Здесь вообще разумных, по сравнению с пустым в этом плане югом, достаточное количество. На глаза людям они особо не попадаются, живут своей жизнью. Первое время несколько раз видел следы на снегу, нервничал. Однако и доберман, и Бублик в два голоса меня убедили, что у нас с ними мир и бояться нечего, если не обострять отношения всякими глупостями. Поверил. Ушастые не имеют привычки врать. Потом мысли плавно, с сытой ленцой, перетекли к записям покойных учёных. Долго пришлось разбираться в научной зауми, но я справился. Интереснейшие бумаги оказались. Помимо базы общеобразовательных знаний удалось обнаружить размышления на тему случившегося, с аналитическими выкладками на основе их собственных наблюдений. Многое, на мой взгляд, спорно, однако рациональных зёрен в прочитанном всё одно было с избытком. Все четверо научных работников принципиально сходились в двух вещах: первое – Слизни это что-то вроде маяков или передатчиков непонятного при нынешнем развитии нашей науки назначения (почти то же самое, что я и раньше слышал), и второе – беда на планете рукотворна. В пользу последнего я прочёл множество различных доводов, однако наиболее убедительным стали краем глаза подсмотренные где-то одним из первых жителей базы лабораторные анализы вируса и выкладка развития эпидемии, из которой следовало, что хотели бы инопланетяне нас угробить – угробили бы без проблем. Очаги возникали не повсеместно, а в местах наиболее компактного проживания человечества. Даже там, где космических кораблей и в глаза не видели. Вряд ли цивилизация, способная по щелчку пальцев (или нажатию кнопки, или ещё как) дать РАЗУМ, не смогла бы выпустить боевой вирус, способный выкосить всех обитателей планеты, ну или избирательно вычистить. Косвенно это пересекалось с выводами полковника Коробова, доведенными до меня на платформе паровоза (тут я поморщился, инстинктивно потрогав пустую глазницу). Мои наблюдения, пусть и дилетантские, подтверждали такие умозаключения: за прошедшие одиннадцать лет климат кардинально не изменился, катаклизмы планету не накрыли, экология только улучшилась, выжившие после эпидемии плодятся и размножаются. Значит, дело не в уничтожении Земли. Тогда в чём? Кое-какие разъяснения нашлись дальше, в другой тетради. Пока я горбатился на стройках, света белого не видя, человечество довольно активно обсуждало появление внеземных слизких хреновин, массово снимало ролики на эту тему и вываливало их в мировую паутину. Аналитики и госструктуры, естественно, помалкивали, однако даже по открытым данным учёным из ЛК-4 удалось сделать определённые выводы. Первое – никакой, понятной для нас, системы в расположении Слизней не было. Второе – они управляемы. Пара-тройка астрономов-любителей, изучая новое и неизведанное, отметили, что перед отлётом инопланетяшек несколько исходящих в небо лучей сместились. Почти незаметно, на несколько десятых дуговых секунд, зато в один день. Калибровка, не иначе. И ещё удалось раскопать один очень интересный момент. Несмотря на довольно часто разбросанные по всему земному шару Слизни, их лучи не повредили ни один спутник на орбите (во всяком случае в СМИ об этом не упоминалось) и интернет с прочими околокосмическими прибамбасами работал до последнего. Как так? Специально пришельцы свои приблуды по уму расставили или изменили траектории движения наших примитивных железяк? Ещё один вопрос в копилку непонятного. Да и про природу уходящего в глубины космоса излучения сведений было ноль. А ведь наверняка изучали это явление кому положено. Не могли не изучать. Само собой, покойные служители науки, на чьих трудах основывались мои рассуждения, допуска к объективным данным не имели. Их задача состояла в исследовании разумных и выявлении методик налаживания с ними контакта. Прочитанные мною записи, по поводу тех самых печальных событий, являлись исключительно плодом работы пытливых мозгов долгими зимними вечерами, и не больше. Но мне и этого хватит за глаз, я не привередливый. И хотя истинная цель всех этих событий прошлого осталась тайной, покрытой мраком, однако главный вывод меня порадовал: пришельцам на нас теперь плевать, как трактору на букашек за баней. Ну и хорошо. Лишь бы опять не вспомнили. Интересной оказалась и история появления на свет Зюзи. С обучением разумных мыслеречи всё было не так просто. В отчётах фигурировало множество фармакологических и медицинских терминов, данные всевозможных исследований работы мозга Адольфа и Ирмы, графики совершенно непонятных прогрессов и улучшений. Н-да... Тут для спеца не на один год работы, куда уж мне... Одно стало ясно: к концу жизни родителей моей ушастой и собаками-то нельзя было назвать в полноценном смысле этого слова. Мутанты, причём на почти генном уровне. Им, по факту, слегка изменили строение мозга для возможности общения с нами. У волков, похоже, мутация произошла естественным путём, под влиянием Слизня. Вот и получается, что Зюзя – в некотором роде искусственно созданное млекопитающее с модифицированными функциями. Потому и глаза у ушастой практически антрацитовые, почти без белков – я только потом, сравнив их с глазами Роси и волков, это заметил. У Бублика, кстати, такие же, только карие... Тьфу, пакость какая! Зюзя – это Зюзя. Самая лучшая из разумных. И никак иначе! И неожиданно мне с грустью подумалось: вот бы Диму с его приятелями-учёными к Слизню отправить – волков изучать. Тех самых, которые без всяких человеческих вмешательств болтать умеют. Даже мне, насквозь приземлённому в своей малообразованности, виделось огромнейшее поле для научной деятельности. Наверняка бы мужики такие результаты выдали, что мир бы ахнул! Как раз по их профилю дельце! А бедолаг сюда, в глушь, законопатили... Больше ничего особо ценного для обычного человека в тех записях не нашлось, к сожалению. И передать их некуда. Институтов сейчас нет, как и академий с техникумами. По сути – эти бумаги стали в определённом смысле памятником. Монументом человеческому упорству, желанию знать неизвестное, трудолюбию и забвению. Я долго думал о прошлом и так, и этак, однако после просто плюнул на все эти головоломки с множеством неизвестных. Слишком мало данных, чтобы из домыслов создавать выводы. Покойные в своих трудах тоже особо никаких научных прорывов не сделали. Так, ограничились набором фактов и выкладок. А может и нет – я попросту их прощёлкал, не постиг. Думаю, даже уверен – в каком-нибудь специализированном НИИ их труд оценили бы по достоинству. Но мне это не удалось. Зато получилось додуматься до другого. Не сразу, постепенно, через долгие и упорные блуждания в логических закоулках. Результаты вышли неутешительные... Союз разумных и людей невозможен в принципе, а значит снова будет война. Двуногие ведь, обжив юг, непременно на север двинут. За ресурсами, за пищей, для расширения ареала собственного обитания. И тогда начнётся бойня... Твари ведь для обывателя кто? Враги и одновременно мясо, кожа, шерсть. Запасы прошлой цивилизации явно закончатся раньше, чем восстановится промышленность. А в лаптях и домотканых рубахах, особенно зимой, грустно. Потому и не избежать конфликта. Человечество от возвращения своих земель не отступится, как и от волчьих шуб с лисьими воротниками. Хоть что рассказывай, а не отступится. Да и разумные мишенями сидеть не будут, отпор дадут, да ещё какой! Они эти земли не без оснований давно своими считают. И что тогда? Чем закончится эта ненужная бойня? Не знаю. Видно будет... На сегодняшний день, слава всему сущему, этот вопрос больше теоретический, абстрактный... В голове кольнуло. Несильно, почти незаметно, напоминая о том памятном рассвете на насыпи, где я лишился глаза, а группа Коробова жизни. Потёр рукой глазницу, поморщился. Вот всегда найдётся ложка дёгтя в этой жизни! Даже когда просто лежишь, размышляешь о разном и никого не трогаешь. Я много раз, в минуты затишья, прокручивал и разбирал посекундно тот бой и долго не мог понять – почему так получилось? Как обычные бандиты могли застать военных врасплох? Ответ нашёлся со временем, и, как всегда, он лежал на поверхности. Всему виной – время. Инстинктивно при виде военных людей ждёшь, что они всех одной левой, красиво и опытно примут бой где непременно победят. А по факту? Они уже дяди, самому младшему примерно, как мне – за тридцатник. В основном – под полтинник (во всяком случае я в группе Коробова пацанов не видел). Где они воевали? У скольких может быть полноценный боевой опыт? Да нигде. Последнее десятилетие они, как и я, всего лишь выживали. Возможно изредка проводили учения, но наверняка без стрельб – боеприпас по любому должны были беречь. Так что от возможных профи, если они и были, там осталось одно воспоминание – годы берут своё... Потому тут речь идёт скорее о военных пенсионерах (и по возрасту, и по жизни), чем о команде супер-пупер-спецназа. Об обычных мужиках, живущих по-крестьянски и когда-то служивших в армии. Да, за тёмные годы они ухитрились не всё проиметь и привычные порядки, перенесённые в гражданский быт, помогли им сильно, но ожидать от них чего-то сверхъестественного – глупо. К тому же на ночёвку стали тогда на их земле, изученной, истоптанной и разведанной, да и разведгруппа только с тех краёв вернулась, никого не обнаружив. Хотя... не буду никого оправдывать. Зачем? Им всё равно, мне... А какая уже разница? Мужики за свою халатность рассчитались сполна, и кто я такой, чтобы их судить? Сам не заметил, как задремал... «Вот бы Ольку сейчас... – пробилась сквозь сон приятно-томительная мысль, отозвавшаяся в чреслах. – Действительно помириться с ней, что ли...» Пока размышлял на эту тему – проснулся, покрутил головой. Бублик спал рядом, Рося увлечённо что-то нюхала в траве. Как раз с обхода вернулась и Зюзя, ожидаемо без добычи. Ни говоря ни слова, проследовала к своей миске с завтраком и быстренько употребила кашу-суп, с удовольствием облизываясь. – Вкусно? – решил начать разговор первым. – Да. Спасибо. – вежливо поблагодарила разумная, скрываясь за вагончиком. Обиделась... Ну ничего, сводничество дело непростое, нервное. – Мяу... Наконец-то нарисовалась и последняя обитательница нашего зооуголка – кошка Мурка. Донельзя странное и непонятное создание. Всегда сама по себе, ни перед кем не отчитывается. Уважает лишь Бублика, да и то, совсем немного. На меня через раз смотрит как на пустое место. Попробовала варево лапкой, пытаясь достать мягкие, рвущиеся волокна мяса. Не смогла. Тогда нехотя, словно оказывая великое одолжения, немного откушала из своей мисочки и скрылась в траве. Зачем приходила? Непонятно. В последний раз она являлась дня три... Точно! Три дня назад. Давно, зимой, пытался расспросить лабрадора о таком странном поведении разумной, однако он и сам её не понимал. Лишь посоветовал не думать о необъяснимом. О Лёхе кошечка скучает, это видно, просто виду не подаёт... Солнышко начало припекать, пора за работу. Первым делом прогулялся по лесу, набрал валежника. После ещё сделал две ходки. Дрова – это жизнь. Как вспомню, как уютно мы всей компанией зимой сидели у печки и при свече читали какую-нибудь занимательную книжку, так сам себе улыбаюсь. За окном ветер, снег, а нам так хорошо, тепло... Доберман неотступно следовала следом. Охраняла. Подумав, на охоту решил сегодня не ходить. И так всю мелкую дичь почти повыбил в радиусе пяти километров – пусть успокоится, вернётся. Благо, запасы позволяют делать небольшие перерывы. Принялся рубить ветки. Процесс, доведённый до автоматизма, позволял занять голову своими мыслями, не теряя, впрочем, контроля над работой. А мысль вертелась всего одна, но настырная и посещающая мою буйну голову далеко не в первый раз: «Что дальше?». Я прекрасно понимаю, что до смерти вот так отшельничать не получится – тут Бублик прав. Однако такой любовно выстроенный, уютный микромирок мне очень нравится, и менять образ жизни не хочу категорически. Привык, да и лень. Если докопаться до сути, то я противоречу сам себе. Самому хорошо – несомненно, но и без людей плохо – к чему самообманом заниматься. А вот найти выход, примиряющий обе эти противоположности, у меня почему-то не получалось. Одно радовало – еда и время для размышлений пока есть. И снова я ни к чему не пришёл в своих размышлениях. Наверное, слишком быстро дрова закончились, на другие занятия переключился... Незаметно за хозяйственными хлопотами наступил вечер. До заката ещё далеко, но вот делать уже ничего не охота. Сейчас возьму книжку, усядусь в тени и начну вечерние чтения. Разумные их очень любят, даже неболтливая Рося. Потом ужин – и спать... – Витя! Ви-и-и-тя! – раздался за забором женский крик. Я вскинулся. Да это же Ольгин голос! Что она тут делает?! Схватив ружьё, рванул к калитке и уже почти начал открывать, как всё тот же голос прокричал: – Не выходи! Не вздумай!!! Запрись и не высовывайся! Что за новости?! Как она сюда попала? Местные в лес без крайней нужды не суются, а тут... – Послушайся меня! Поверь, так надо! – продолжала надрываться женщина. – И зверей своих не выпускай! Да что происходит! – Оля, это ты?! – Да, Витенька! – Ты чего чудишь?! Заходи, тут тебя не обидят! – вскипел я. Нет, всё понимаю, моя пассия – особа взбалмошная до крайности, но комедию ломать – не в её стиле. – Нет! Не могу, – до меня донеслись приглушённые звуки плача. Мириться, что ли, пришла таким странным способом? Это перебор... – Оля! Хватит заниматься глупостями! Я иду к тебе! – Не-е-е-т!!! – истеричный визг оглушил меня. – Нельзя!!! Я заражена! Ничего не понимаю. – Чем? – Мор... После этих слов я остолбенел, не веря собственным ушам. Между тем женщина зачастила; проговаривая слова быстро, но отчётливо. – Я на выселки ходила, к подружке в гости. Ну, те, на запад от основной дороги... Где ещё семья дружная и старик хромой. Знаешь? – Да, – есть такое место. Маленькая ферма, кур с фазанами разводят. Вроде как даже утки есть. От форта, правда, далековато, как по мне – несколько часов ходу. Сам не был, но наслышан. Даже знал, к кому именно она ходила. Анной, если мне память не изменяет, звали её знакомую. Виделись пару раз у Ольги в доме. И, вроде как она беременная была... А женщина продолжала: – Скучно стало одной, вот и потащилась с ночёвкой... Когда, на следующий день, под вечер вернулась – над нашим посёлком чёрный флаг висит и на стенах мужики, пьяные, ополоумевшие, без предупреждения стреляют во всё, что движется. Матом кроют... никого не стесняются. – Стоп! – перебил я. – Ты что, сама вернулась? Это же километров пятнадцать... И почему так поздно? – Сама. Так получилось... А поздно – засиделись почти до утра за болтовнёй, вот и проспали почти до обеда. Недоговаривает она что-то. Не может быть, чтобы мужики с выселок её одну отпустили. Разве что... – Оля! Ты что, и там ухитрилась со всеми переругаться?