Кива вскинула руки к горлу, желая вдохнуть, но вместо этого согнулась пополам и выкашляла воду. И еще. Она кашляла и кашляла, пытаясь очистить легкие от жидкости, которая вдруг заполнила их, затопила. Киву охватил чистый ужас по мере того, как из нее извергалось все больше и больше воды. Она отчаянно шарила руками, ища что-нибудь в качестве оружия, но заметила лишь разоренный поднос. Кашляя и отплевываясь, она рухнула на колени и поползла к разбитому бокалу королевы. Схватила осколок хрусталя, но резкий рывок за волосы заставил ее выронить импровизированный клинок, и ее потащили по разбросанной еде, лишив малейшего шанса на защиту. – Ну зачем ты мне солгала? – скорбно вопросила королева Ариана. – Я так хотела тебе понравиться! – Пожалуйста! – попыталась произнести Кива, но слово выплеснулось из нее бульканьем. Легкие горели, горели. Перед глазами у нее начало темнеть, и она поняла, что это конец. Ей никак не спастись от магии Арианы. Вода захлестывала ее целиком, и она тонула на твердой земле. А потом все вдруг прекратилось. Двери в королевскую гостиную с грохотом распахнулись, и ворвался Джарен. Бросив на Киву быстрый испуганный взгляд, он взмахнул рукой, и ее легкие сразу очистились. Второй взмах – и его разъяренную мать отбросило через всю комнату. – Кива! – охнул он, подбегая к ней. Она все еще яростно кашляла, из глаз лились слезы; преодолевая боль, она большими глотками хватала кислород. – Держись за меня, – сказал Джарен. Не обращая внимания на то, что она вся вымокла и перепачкалась, он поднял ее на руки и быстро пошел из комнаты; лицо его было словно из гранита. – Джарен, родной! – позвала Ариана, ковыляя за ними. – Мой сладенький малыш! Двери за их спиной захлопнулись под порывом незримого ветра. Продолжая кашлять, Кива слышала, как королева стучит в них изнутри, но магия Джарена не позволяла им открыться. – Дж-Дж-Дж… – Не пытайся разговаривать, – скованно произнес он. Опустил на нее взгляд и велел уже мягче: – Сосредоточься на дыхании, милая. Всю дорогу обратно в восточный дворец Кива вдыхала и выдыхала, пока наконец не смогла дышать практически нормально. Она все дрожала, покидать объятия Джарена не хотелось, так что она не стала возражать, когда он понес ее не обратно к ней комнату, а к себе. Кива еще не бывала в комнатах Джарена, но после случившегося они едва ли ее интересовали. Впрочем, она заметила, что его гостиная выглядит вовсе не так роскошно, как покои королевы, и по стилю были ближе к комнатам Кивы и Типпа, но больше Кива ничего не успела рассмотреть: он быстро прошел в спальню и сел на кровать, держа ее на коленях. Темную комнату заливал лунный свет, струящийся сквозь выходящие на балкон окна: как и у Кивы, балкон глядел на Серин. Здесь было больше места, чем в ее гостевых покоях, а типичные для дворца жемчужно-золотые тона разбавляли маскулинные серый и темно-синий. Даже белье на большой, прямо-таки роскошной кровати с балдахином было темное. – Кива, мне очень жаль, – хрипло сказал он, мягко касаясь ее лица. Кива всем сердцем ощутила горечь его слов. – Не знаю, как я… – Тсс, – прервала она, выпустила его одежду и приложила палец к его губам. – Ты не виноват. Она чуть хрипела, но это были мелочи по сравнению с другим вариантом развития событий. Джарен спас ей жизнь. Снова. Не в силах вынести это, Кива наклонилась, уложила голову ему на плечо, прижавшись к шее, и прошептала: – Спасибо. Джарен печально хмыкнул и вновь обнял ее, не заботясь о том, что испачкается. – Только не надо меня благодарить. – И добавил тихо и с болью: – Я думал, она прекратила. Она сказала, что прекратила. Кива обняла его покрепче, страдая вместе с ним. Ослабшая, ранимая, она не смогла удержаться и покрыла его подбородок легчайшими поцелуями, утешая его, как могла. Джарен замер, протяжно вздохнул и спрятал лицо в ее волосах, прижав Киву крепче. – Не знаю, что бы я делал, если бы с тобой что-нибудь случилось, – прошептал он. У Кивы сдавило горло, когда она прошептала в ответ то, что было ужасной правдой, как бы ей ни хотелось, чтобы это была ложь: – И я. Джарен услышал ее робкое признание и отклонил ей голову, так что теперь Кива смотрела прямо на него. Воздух вновь покинул легкие, когда она взглянула ему в лицо и увидела все, что он позволял ей увидеть, все, что он хотел ей показать. От жара в его глазах покалывало кожу, тепло расплывалось по венам и гнало прочь холод, оставшийся от нападения королевы. Ее по-прежнему трясло, но уже не от страха – теперь это была иная дрожь. Ее охватило предвкушение, ее охватила жажда, и пусть рассудок кричал, что это плохая идея, что все это приведет лишь к разбитому сердцу, она не остановила Джарена, когда тот медленно, осторожно склонился к ней. Кива судорожно вздохнула… Но в последнюю секунду Джарен сдвинулся и прижал губы к ее лбу, прошептав перед этим: – Останься сегодня со мной. Он лишь просил, и, несмотря на жар в его глазах несколько секунд назад, Кива поняла, что он не настаивает на большей близости. Ее охватило разочарование, но вместе с тем с души как будто камень упал. – Не знаю… – начала она, и голос дрожал от эмоций, что все еще бурлили внутри. – Пожалуйста! – взмолился Джарен. Наследный принц. Умоляет. – После того что случилось, я хочу быть уверен, что с тобой все в порядке, – все так же тихо добавил он. Он еще не успокоился, поняла Кива; может, он испугался сильнее ее. Поэтому она медленно кивнула в знак согласия. Джарен благодарно выдохнул и вновь поцеловал ее в лоб, а затем отстранился. – Найду, во что тебе переодеться. Он поднял ее и опустил на кровать, погладил по щеке тыльной стороной ладони и стремительно направился к шкафу. Кива уже кое-как собралась с мыслями, когда он вернулся с чистой рубашкой, и торопливо нырнула в ванную, чтобы избавиться от грязной одежды. Когда она вернулась в комнату, Джарен уже переоделся в пижамные штаны – и ничего больше. У Кивы пересохло во рту, и она с трудом отвела взгляд от его обнаженной груди, но успела заметить, как он застыл, увидев ее в своей рубашке, которая едва доходила ей до середины бедра. «Что я творю?» – всполошился рассудок. Так нельзя. Так точно нельзя. Кива собралась уже сбежать из комнаты под каким-нибудь предлогом – подошел бы какой угодно – и даже открыла было рот, но Джарен откашлялся и сказал: – Хочу отдать тебе кое-что. Кива захлопнула рот. Вместо продолжения он склонил голову и спросил: – Ты просто так в дверях стоишь или по какой-то причине? Кива судорожно вздохнула и шагнула ему на встречу, стараясь не демонстрировать, насколько она взвинчена. Когда она подошла, он указал на кровать, и они уселись бок о бок, опираясь на спинку. – Надо было раньше тебе отдать, – сказал Джарен, вертя в пальцах коробочку. – Даже не подумал об этом. Я сглупил, нужно было догадаться. К концу в голосе проступила горечь, такая, что Кива положила ладонь Джарену на руку, успокаивая его. Он вздохнул и открыл коробочку – внутри оказался сверкающий амулет на бархатной подложке. Кива уже видела его раньше. Даже носила. Он спас ей жизнь в огненной Ордалии, а потом его забрала Наари, и Кива совершенно про него забыла. Блестящая цепочка оканчивалась гербом Валлентисов: четыре четверти соответствовали четырем стихиям, которые обозначались рубином, изумрудом, топазом и сапфиром, а их разделяли золотые меч и стрела и венчала корона. Амулет был прекрасен, почти нехотя признавала Кива. И стал еще прекраснее, когда Джарен коснулся его пальцем, сосредоточил взгляд, и камни засияли. Красный, зеленый, белый и синий – цвета разгорались все ярче и ярче, пока Джарен наконец не убрал руку, и все приняло обычный вид. – Что это было? – всмотрелась в амулет Кива. Джарен поднял его: – Можно?