Она посмотрела на руку дочери, все еще зажатую в ладони Джихуна. Миён попыталась вырваться, но парень только крепче сжал ей пальцы. – Не думала, что когда-нибудь тебя еще встречу, Ким Хюнсук, – произнесла Йена. – Вы знакомы? – Миён перевела взгляд с матери на шаманку Ким, а потом на Нару. Та выглядела неудивленной. Что происходит? С каждым новым открытием мир, казалось, распадался на кусочки, и вскоре от него не должно было остаться совсем ничего. Джихун сжал ладонь Миён в своей, будто напоминая, что не все еще потеряно. – Ты совсем не изменилась, – глянула на Йену шаманка Ким. – А ты изменилась. Стала старой и уродливой, – глаза Йены сверкали как кинжалы. – Что ты здесь делаешь, Миён? – Она пришла, чтобы ты наконец получила по заслугам. Голос старой шаманки был полон такой ненависти, что даже Миён содрогнулась – а ведь эта ненависть была направлена не на нее. – Ты все еще злишься на меня? – Йена щелкнула пальцами, не обратив никакого внимания на слова шаманки Ким, и старая женщина помрачнела. – Двадцать лет уже прошло. – Шестнадцать! – закричала Нара. – Ты убила моих родителей шестнадцать лет назад! – Нет, – выдавила охрипшим от удивления голосом Миён. Йена даже не удостоила дочь взглядом, однако Нара повернулась к лисице. – Прости. Ты была нужна нам, чтобы добраться до нее. – В сиянии лунного света юная шаманка могла бы даже показаться красивой, не искази ее лицо ярость. – О чем ты?.. – вырвалось у Миён. – Лишить ее жизни мало, – прошипела шаманка Ким. – Она забрала у нас почти все – и мы сделаем то же самое. Глаза Йены блеснули, она грозно двинулась вперед. – Стой! – закричала Нара. Вопль явно предназначался Йене, но Миён вдруг почувствовала, будто ноги приросли к земле. – Что происходит? – испуганно выпалила лисица, пытаясь поднять ступни. – У меня ее еву кусыль! – Нара подняла над головой зажатый кулак, а потом повернулась к Йене. – Не подходи, или она пострадает. Йена по-звериному зарычала и сделала еще один шаг. – Сонбэ, сломай себе руку, – быстро проговорила Нара. И, прежде чем Миён успела остановиться, она схватила правой рукой левую руку и согнула ее, пока не почувствовала треск кости. Даже взвыв от боли, она не отпускала руку, сжимала ту пальцами, пока и они не распухли, не сломались. – Прекратите! – закричал Джихун, пытаясь разнять руки Миён. – Ладно! – Йена замерла. – Остановись, – приказала Нара. Заскулив, Миён разжала пальцы. Ее руки бессильно опустились, и, если бы Джихун не подхватил девушку, она бы рухнула на колени. – Ты всегда говорила, что я заслуживаю спасения, – проговорила Миён со скорбью. – А все это время ты тоже была чудовищем. По щекам Нары покатились слезы. – Я действительно хотела спасения для твоей души. Может, ты найдешь его на том свете. Слова Нары глубоко ранили Миён. Значит, вся их дружба была обманом? Жестокой шуткой, чтобы завоевать доверие Миён? – А смерть Джихуна, получается, стала бы неизбежным злом? Если бы токкэби его убил? – Почему-то это злило ее больше всего – что Джихун мог погибнуть ради мести Нары. – Его не должно было там быть. Все могло бы закончиться мирно и быстро, и не пришлось бы два месяца терпеть эту боль. – О, какое великодушие – ты хотела убить меня быстро. – Миён пыталась произнести это как можно холоднее, но голос предательски дрогнул. «Только не Нара. Она же любила меня», – вопил разум, отказываясь принимать новую правду. – А даосский талисман? – Призраки должны были напугать тебя, чтобы ты обратилась к нам за помощью. Перед глазами мелькнула тень, и Миён на мгновение подумала, что призраки вернулись. Но это оказалась Йена – она рванула вперед. – Мама! – закричала Миён. Йена застыла на долю секунды, но этого мгновения хватило, чтобы шаманка Ким схватила Нару и метнулась назад. Юная шаманка со вскриком упала на землю, выставив перед собой руки. Еву кусыль выпал у нее из пальцев и покатился по земле. Миён наконец освободилась от чужой хватки и прыгнула, ухватилась за щиколотку Йены. Та лягнула ногой и задела сломанную руку Миён, отчего та отпустила ногу матери. Но Нара, хромая, уже спешила за бабушкой. Миён не успела даже подумать, зачем ей спасать Нару. Может, кумихо просто хотела доказать, что она не такое уж и чудовище, каким ее клеймили шаманы. Шаманка Ким нырнула за первый же ряд деревьев. Ее решение казалось необдуманным: толстые стволы едва ли могли укрыть женщину, а яркий ханбок Нары среди лесной серости выглядел как маяк в темную ночь. Йена расплылась в улыбке и прицелилась. Шаманка Ким достала из рукава пуджок и быстро что-то зашептала. Красная ханча[90] на бумажке засветилась. Йена прыгнула, и одновременно с этим шаманка Ким припечатала пуджок к стволу дерева. Йену откинуло назад, словно она врезалась в невидимую стену. Пролетев по воздуху, женщина с глухим ударом приземлилась на землю. – Мама! – подбежала Миён. – Я не дам тебе больше и пальцем тронуть мою семью! – провозгласила шаманка Ким из-за стены, возведенной силой талисмана. – Пойдем, Нара. Когда они ушли, Йена яростно оттолкнула дочь. – Бестолочь! Видишь, что ты натворила?! Миён открыла было рот, чтобы извиниться, но замерла, заслышав слева от себя какие-то звуки. Посреди поляны стоял Джихун, бережно держа в ладонях еву кусыль. – Верни! – Йена вскочила и бросилась к нему. Миён рванула за матерью. Ноги у Йены были длиннее, чем у Миён. Мышцы – сильнее. Но Миён двигал страх. Она схватила мать и повалила ее на землю, и они покатились по мертвым листьям и траве. – Либо ты убьешь его, либо я! – прорычала Йена, с легкостью сбросив Миён. В конце концов, у девушки была только одна здоровая рука. Женщина схватила дочь за плечи. – Я не могу. – Миён поморщилась от боли: ногти Йены впились ей в кожу, расцарапав ее до крови. – Я говорила тебе не связываться с шаманами – но ты не послушалась. Говорила не использовать даосскую магию – ты не послушалась. Когда ты уже поймешь, что я все делаю ради тебя? – Ноздри Йены раздувались от гнева, белки глаз как будто расширились. – Пожалуйста, мама! – взмолилась Миён. По щекам хлынули слезы. Как объяснить матери, что, несмотря на множество ее промахов, Джихун не был одним из них? Но она не могла подобрать слов, лишь приглушенно выдавила: – Пожалуйста. Йена издала полный отвращения рык и отпихнула Миён. Выпустив когти, она кинулась на Джихуна. Он не мог пошевелиться, в круглых глазах плескался ужас. Миён хотела крикнуть ему, чтобы бежал. Пусть даже это не поможет. И, когда Йена уже нависла над ним, Миён закрыла лицо руками. Ей было не под силу вынести это зрелище. Вой Йены пронзил лес, и Миён вскочила. Мать лежала на земле, выгнув от боли спину. У нее на груди висел желтый пуджок. Талисман для защиты от демонов и злых существ. Над женщиной со все еще вытянутой рукой стоял Джихун. У Миён не было времени раздумывать, где Джихун достал пуджок. Она кинула взгляд на мать, скорчившуюся от боли. Йена так крепко сжимала кулаки, что не могла сдернуть обессиливающий талисман. Недолго думая, Миён схватила Джихуна за руку и побежала.