и позволишь привязать себя снова. — Слово Олд Шеттерхэнда. — Пусть все выйдут. У него один язык и одно слово, ему можно верить. Одно Перо освободил меня от ремней и оставил одного. Как только он исчез за пологом, я быстро спрятал ножичек для рукоделья за манжет рубашки и занялся женой Пиды. С тех пор, как Сантэр, воспользовавшись отсутствием молодого вождя, проник в вигвам и напал на женщину прошло довольно много времени. Почему же она так и не пришла в себя? Скорее всего, негодяй оглушил ее. Я осторожно ощупал череп и обнаружил на затылке огромную шишку. Я нажал посильнее на это место, пытаясь определить, целы ли кости. Женщина застонала от боли и открыла глаза. Поначалу ее взгляд был совершенно бессмысленным, однако вскоре она прошептала мое имя. — Ты узнаешь меня? — спросил я. — Да. — Расскажи мне, что случилось, и постарайся больше не терять сознание, не то умрешь. Мои слова возымели действие, индеанка встряхнула головой и, поморщась от боли, села, прижимая руку к затылку. — Я была одна, когда вошел бледнолицый и потребовал отдать ему мешочек с «лекарствами». Я отказала ему, и он меня ударил. — Где был мешочек? Она посмотрела вверх на одну из жердей и воскликнула сдавленным от испуга голосом: — Уфф! Его нет! Бледнолицый украл «лекарства»! Так вот что имел в виду Сантэр, когда хвастался, что у него бумаги вместе с упаковкой! Он взял не только завещание Виннету, но и все талисманы молодого вождя! Уж теперь-то Тангуа поверит в злые намерения Сантэра и вышлет за ним погоню. — У тебя хватит сил сидеть или ты чувствуешь, что можешь потерять сознание? — спросил я. — Нет, нет! Я больше не упаду, — поспешила она заверить меня. — Ты вернул мне жизнь. Благодарю тебя!
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!