– У меня, – ответил Брун. – Я взял ее на работу. – Правда? И что же она умеет делать? – Она мне помогает. – Вы не кажетесь тем, кому нужна помощь, – заметил мужчина, окинув его взглядом с ног до головы. – Я не хочу уйти в спячку этой зимой, Эльза меня будит. Отец поджал губы. – Я много читал про вампиров в последнее время, – сказал он. – Эльза обернется, даже если укусит оборотня, вы знали? Все же в вас слишком много человеческого. – Я ей не дамся. – Брун улыбнулся, сверкнув клыками. – Как я понял, большую часть времени вы валяетесь в отключке. Не боитесь, что она воспользуется вашим беспомощным состоянием? Брун глянул на Эльзу, которая сидела в кресле рядом с ним и разглядывала пейзаж на стене с таким интересом, как будто видела его впервые. – А вот и чай! – Мать появилась в дверях с подносом, уставленным крошечными чашками. Поставила его на стеклянный столик, подвинула одну чашку к Эльзе. Брун мысленно вздохнул, примеряясь к тонкой посуде, когда Эльза вдруг вцепилась в его руку так, что ногти впились в кожу. – Лобзик, – выдохнула она. – Брун! Лобзик! Он вскочил, сгреб ее в охапку, прижав к себе. Отец поднялся с кресла, недоуменно глядя на них. Солоноватый терпкий запах просочился в ноздри Бруна. – Вы добавили ей кровь в чай, – понял он. – Выпей! – воскликнула мать. – Пожалуйста, доченька! Эльзу колотило в его объятиях, глаза почернели, клыки выступили за губу. Брун схватил второй рукой платье и потащил Эльзу к выходу. – Я хотела как лучше! – выкрикнула мать. – Эльза! Ты должна это сделать, пока не причинила никому вреда! Брун на ходу зацепил пальцем куртку и пальто, вешалка с грохотом упала на мраморный пол. Эльза тяжело дышала, и он чувствовал, как гулко бьется ее сердце. Он опустил ее на землю только возле машины, открыв дверцу, запихнул девушку внутрь, кинул вещи на заднее сиденье. Родители выбежали на крыльцо, и Брун быстро подошел к ступенькам, оглядываясь на машину. – Вот мой номер, – он протянул визитку мужчине. – Вы хотите ей добра, – сказала мать. Она не замечала слез, текущих по ее щекам. По запястью из-под рукава выползала алая струйка, капала на крыльцо, запорошенное снегом. – И мы тоже. Пожалуйста, сводите ее в церковь второго пришествия, пусть поговорит с пастырем. Она должна смириться, должна жить дальше. Брун хмуро глянул на женщину, глаза которой были такого же теплого оттенка, как у Эльзы, когда та не испытывала жажду крови. Он не стал ей ничего обещать. * * * – Так, сворачиваемся, – сказал Эльза, отбрасывая письмо в сторону. – Мы читаем почту Дробовицкого уже который час. У нас набрался целый список его любовниц, среди которых пока ни одной Маржеты. Пора собираться в театр. – Знаешь, Эльза, я на такое не подписывался, – взбрыкнул Брун. – Знаешь, Брун, посидеть взаперти я бы и дома могла. – Эльза встала, потянулась. – Я тебя бужу, помогаю с делами и жду ответной любезности. – Давай обсудим виды любезностей. Я мог бы сходить с тобой на спортивный матч или, так уж и быть, в магазин. – Брун, – Эльза посмотрела на него с укоризной. – Ты знаешь, что новообращенных вампиров держат в башне десять лет, пока они учатся контролировать голод? – А как же тот наркоман общался с родными, а? – Через решетку, – ответила Эльза. – Потом вампирам дозволяется выходить в парки и специальные рекреации, где нет людей. А в общественные места я смогу попасть самое раннее лет через пятьдесят. – Мгновение по сравнению с вечностью, – хмыкнул Брун. – Иди одевайся! – рявкнула Эльза. – Черный джемпер надень, с треугольным вырезом. – Сам разберусь, – буркнул он, разворачивая очередной конверт. На белом прямоугольнике чернела короткая фраза, написанная наискось витиеватым почерком. – Нашел! – воскликнул Брун. – Кажется, нашел! – Верни кольцо, сука, – мрачно прочитала Эльза. – Эм. – Адреса нет, – задумчиво пробормотал Брун, поворачивая конверт. – Шикарная зацепка, – вздохнула она. – Все. Собираемся. * * * – Признайся, Эльза, ты так и не простила, что я разбил тебе губу, – сказал Брун, рассматривая потолок гардероба, украшенный лепниной и позолотой. – Это такая изощренная месть. Эльза сняла пальто, перекинула его поверх куртки Бруна и улыбнулась гардеробщице. – Не ной, – сказала она, беря его под руку. – Уже был второй звонок, надо спешить. – Если мы опоздаем, то нас не пустят? – понадеялся Брун, косясь на Эльзу, которая вышагивала рядом. – Кто сможет остановить почти-вампира и оборотня-медведя? – спросила Эльза, поправляя бретельку платья. – Расслабься и попытайся получить удовольствие. – В принципе, есть некоторые моменты, за которые я почти готов полюбить театр, – сказал Брун, пропуская Эльзу в ложу под переливы третьего звонка. – Например, твое платье. – Спасибо, – улыбнулась девушка. Темно-синяя ткань подчеркивала идеальную чистоту ее кожи, круглый вырез приоткрывал холмики грудей. – Оно очень удобное. – В смысле? – Эльза села в кресло, подалась вперед, рассматривая зал, битком набитый зрителями. – Если вдруг надо будет проверить, бьется ли твое сердце, то ничего не помешает… Кстати, давай проверю. Эльза закатила глаза и покачала головой. Свет погас, занавес дрогнул и поднялся. Софиты высветили декорации: деревья в цветочной дымке, контур замка с тонкими башенками. По залу разлилась нежная музыка, и на сцену выбежала босая женщина в развевающихся голубых одеждах, не скрывающих ее обильных прелестей. Звенящее сопрано рассыпалось колокольчиками, мужчина в черном костюме, появившийся из-за дерева, подхватил партию бархатным баритоном. – Давай я расскажу тебе, о чем постановка, – прошептала Эльза, наклонившись к плечу Бруна. – Это сильфида – мифическое существо, олицетворение стихии воздуха. – Серьезно? – удивился Брун. – Вполне себе земная тетка. Такую порывом ветра не сдует. Такую и не каждым трактором сдвинешь. – Она встречает героя и влюбляется в него. Брун подался вперед, критически рассматривая мужчину. – Ну, в общем, они подходят друг другу, – сказал он. – Сюртук вот-вот по швам треснет. А ты говорила, что я толстый. На него посмотри, а ведь герой! – Прекрати ерничать. – Эльза легонько шлепнула его по руке. – Сильфида страдает. – Это очевидно. Она так воет. – Потому что они не могут быть вместе. – А я думал, ей палец дверью прищемило. – Ой, все, – фыркнула Эльза. – Ты безнадежен. – А секс у них будет? – спросил Брун. – Какой еще секс! – громким шепотом возмутилась Эльза. – Я ж говорю – они не могут быть вместе, это трагедия. – Скукотень, – вздохнул Брун. Он сполз по креслу, устраиваясь удобнее, взял руку Эльзы и сплел ее пальцы со своими. – Это еще зачем?