Я откинул крышку, с удовлетворением убедился в том, что помимо украшений, тускло посверкивающих негранеными камнями, внутри имеется изрядное количество разнокалиберных золотых и серебряных монет, и произнес вслух: – Вы свободны. Идите туда, куда пожелаете, я вас отпускаю. Старушка радостно взвизгнула, вокруг моей головы крутанулась ярко вспыхнувшая искра, которая секундой позже исчезла в густой листве. – Остерегись, парень, – напоследок крикнул мне ее сосед по сундуку. – Остерегись… Он закладывать петли не стал, рядом с ухом что-то свистнуло, шевельнулись ветви вяза, и наступила тишина, только знай чмокала сырая земля, отправляясь обратно в яму. – Ну и славно. – Я захлопнул крышку сундука. – Так, приятель, мне пора, а ты, как зароешь яму – приходи. Я тебе на память пару монет из своей доли подарю. – Да пошел ты, – проворчал грязный как свинья вурдалак. – Тьфу! Сказано – сделано, я подхватил сундучок и неторопливо пошел к так и стоящему в тени деревьев князю. Неторопливо не по причине позерства, а исключительно потому, что груз действительно оказался довольно увесистым. Да еще и грязным, а запачкать пиджак или брюки мне не хотелось. Мне на самом деле понравился этот костюм. – Сделано. – Я бухнул сундук к ногам Ростогцева. – Вот ваш клад. Я выполнил то, о чем мы договаривались? – Выполнил, – согласился вурдалак. – Если несложно, то давай соблюдем правила, – попросил я его. – Ну со всеми этими вашими деепричастными оборотами. Дескать – уговор выполнен полностью, Луна тому свидетель, и так далее. Хорошо? – Справедливо, – признал князь. – Я, Михаил Ростогцев, подтверждаю при свидетелях, что… – Не стоит торопиться, – остановил его женский голос, причем мне лично знакомый. Марфа. А она тут откуда? Да еще и не одна, а с доброй дюжиной спутниц. – Хранитель, скажи, тебе в детстве говорили, что брать чужое – плохо? – мягко полюбопытствовала у меня она. – Или нет? – Послушай, ты… – возмутился было вурдалак, но верховная ведьма тут же его перебила: – С тобой потом, Михаил. Потом. Сначала я хочу поговорить с тем, кто отдал тебе наше добро. «Наше»? Как любопытно. – Да, Хранитель, наше. Этот клад много веков назад зарыла одна из сильнейших ведьм своего времени, и по праву он должен принадлежать тем, кто ей родня если не по крови, то по духу. А ты сначала его выкапываешь, а после отдаешь в чужие руки. Нехорошо. Право слово – нехорошо. Более того – лично мне это кажется оскорбительным. Святыни ведьм – в руках вурдалаков. Это насмешка над нашим укладом жизни, не сказать хуже. И терпеть подобное отношение и к себе, и к моими сестрам я не стану. – У вас всё? – полюбопытствовал я. – Отлично. Вы только не обижайтесь, но скажу честно – мне все эти ваши внутренние межвидовые разборки глубоко безразличны. От слова «совершенно». И не надо меня к ним цеплять, хорошо? У меня был… – Хранитель, не забывайся, – произнес кто-то из ведьм угрожающим тоном. – Я вашего лидера не перебивал, так что попрошу соответствовать. Так вот – у меня был контракт с господином Ростогцевым. Князь мне помог в одном деле, я пообещал в качестве ответного жеста пособить ему, в разрезе своих специфических способностей. По договору я либо выкапываю клад, на который он мне укажет, либо предлагаю свой. Князь показал на этот. Я его ему доставил. Вот почти и всё. Но! В этот момент я заметил, что нас под деревьями стало чуть больше. Совсем чуть-чуть, на одну, скажем так, единицу. Но зато какую! Нас почтила своим появлением госпожа Воронецкая. Она тяжело дышала и вытирала пот со лба, как видно, очень сюда спешила. Не поела, как видно, она с мамой тортика. Зря. Наша домработница «наполеон» делает совершенно великолепно, и его запах я учуял сразу же после того, как вошел в дом. До сих пор немного жалко, что я его нынче не отведал. – Но, – повторил я. – Перед тем, как взяться за работу, я задал князю вопрос – что за клад, чей он? Ответ был – ничей. Дескать – как зарыли золото четыреста лет назад, так оно и лежит. Было такое, ваше сиятельство? – Было, – неохотно подтвердил вурдалак. – Вот, – поднял я вверх указательный палец правой руки. – И какие ко мне вопросы могут быть? Никаких. Впрочем, даже если бы прозвучало имя той ведьмы, о которой вы, Марфа, ведете речь, для меня ничего не изменилось бы. Я ее знать не знаю, понимаете? Мое дело – добыть клад, я с ним справился, а что да как – разбирайтесь сами. Князь, попрошу закрыть сделку, причем прямо сейчас. Молчала Марфа, молчала и ее свита. Нехорошо так, угрожающе. Ростогцев выполнил мою просьбу, после чего одним долгом у меня стало меньше. – И что дальше? – Марфа сделала шаг вперед. – Михаил, ты же понимаешь, что содержимое этого сундука не может принадлежать тебе. – Оно уже мое, – сузил глаза вурдалак. – Я его хозяин! Ведьмы, в том числе и Стелла, подобрались, и я заметил, что у некоторых из них невероятно удлинились ногти. К ним теперь больше подходило название «когти». Да и вурдалаки тоже время не теряли, изготовившись к драке. – Мне лично интересно, как это Марфа узнала, что мы тут будем? – вдруг подал голос Данила. – Кто нас сдал, а? – На меня намекаешь, плесень? – хмыкнул я. – Так мимо выстрел. Я знать не знал, куда мы едем. А Останкино – оно большое. – Не такое уж и большое, – возразил кто-то из вурдалаков. – Да блин. – Я поднял руку вверх. – Клянусь Поконом, Луной, всеми богами новыми и старыми, что я никому ничего не говорил, потому как мне это нафиг не надо. Еще вопросы или претензии есть? – Ты – нет. А вот шлюшка твоя – запросто, – снова подал голос Данила. – Ты же ей все небось рассказываешь. – За языком следи, – одновременно сказали две ведьмы и я. Забавно получилось. Скажем прямо – атмосфера сгустилась, было ясно, что если прозвучит еще хоть одно неразумное слово, то драки не миновать. А мне вдруг стало смешно. Настолько, что я рассмеялся. – Шапито, – поймав пару удивленных взглядов, объяснил я. – Прямо фильм Тарантино, только пистолетов не хватает. Ладно, как и было сказано это ваши дела, уважаемые, если желаете друг друга уничтожать – валяйте. А лично я дурью маяться с детства не любил, потому пойду, пожалуй, отсюда. Стелла, косынку свою мне дай. – Что? – вытаращила глаза ведьма. – Косынку дай, – повторил я. – Ту, что ты на голову вечером повязывала. Опешившая ведьма достала из сумочки требуемое и подошла ко мне – По договору я имею право на долю от этого клада, – громко заявил я, забирая из рук Воронецкой пестрый кусок ткани. – Не знаю, чем у вас все сегодня закончится, но из уважения к обеим сторонам не стану брать предметы, которые, похоже, и стали камнем преткновения. Возьму только монеты, которые, как известно, являются вещью в себе. Возражения есть? Возражений нет. Я откинул крышку сундука, расстелил на траве косынку, и стал пересыпать на нее увесистые кругляши. – Выкупи нужное тебе содержимое, – вдруг предложил князь негромко. – Это нормальный вариант, Марфа. Драка сейчас ни тебе, ни мне ни к чему, тем более неизвестно еще, кто в ней победит. Ты сильна, спора нет, но и я не несмышленыш, верно? Трость мою видишь? Ну вот. Марфа подала какой-то знак своим спутницам, внимательно слушая Ростогцева, те вынули из-под курток было засунутые туда руки. – Клад мой по праву, и ты это понимаешь отлично, – продолжал князь. – И по Покону, и по чести. Но мне твои артефакты вообще ни к чему, меня интересуют деньги. Давай все спокойно обсудим, после, как водится, поторгуемся, и каждый останется при своем интересе. Хранитель прав – балаган мы тут с тобой устроили. – Балаган – не балаган, а если бы не трость, то я бы не отступилась, – проворчала ведьма. – Торг, значит? Будь по-твоему. Я с Абрагимом договорюсь, он выступит гарантом сделки и с оценкой вещей поможет. – Да, это лучший вариант, – согласился с ней Ростогцев. – Хранитель, не наглей! – Все уже. – Я показал ему туго набитый узелок. – А вообще я в убытке остался, и ты это понимаешь. Основная ценность не монеты, а предметы, ты с них столько сострижешь дохода – ой-ой-ой. Но я готов забыть о недополученной прибыли, если узнаю, кто же все-таки крыса? Стелла моя, конечно, стерва редкая, но она точно не могла нас сдать, просто в силу того, что ничего не знала. Значит, это был кто-то другой. Кто? Марфа, не желаешь ничего рассказать? – Знаешь, Хранитель, в другой ситуации я бы послала тебя куда подальше с легким сердцем. И еще наказала за наглость. Не за сегодняшнюю, тем более что ее и не было. За другую, недавнюю. – Уголки губ старой ведьмы приподнялись в полуулыбке, а я понял, что знаю ответ на свой вопрос. – Да и в целом – какое тебе дело до того, что я знаю, что не знаю? Ты – никто, решивший, что он имеет право на что-то. Но этот случай особый, потому что с дураками работать хуже, чем с подлецами. Подлец умеет делать выводы и искать выгоду, он хоть сколько-то умен. А дурак – просто дурак. И дом спалит, и сам сгорит. Да, Данила? Маловато у нас ума? Жадность есть, жажда власти есть, ненависть к своему создателю есть, а ума нет. – Не могу сказать, что не догадывался, – тяжело промолвил князь Михаил. – Более того – был уверен в своих выводах, но приберегал этого мерзавца для какого-нибудь полезного дела, вроде хорошей и полезной для меня лжи, которую он подаст кому-то как правду. Он ведь не только тебе, Марфа, информацию сливал, но и Арвиду. И, возможно, Шлюндту. – Просто наверняка, – подтвердила глава ковена. – Этот подобных типов вообще коллекционирует. – Скажи мне, Валерий, ты все еще хочешь убить Данилу? – поинтересовался у меня Ростогцев. – Если да – пожалуйста, я разрешаю сделать тебе это, причем без виры. Отказываюсь от нее и от обиды на тебя перед ликом Луны. Я очень люблю золото, но за такую погань даже у меня не поднимется рука что-то взять. Правда, я не очень понимаю, как ты сможешь это сделать, нас убить не так-то и легко. Но ты столько раз про это говорил, что придется как-то подтвердить свои слова. Мир в тенях пустомель не любит. – Вы чего? – взвизгнула Стелла. – Это же убийство! Он сроду вурдалака не завалит! Так нельзя! – Судьба, знать, его такая, – пожал плечами князь. – Слова были сказаны, так что… Вурдалаки расступились, и Данила оказался вроде как со всеми – но один. Он молчал, даже не пытаясь оправдаться, как видно понимая, что смысла в этом нет. Но страх на его лицо свою печать не поставил. Такое ощущение, что он был даже рад происходящему. Может, надоело ему жить двойной жизнью, может, предвкушал, как мне кишки на шею намотает. – А я помогу мальчику. Уровняю шансы, а то в самом деле как-то нечестно выходит, – вдруг сказала Марфа и протянула мне невесть откуда извлеченный легкий и острый кинжал. Был он сделан не из металла, а из кости, нечто подобное я видел на выставке работ мастеров Крайнего Севера. – Это оружие создано как раз против таких, как твой противник. Но бей в сердце, Хранитель. Точно в сердце. По-другому тебе этого красавца не прикончить. Лицо князя скривила секундная гримаса недовольства, и я понял, что он меня, конечно же, убить не дал бы, и в последний момент из рук моего врага вырвал. Побитого, покусанного, возможно, с переломами, но – живого. И долг мой после этого вырос бы многократно. Одно дело – найденная подвеска, другое – спасенная жизнь, уровень услуги разный, и уровень следующей за ней благодарности тоже. Не исключу тот вариант, что князь изначально что-то подобное планировал, с него станется, вот только жизнь в его планы корректировку внесла в виде Марфы. План сработал, но теперь мой герой – Марфа, она же мне кинжал дала. Нет, у князя шансы остались, ибо его воспитанник силен, быстр и ловок, но делиться славой все равно придется. Что же до Данилы – сдали они этого дурака. Оба сдали, как ненужный хлам. Стал неуживчивый вурдалак частью несложной комбинации, разыгранной как по нотам двумя хорошими мастерами своего дела. И я на пару с ним. Говорила мне мама, что надо следить за языком, а я не слушал. – До сердца еще добраться надо, – оскалился Данила и сделал несколько шагов вперед. – А это сложно! – Да брось ты, – поморщился я. – В чем тут сложность? Немецкая машинка снова сработала безотказно, из глаз вурдалака полетели кровавые брызги, и он заорал так, что стало ясно – скоро здесь будет местная охрана. Вон, даже пара листьев с деревьев упала от его истошного вопля. А раз так – тянуть не стоит, хоть костюм, конечно, и жалко. Кувырок, руки ослепшего Данилы, который по-прежнему был очень опасен, потому что чуял живую кровь всем своим существом, обхватили воздух над головой, но меня самого не сцапали. Он шанс использовал, причем впустую, я же свой терять не собирался, и потому резко вогнал клинок в его грудь так, как когда-то меня учил дядя Олег, прошедший школу ножевого боя и прочих способов уничтожения себе подобных в немеряном количестве локальных войн, а именно – прямиком под пятое ребро. Данила застыл, как соляной столп, после дернулся, будто через него ток пропустили, а мгновением позже на землю осыпался черный пепел, которым он стал. Сразу весь, за секунду. Это впечатляло. – Вот и все, ребята, – произнес я, вставая на ноги. – Эх, угваздался все же! Новый ведь совсем костюм! – А ты более серьезный противник, чем я думала, – невозмутимо заявила Марфа в полной тишине. – Надо будет пересмотреть кое-какие позиции.